В. Редер - Пещера Лейхтвейса. Том второй
Итак, пока план Лейхтвейса увенчался успехом: он ухитрился проникнуть в осажденную крепость, да еще и в самый Градшин, все выходы которого охранялись часовыми. Лейхтвейс предусмотрительно нарядился в костюм, который делал его неузнаваемым. Он был в форме, снятой с убитого австрийского офицера. Благодаря этому появление его в Градшине, где днем и ночью сновали офицеры и солдаты, не должно было обратить на себя внимания.
Оставив несчастного Иосифа в бочке, Лейхтвейс осторожно вошел в прихожую. При слабом свете маленького фонаря он увидел напротив сторожевого помещения лестницу и решил подняться по ней. Сидя в бочке, он слышал, что находится в Градшине и что в этом замке живет комендант крепости. Лейхтвейс тотчас же сообразил, что в комнатах замка должны храниться бумаги и документы с интересующими прусского короля данными. Поэтому он решил попытаться захватить их.
Неслышными шагами поднялся он по лестнице на первый этаж.
Оттуда, пройдя широкую террасу, он попал на большую мраморную лестницу и недолго думая решил подняться по ней. Пройдя несколько ступеней, он очутился перед дверью. Осторожно толкнув дверь, Лейхтвейс вошел в какую-то темную комнату. Чтобы не наткнуться на мебель и не произвести шума, пришлось достать маленький карманный фонарь и зажечь его. Свет фонаря упал на большой изящный письменный стол, перед которым стояло широкое кресло. Стол был сплошь покрыт бумагами, картами и планами. По-видимому, незадолго до появления разбойника за этим столом кто-то занимался и не прибрал бумаг, уйдя из комнаты.
И действительно: Лейхтвейс был в рабочем кабинете коменданта Праги. За час до этого Батьяни сидел за этим столом, изучая планы укреплений города и передвижений войск, которые предполагалось произвести в ближайшие дни. Лейхтвейс окинул бумаги быстрым взглядом. Хотя он и не был ни офицером, ни полководцем, но все-таки сразу сообразил, что все эти документы будут иметь огромное значение, оказавшись в руках прусского короля. Поэтому, схватив сколько мог бумаг, он только что хотел положить их в карман, как вдруг остановился точно вкопанный и уронил бумаги.
Он услышал ужасный крик. От этого крика кровь застыла в его жилах, волосы встали дыбом, и сердце перестало биться. Он узнал голос своей дорогой жены, своей Лоры.
Глава 61
НЕ ПОЖЕЛАЙ ЖЕНЫ БЛИЖНЕГО СВОЕГО!
Лейхтвейс зашатался и невольно схватился за спинку кресла. Он чуть не лишился чувств. Горячо любимая жена его, для освобождения которой он подверг себя ужасной опасности, находилась с ним под одной кровлей, тут же в Градшине, быть может, в одной из следующих комнат. Несомненно, ей грозила опасность.
Лейхтвейс забыл о самом себе, забыл всякую осторожность и осмотрительность, забыл, что поспешностью может погубить себя и все дело, из-за которого явился сюда, забыл даже о важных документах, которые хотел присвоить. Он помнил и знал только одно: надо найти Лору, освободить ее и бежать или умереть вместе с нею. Он выхватил кинжал. За поясом его были два пистолета, но в данную минуту он надеялся больше на кинжал.
Он бросился к двери и распахнул ее. Лейхтвейс забыл всякое благоразумие: он стремился только к тому, чтобы освободить Лору. Он не думал о препятствиях и сопротивлении, которые могли быть ему оказаны.
Следующие две комнаты тоже были пусты и погружены во мрак, зато в третьей — маленьком кабинете — виднелся свет. Лейхтвейс ясно слышал голос Лоры. Кроме того, он расслышал мужской голос — голос графа Батьяни. Лейхтвейс, с трудом сдерживая себя, подкрался к самой двери и стал слушать. Он хотел сначала узнать, что случилось. Он ясно расслышал, как Лора воскликнула:
— Вы доставили меня сегодня ночью сюда в Градшин, и я отлично понимаю, какую гнусную цель вы преследуете. Я слабая женщина и не могу оказать вам сопротивления. Но клянусь всемогущим Богом, который в эту минуту видит нас обоих, что не переживу своего позора. Вы похитили меня у моего мужа, вы отняли жену у ближнего вашего, забыв Божью заповедь. Если у вас есть сердце, если у вас есть хоть искра чести, вы не посмеете оскорбить меня. Неужели вам доставит удовольствие обесчестить женщину, которая питает к вам только презрение и отвращение, для которой ваши ласки равносильны смерти? Я сумею умереть, граф Батьяни. Вы не уследите за мной, вы не можете помешать мне наложить на себя руки и уйти туда, где нет ни злобы, ни зависти. У меня, правда, нет оружия, но я откажусь от пищи, я разобью себе голову об стену, я задушу себя куском материи моей одежды. Вас же, граф Батьяни, постигнет Божья кара. Лейхтвейс, мой горячо любимый муж, сумеет разыскать вас. Он найдет вас, хотя бы через много лет, и, поверьте, не останется в долгу. А если бы даже Лейхтвейсу не удалось отомстить вам, то на Небе есть Господь, от суда которого не уйдет ни один злодей. Когда тело мое истлеет и останется лишь прах от всего того, что побуждает вас совершить гнусное злодейство, вас поразит небесное наказание, и сразит именно тогда, когда вы менее всего будете ожидать этого.
Граф Батьяни насмешливо улыбнулся в ответ на угрозы несчастной женщины.
— Все это пустые слова, Лора фон Берген, — произнес он, — угрозами тебе не запугать меня и мольбой не разжалобить. Мщения твоего мужа я не боюсь, так как Лейхтвейса нет более в живых. Когда я увозил тебя с поля сражения, то собственными глазами видел, как он упал, а пушки и зарядные ящики нашей артиллерии проехали по нему. Он, несомненно, раздавлен и изувечен. Что же касается возмездия с того света, то мне нет до него дела. Я хочу пользоваться жизнью, а там пусть будет, что будет. Но помимо всего этого у меня на тебя имеются священные права, Лора фон Берген. Ты обвенчана со мной и бежала от меня в брачную ночь. Ты жена моя. Не я тебя похитил, а похитил тебя у меня Лейхтвейс, этот презренный негодяй и разбойник.
— Он не мог похитить того, что вам никогда не принадлежало, — прервала графа Лора, — мое сердце билось только для Лейхтвейса и ни для кого более.
— Ты еще кичишься этим, изменница? — крикнул Батьяни, ударив кулаком по столу, — Лора фон Берген, как низко ты пала! Ты даже недостойна моей любви, но я готов простить тебя. Да, я прощу и забуду все, если ты добровольно отдашься мне и согласишься отныне быть моей. Выбирай сама. Отдайся мне, и завтра ты поселишься в лучшем доме Праги, я предоставлю тебе все, чего ты только пожелаешь, несмотря на осадное положение, в котором мы находимся. Я удалил на сегодняшнюю ночь стражу из моих помещений, и нам никто не помешает. Пойдем, Лора, со мной! Предадимся радостям любви! Утоли мою жажду ласк. Брачное ложе нас ждет. Лора, красавица моя! Забудь презренного негодяя, из-за которого ты некогда бросила меня. Отдайся мне, а я, граф Сандор Батьяни, за каждую твою ласку, за каждый твой поцелуй вознагражу тебя по-царски.
