Николай Буянов - Искатель. 2013. Выпуск №7
Он резко оборвал смех и нахмурился.
— Не пойму, шутишь ты или… Да нет, похоже, не шутишь. И что тебе нужно?
Она сказала. Он в задумчивости почесал бороду.
— Гм… Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
— Я прошу гораздо меньше, чем ты однажды попросил у меня, — сказала женщина. — Мне нужен только ключ от комнаты экспертов. Кроме тебя, мне не к кому больше обратиться: никто из моих старых знакомых в Управлении уже не работает. А ты… — она помолчала, — ты говорил когда-то, что любишь меня. И еще — ты мой должник.
Мужчина согласно кивнул.
— Да, ты права. Ты вполне имела право попросить больше…
Ее подруга — та, за которой женщина следила теперь каждый день, — продолжала звонить. И выдавать свою коронную арию. Женщина размышляла над этим феноменом довольно долго, пока однажды вечером, за чашкой крепчайшего кофе, вдруг не натолкнулась на разгадку.
Она звонила разным людям.
Она звонила разным людям, потому что не знала точно, кому надо звонить. Она просто набирала номер (каждый раз разный), повторяла свой монолог — и ждала реакцию. Женщина взяла кофеварку, чтобы наполнить четвертую чашку, но кофеварка оказалась пустой. Женщина подошла к раковине, открыла кран с холодной водой…
Она вполне могла набрать номер Кая. Случайно, потому что его номер тоже был в этой колоде. Он подошел к телефону, поднял трубку — и…
«Это вы убили Юлия Милушевича…»
Дверь ей не открыли. Этот случай у женщины тоже был предусмотрен. Она спустилась вниз на полпролета, к почтовым ящикам, и бросила в один из них блокнот в потрепанной синей обложке — она случайно наткнулась на него в особняке, хотя — знала совершенно точно — это не было случайностью.
На последней страничке блокнота был нарисован юный герольд с изогнутой трубой-раковиной. На его голове, на длинных кудрях, красовалась буденовка со звездой — только один человек в мире мог нарисовать эту буденовку…
С того момента, как женщина оставила в ящике свое послание, прошли сутки. И теперь она сидела на стуле — очень прямо, сложив руки на коленях, — возле накрытого стола, в своей квартире на улице революционера Бабушкина, и смотрела на приоткрытую входную дверь.
Женщина вздрогнула, когда дверь отворилась. В коридоре горело настенное бра, и она увидела на пороге человека. Она поднялась ему навстречу, подошла и встала в двух шагах, глядя на него во все глаза.
— Здравствуйте, — сказал он хмуро и недоверчиво. — Это вы прислали мне блокнот? Откуда он у вас?
— Кай, — прошептала она сквозь горловой спазм.
И заплакала.
Глава 15
Женская логика
— Месье Егор? — Улыбка на лице госпожи Блонтэ выглядела вполне доброжелательной (впрочем, кто их поймет, этих буржуев) и чуточку удивленной — так удивляются пусть и не слишком неприятному, но все же завалившемуся без приглашения гостю.
Егор смущенно кашлянул, переступая порог гостиничного номера.
— Госпожа Блонтэ, мне показалось, что в прошлую нашу встречу, в прокуратуре, вы солгали. То есть не солгали сознательно, — заторопился он, — скорее, не сказали всей правды. Вы ведь были знакомы с Юлием Милушевичем? Человеком, организовавшим похищение вашего медальона…
Она не возмутилась и не выказала удивления — даже не попыталась выказать. Жестом пригласила Егора в комнату, села в кресло напротив, отгородившись стеклянным сервировочным столиком, как ничейной полосой, закинула ногу на ногу и с олимпийским спокойствием ответила:
— Допустим. Хотя я, конечно, не предполагала, что он окажется вором. Мы познакомились в Лейпциге на аукционе, два года назад.
— Он предложил вам продать медальон императора?
— Медальон императора, — медленно и внятно произнесла мадам Блонтэ, — полтора века хранился в нашей семье. После моей смерти он перейдет в собственность Национального музея Франции. Я не продала бы эту вещь ни при каких обстоятельствах.
— Однако когда медальон был украден, вы заподозрили в первую очередь Юлия…
— Откуда вы это взяли?
— Аника, есть свидетель, который видел вас у него в особняке…
— Ваш свидетель ошибается. Или лжет. Я никогда раньше не была в вашем городе, — она обворожительно улыбнулась. — Жуткая дыра. Простите, если задела ваши патриотические чувства.
— Потерплю, — буркнул Егор. — Меня интересует другое: почему Юлий не попал в поле зрения вашей полиции? Ведь у вас наверняка спрашивали, не интересовался ли кто-нибудь вашей ценностью, не хотел ли ее приобрести… Неужели вы не всплеснули руками: ах да, я припоминаю, в Лейпциге ко мне подошел некий господин из России… Почему вы этого не сделали, Аника? Вы же наверняка знали, что Юлий причастен к ограблению. — Егор помолчал. — Знаете, что я думаю? Вы позволили Юлию украсть медальон, потому что вас с ним связывает какая-то тайна. И вы настолько боялись ее разглашения, что позволили…
— Тайна? — мадам Блонтэ высокомерно рассмеялась. — Вы думаете, господин Милушевич узнал обо мне нечто ужасное? Может быть, вам лучше спросить об этом у него самого?
— Он умер, — ответил Егор. — Его отравили большой дозой мышьяка.
Аника покачала головой.
— Что ж… Наверное, мои слова прозвучат не слишком по-христиански, но… это очень похоже на Божий промысел, вы не находите?
— Не знаю, — мрачно сказал Егор. — Не берусь судить. Однако мне кажется, вряд ли Господь Бог опустился бы до примитивного яда в бокале с вином.
Аника взяла со стола пачку «Вог» и-вытащила сигарету.
— Кстати, хочу спросить, месье Егор: господин следователь в курсе ваших… гм… изысканий?
— Господин следователь арестовал мою знакомую, — сухо ответил Егор.
Мадам Блонтэ стала серьезной.
— В самом деле? Против нее есть улики?
— Множество улик, — не стал скрывать Егор. — Самая серьезная из них — отпечатки пальцев на орудии преступления.
Фиалковые глаза женщины слегка затуманились.
— Значит, вот в чем дело… Вы не верите в ее виновность и, чтобы спасти ее от тюрьмы, ищете настоящего убийцу… Похвально. Представьте, я даже немножко завидую ей, вашей знакомой. В мою защиту еще никто не бросался вот так, по-рыцарски… Очень жаль, но я ничем не могу помочь. Знаете, — она усмехнулась, — у меня есть подруга, ее зовут Гортензия, она проводит автобусные экскурсии по Парижу… Она так расстроилась, когда он исчез… Расстроилась едва ли не сильнее меня. И все повторяла: «Запомни, Аника, этот медальон — живое существо. Раз он пропал — значит, теперь будет путешествовать по свету и убивать. Убивать до тех пор, пока его не найдут и не водворят на место…» Бедняжка…
