Евгений Кораблев - Созерцатель скал
Аполлошка не сомневался, что нашел место клада.
Это была нелегкая работа. В узком, тесном помещении, в темноте, так как факел был потушен, полулежа, Аполлошка усердно копал каменистый грунт. Только под вечер, совершенно изнеможенный, вернулся он к Попрядухину. Кое-что он все-таки сделал.
VI. Отрезанные от мира
Сладко и крепко, как убитый, спал Аполлошка и вдруг проснулся среди ночи. Сам, никто его не будил – необычайное происшествие! Мертвая тишина стояла кругом, тьма непроглядная. Он не испытывал ощущения испуга, а только не мог понять, что такое.
Если проснулся, значит – должно быть утро. И то, что темно, его испугало. Что случилось? Почему он проснулся? Разве кто звал? Он прислушался. Все молчало. Что же его разбудило?
Он был полон недоумения.
Раздался кашель и кряхтенье Попрядухина.
– Не спишь? – удивленно спросил он.
– Нет! Ты меня не будил? – задал вопрос старик. – Кака чуча! Ровно одурел – проснулся. Вот история!
– Разве в пещере у нас неладно что?
Но изумительно беззвучная, мертвая тишина, стоявшая в подземелье, говорила, что там ничего не случилось.
Снизу ровным гулом доносился всплеск Байкала.
– Видно, духов наших ты потревожил в той галерее, – пошутил Попрядухин. – Может быть, они сторожат клад. Странно, с чего это?
После раздумья он замолчал. Они готовились уже заснуть, как Попрядухин воскликнул:
– А, догадываюсь! Было землетрясение! Я помню, достаточно легко тряхнуть мою кровать, я просыпаюсь. Это на Байкале бывает частенько.
Некоторое время они ожидали подтверждения высказанного предположения, но подземных толчков, колебания почвы вновь не было.
– А пещера не может обвалиться? – спросил Аполлошка.
– Скалы могут свалиться в море. Я здесь видел следы недавних обвалов, но наша пещера, по-видимому, прочна.
Побеседовав о землетрясениях, о необыкновенном дожде, беглецы уснули.
Пробуждение их было трагическим.
Попрядухин проснулся раньше мальчика. Подойдя к выходу взглянуть, идет ли дождь, он, к своему ужасу, обнаружил, что веревка, которую он привязал к камню пещеры, а вверху к скале, их лестница, служившая выходом к миру, бесследно исчезла.
Беглый осмотр убедил его в том, что верхняя скала с прикрепленной к ней веревкой рухнула в море, очевидно, вследствие ночного землетрясения.
Они должны были оставаться в пещере, пока какое-нибудь проходящее мимо судно не заметит их и не сумеет как-нибудь прийти к ним на помощь.
Дождь продолжал моросить с прежним упорством. Надежда на судно была слабая. Да и заметит ли кто их в этом тумане? Он вспомнил скелеты и содрогнулся.
VII. Золото
Аполлошка хотел сюрпризом сообщить Попрядухе, как он звал деда, если что найдет. Но землетрясение заставило забыть о кладе.
– Ну? – сказал старик. – Что теперь будем делать? Как выйдем? – Попрядухин растерялся. – По камням не выбраться. К морю тоже не спуститься. Будем караулить, судно какое не заметит ли. Хлеба на неделю хватит.
– А если поискать выхода?
– Чего же искать, дурья голова? Мы ж с тобой все ходы облазили. Везде упираются в стену. Коли бы где выход наружу был, зверье бы жило. Помнишь, как лисицы в той пещере. А здесь нигде и духу нет звериного.
Аполлошка вдруг вскочил, как помешанный.
– Есть! Есть! – вскричал он. – В одной галерее пахнет!
Попрядухин так и сел.
– Где? Что же ты молчал?
– Я вчера нашел новую галерею.
Старик обрадовался.
Но если землетрясение завалило и этот последний выход?
– Айда, вставай скорей!
Мигом, захватив факелы и хлеб, они пробежали расстояние, отделявшее их от верхнего хода. До него своды пещеры и коридоры везде были не повреждены. Все-таки с трепетом вступили они в галерею, найденную Аполлошкой. Старик потянул носом воздух и с радостью услышал запах зверя. Коли зверь жил, значит, есть выход.
– Здесь я ищу клад! – взволнованно показал мальчик место, когда они пролезали мимо раскопок.
– После... после... Теперь не до жиру, быть бы живу! Не до кладов!
За местом раскопок отверстие сильно суживалось, и они едва могли ползти. Но чем дальше лез старик, тем острее становился приток свежего воздуха.
Через несколько минут они увидели небо. С криками восторга они вылезли на высокую террасу на внутреннем склоне горы. Почувствовав себя спасенными, они с наслаждением растянулись на громадном камне и долге не могли прийти в себя.
Через час, отдохнув, они вспомнили о галерее.
«А, может быть, там скрыты громадные богатства? Неужели они уйдут, не посмотрев? А через несколько месяцев землетрясение скроет их навеки».
Словом, в сумерки они снова лезли туда, откуда с такой радостью выбрались.
Но они лазили недаром.
В том месте, где копал Аполлошка, после нескольких ударов их ножи наткнулись на железный ящик. Это был ларец древней работы. После многих усилий ларец был выкопан и вытащен.
Он оказался так тяжел, что они с трудом доволокли его до выхода. С нетерпением спустили на камни.
Ларец весь был покрыт искусными украшениями и заперт на замок.
Кинжалом и камнями они сбили петли. Ларец распахнулся.
Они онемели.
Там лежали... древние каменные дощечки, покрытые монгольскими надписями с фигурами, вроде тех, что они видели на скалах. Разочарование их было велико. Только когда они выложили их все, на дне оказалось несколько золотых слитков.
Старик жадно взвесил золото на руке.
– Около пятнадцати килограммов, – сказал он с загоревшимися глазами.
Аполлошка взвизгнул от восторга.
– Тысяч двадцать, – пробормотал старик, – а может, и больше. Искали платину, а нашли... Выходит, Федот, да не тот. А, промежду прочим, и это хлеб. Молодец, парень! – хлопнул он Аполлошку по плечу. – Теперь только бы добраться до Иркутска.
VIII. В горах
Для каждого из них десять тысяч было целое состояние. Это совершенно опьянило их. Попрядухин смотрел на Аполлошку дикими глазами.
Мысленно он уже дал назначение своему богатству: он устроит на берегу Байкала питомник соболей. Аполлошка заявил, что даст деньги профессору для устройства биологической станции, а сам будет у него учиться.
Попрядухин неодобрительно хмыкал и привел изречение охотского исправника насчет науки.
– А промежду прочим, – сказал он, – делай, как знаешь.
Оставалось добраться до какого-нибудь селения. Теперь это, пожалуй, – самая трудная задача. Гораздо нужнее найденного богатства были им хлеб и оружие. Без них они могли погибнуть – усталые после лишений и голода.
Дорог к ближайшим селениям они не знали. По мнению Попрядухина, следовало держаться юго-западного направления. Не зная значительного размера наводнения, опасались только одного: натолкнуться на отряды Урбужана, который, по их расчетам, должен был находиться где-то в этом районе. Они и не подозревали, что стихийное явление изменило всю обстановку в Прибайкалье. Добравшись до Иркутска, они предполагали отправиться со своим богатством на розыски профессора, на Ушканьи острова.
