Ульмас Умарбеков - Приключения 1972—1973
Майк шел по привычке, выработавшейся в тренировочном лагере, почти бесшумно. Он был уже метрах в двадцати от пальм, когда из-за одной из них вдруг ухнула ракетница — раз, два, три, четыре. Две красные ракеты, две зеленые…
Заученным» движениями он бросился на песок, откатился в сторону и замер. Перенапряженные нервы больше не могли выдержать, им требовалась разрядка. Короткий бросок, еще, еще… Светлая тень выскользнула из-за пальмы.
— Руки вверх, или буду стрелять! — раздался негромкий голос Джина. — Руки! — грозно повторил Джин, и Майк как во сне пошел на него. Слезы радости застилали ему глаза, текли по щекам. Он глотал их и шел навстречу автомату, плясавшему в руках Джина.
— Буду стрелять!
Джин отступил на шаг, еще на шаг. Спина его уперлась в пальму.
— Стреляй! — прошептал Майк, но Джин его не слышал. Он изо всех сил давил на курок, но автомат молчал. Джин в отчаянии опустил его и взял за дуло, как палку.
Они стояли в метре друг от друга и молчали.
— Ты… — наконец выговорил Джин. — А я чуть тебя не застрелил… Вот видишь…
Он вздохнул и опустил голову. Майк как во сне протянул руку, и Джин отдал ему автомат.
— Ты забыл нажать на предохранитель…
Майк снял затвор с предохранителя и протянул автомат Джину.
— Спасибо, — вздохнул Джин и взял оружие. Майк молча опустился на песок, сел лицом к лагерю, вытянул ноги и оперся на отставленные назад руки. Джин сделал то же самое. Они сидели несколько минут, не говоря ни слова.
— Значит, он не убил тебя…
— Нет…
— А ракеты? Кому ты подаешь сигналы?
Голос Майка был глух. Он глубоко втянул воздух, тяжелый, душный.
Джин молчал.
— Значит, ракеты тебе дал…
Майк боялся поверить своей догадке: Аде — предатель? Сержант, старательно выслуживающийся перед Хором, на самом деле не тот человек, за которого он себя выдает?
— Я убью его, — решил он вслух.
Евгений отодвинулся. Автомат лежал у него на коленях дулом в сторону Майка.
— Нет, — сказал Евгений. — Ты не смеешь его убивать.
— Я сейчас пойду и убью его! — глухо и уверенно повторил Майк. — Это он предал нас. Это из-за него погибло столько людей.
— Людей? — Евгений горько рассмеялся. — Среди вас он один был настоящим человеком.
Майк не ответил. Но лишь только он шевельнул рукой, как Джин направил автомат прямо ему в лицо.
— Ты сам снял автомат с предохранителя, — предупредил он.
— Мне все равно. Стреляй!
Майк неторопливо встал.
— Ну? Стреляй же!
Евгений колебался. Наконец он опустил автомат.
— Майк!
Он впервые за весь вечер назвал Майка по имени.
— Майк, — твердо повторил Джин. — Не ходи туда. Беги, Майк! Аде спрятал лодку. Она… здесь. Беги. Тебе нельзя оставаться здесь. Тебя расстреляют.
— Да, — повторил Майк. — Расстреляют.
— Я прошу тебя, Майк, прошу!
Евгений тянул Майка за рукав куртки к воде, к мангровому дереву, торчащему из лагуны подобием черного шатра. И Майк сделал было шаг вслед за ним и сейчас же остановился.
— Я не могу, Джин, — сказал он в отчаянии. — Я должен остаться. Должен!
Он кивнул в сторону виллы.
— Меня послал отец. Он верил, что я буду с ними. И я должен быть с ними!
— И убивать? Женщин, детей, стариков?
— Мы пришли сюда не для этого, — возразил Майк. — Мы хотели сделать все так, как было раньше, вернуть людям то, что у них отняли.
— Плантации?
— Тебе этого не понять, — грустно заметил Майк.
— Зато я могу понять, что ваши бандиты расстреляют и моего отца, и Мануэля Гвено, если наемников не отпустят на корабли. А их не отпустят, ни за что не отпустят! И правильно сделают!
Майк опустил голову, помолчал с минуту, потом поднял лицо.
— Нет. Твоему отцу и Мануэлю Гвено ничего не сделают, — сказал он твердо. — Я обещаю тебе…
Он обернулся и медленно пошел к вилле. Женя догнал его, забежал вперед, загородил путь.
— Не ходи, — тихо попросил он.
Майк отрицательно покачал головой.
— Если ты выдашь Аде, ты мне больше не друг! — с отчаянием выкрикнул Евгений.
Майк молча отстранил его с дороги и медленно, очень медленно пошел вдоль лагуны. Когда он отошел метров на пять-шесть, Евгений решительно вскинул автомат, стиснул зубы и тщательно прицелился в понурую спину…
И в этот самый момент Майк обернулся.
— Я не выдам его, — негромко сказал он. — Но я должен идти. Я должен быть там.
И он пошел к вилле, все ускоряя и ускоряя шаги.
Евгении долго смотрел ему вслед, пока темнота не скрыла Майка. А ведь всего лишь несколько мгновении назад… Он вздрогнул: да, еще несколько мгновений назад, не обернись Майк, он нажал бы курок.
Евгений провел ладонью по лицу, стер крупные капли пота. Всего лишь полчаса прошло с тех пор, как его привели сюда, к пальмам, на самый берег лагуны.
Мокрый песок глушил шаги. Гроза ушла дальше, и в разрывах черного неба ярко сверкали крупные звезды. После ливня стало прохладнее, и Евгений глубоко дышал — свежий воздух почти пьянил.
— Стой! — негромко сказал сержант, и Евгений остановился, повернулся к нему лицом.
«Сейчас я на него брошусь, — твердо решил он, мгновенно прикинув расстояние до сержанта. — И пусть будет что будет…»
Ему стало мерзко при мысли, что он покорно позволит убить себя, не защищаясь, тупо ожидая смерти.
Сержант опустил автомат и пристально смотрел на юношу.
Тело Евгения превратилось в стальную пружину, он стиснул зубы и склонил вперед голову… «Сейчас, — стучало в его мозгу, — сейчас…»
И вдруг сержант сунул руку за. пазуху, вытащил оттуда что-то и бросил ему.
— Держи! — сказал он отрывисто.
Евгений автоматически вытянул вперед руки и схватил на лету револьвер с широким круглым стволом.
— Ракетница! Стрелять сможешь?
Все еще ничего не понимая. Женя кивнул.
— Врешь! Дай сюда — и смотри?
Евгений протянул ракетницу сержанту. Аде нажал кнопку, и ствол отвалился, как у охотничьего ружья. Сержант ловко засунул туда большой картонный патрон.
— Это красная, — сказал он, протягивая ракетницу Евгению. — Вот красная еще. А это — две зеленые. Ты выстрелишь два раза красными, потом две зеленые. В направлении виллы. Потом уходи. Сразу же.
— Но…
Евгений стоял с широко раскрытыми глазами: четыре ракеты, пущенные кем-то из-за угла дома, две красные, две зеленые. Потом очередь. Аде застрелил наемника за то, что тот пускал ракеты…
Но сержант словно прочел его мысли.
— Бери мой автомат.
Он снял с плеча свой «узи» и протянул его Евгению.
