Валерий Фатеев - Золотая моль
Рассказывая, Данилыч задумчиво рассматривал топографическую карту. Внезапно он воскликнул:
— Есть! Какой же я болван, сразу не увидел.
Поднял блестящие глаза на Коляню.
— Ты на бульдозере умеешь?
…Рейсовый вертолет Магадан — Эвенск приземлился в десять утра. В толпе пассажиров никто не обратил внимания на высокого парня и пожилого мужчину с рюкзаками. В это осеннее время поселок наводнен старателями, рыбаками, коммерсантами, приезжающими сюда за икрой и рыбой.
В ближайшей пивной Коляня заказал два кружки пива и краба. Разламывая красные клешни, они сосредоточенно дули пиво, приглядываясь к окружающим.
Рядом гуляла компания старателей, отправлявшихся на «материк».
— Вам хорошо, — жаловался одни из них. — А мне три месяца сторожевать, аж до нового года.
— Не горюй, — смеялись над ним. — Подженись на местной, башли есть — погуляй. Только бульдозеры не пропей.
Коляня локтем толкнул Данилыча. Но тот и сам слушал внимательно.
Вертолет вместе с хмельными старателями улетел. Как-то случайно сторож и приятели оказались за одним столиком. Заказали еще, разговорились. База артели находилась в тридцати километрах от поселка. Называлась артель «Вега».
Когда сторож — звали его Михаил — достаточно «нагрузился», Коляня вышел, нашел транспорт — старенький полуразбитый «ГАЗ-66».
— Довезу, — клялся водитель. Он тоже был под хмельком.
Данилыч с Михаилом уселись в кабине, Коляне пришлось лезть в кузов. Там же разместился ящик со спиртом, приобретенный в местном магазине.
На другое утро с базы артели «Вега» в южном направлении ушел бульдозер «Т-180». За рычагами сидел немного опухший после суточной пьянки Коляня, рядом дремал Данилыч. Он не пил, потому что ему предстояла серьезная работа.
В автомобильном прицепе позвякивали, перекатываясь, пять бочек с солярой. По расчетам Данилыча, должно было хватить за глаза.
Коляня гнал машину, ориентируясь по старой колее и по указаниям Данилыча.
Через сутки они вышли на берег Собаки, всего километрах в двадцати выше по течению от рудника.
Стоял пасмурный, но еще тецлый денек. Обмелевшая без дождей река лениво бежала вдоль невысоких берегов. Данилыч прошелся взад-вперед и, похоже, нашел, что искал: неглубокая ложбинка пролегала почти параллельно с рекой.
— Коляня! Вот она — протока. Теперь нам надо ее освежить, пробить почти до берега, ну, там, стенку небольшую только оставим.
Он воткнул в землю вешки, и Коляня опустил отвал. Бульдозер зарычал и медленно, попыхивая синим дымком, пошел вперед. Здесь были талики, и бульдозерный нож легко срезал дерн, гоня его перед собой.
— По бокам, по бокам раскидывай.
Через несколько часов глубокая траншея была готова.
Потом, в самом конце ее, подчиняясь командам Данилыча, Коляня соорудил плотину.
— А ее для чего? — полюбопытствовал он. — Все равно смоет, как река сюда прорвется.
— Вот именно — как прорвется. Но сначала она заполнит эту траншею. А уж потом, накопив силы, рванет вниз… на нашу дамбу. Дошло?
Коляня покрутил головой. Ну и дед! А действительно, если без накопителя вода начнет прибывать медленно, охрана встревожится, обнаружит причину, пригонит сюда технику… Плевое дело— закрыть проран.
А тут бах — и в дамках!
Перед закатом выглянуло солнышко. Они полюбовались своей работой.
— Быть тебе гидростроителем, Коляня, — усмехнулся Данилыч. — Глянь, какую аккуратную дамбу соорудил. В другой раз развели бы здесь карпов, мельничку поставили — живи — не хочу.
— Зимой здесь под сорок, — не принял его фантазий Коляня. — И ветры постоянные. Глянь, как лиственницы скукожило.
Лиственницы вдоль берега стояли одинаковые, как подстриженные под ноль солдаты. Невысокие, с тощими ровными кронами.
Немного поспорили насчет бульдозера. Коляня был за то, чтобы бросить его и уносить ноги в Эвенск.
— Нам лишние следы не нужны, — категорически отрезал Данилыч. — А сторож еще в отрубе, наверное, не заметит ничего. Да и его жалко: за бульдозер убьют работяги.
Обратный путь показался куда короче.
Сторож и в самом деле спал, прикорнув на собачьих шкурах прямо возле ящика со спиртом. Данилыч бутылки попрятал в разных местах на базе, оставив бедолаге одну, и то неполную.
— Пока будет искать, протрезвеет.
В Эвенск они возвратились пешком.
— Вертолет сегодня должен быть после обеда.
Данилыч задумался.
— А ты не предполагаешь, что теперь они каждый борт из Эвенска будут встречать? Я бы обязательно так сделал.
— А как же нам добираться? Что, остаться здесь на поселение?
— Придется морем.
— Угу, щас нам белый теплоход подгонят.
Они задумчиво оглядели рейд. Но кроме сухогруза вдали да всякой мелочи вроде кунгасов и плашкоутов никаких других подходящих плавсредств не наблюдалось.
Совсем рядом с берегом сохла красная спасательная шлюпка. Рядом с ней, во весь голос матюкаясь, возились, пытаясь протащить ее к воде, двое рыбаков.
Коляня подошел к ним, взглядом прикинул расстояние до воды.
— Бесполезно, мужики. Теперь прилив ждать надо.
— Во, бля, влипли. Чиф убьет, зараза. Мы ж за водярой смотались втихомолку, отходить должны через час.
— А откуда вы?
— Да вон, с Рэски. Его не видно, у рыбзавода стоит. Селедку сдавали. А на Оле плашкоут ждет, заказчик выгодный. Не успеем — другого найдет: сейчас рынок.
— Если я помогу, пассажирами до Олы возьмете?
— Помоги, братан. А мы капитана уговорим. Так-то он мужик неплохой, особенно если вы это дело, — рыбак выразительно показал себе на кадык.
— Бу сде…
Пока Коляня разыскивал машину помощней, Данилыч затарился в ларьке.
Подошел «Урал» и легко как пушинку перетащил шлюпку до обреза воды.
С капитаном договорились легко. Рыжебородый пожилой мореман согласился их взять за пару литров и сто баксов.
— Откуда баксы-то, — сказал осторожный Данилыч.
— Ну можно и деревянными, по курсу.
— А кормежка… пилить-то сколько….
— Еще полтинник. Но дня за два добежим, если…
Капитан посмотрел на небо.
— Что «если»?
— Если морской Бог позволит. Радист карту принял…. С Японского моря циклончик идет. Небольшой, но нам большой и не нужен. Как бы не прижал по дороге.
— А если прижмет, что? — Коляня как бывалый рыбак понимал, что с Охотским морем шутки плохи.
— Спрячемся куда-нибудь. Я почему и тороплюсь: Шели-хова успеть пробежать.
Пассажирам шкипер выделил каюту штурмана. Экипаж работал в облегченном составе, и обязанности штурмана выполнял сам капитан.
