Клайв Касслер - Полумесяц разящий
— Ничего удивительного, что он так быстро затонул, — сказал он. — Тут дыра, через которую хоть грузовик проедет.
Он развернул аппарат так, чтобы прожекторы светили внутрь, и они увидели груды искореженного металлического мусора, рассыпанного по двум внутренним палубам. Изнутри выплыла крупная пикша, с удивлением глядя на яркий свет, а затем исчезла в темноте.
— Камеры еще снимают? — спросила Джулия. — Это были бы просто бесценные кадры.
— Да, съемка идет, — ответила Саммер. — Джек, сможешь подойти поближе к месту взрыва? — спросила она, внимательно глядя в иллюминатор.
Дальгрен поиграл ручками управления, и аппарат завис меньше чем в метре от дыры.
— Вы заметили что-то особенное? — спросила Джулия.
— Да. Посмотрите на края дыры.
Джулия непонимающе поглядела на рваные края ржавых листов стали. Дальгрен тоже. Его глаза вдруг расширились.
— Вот это да. Край вывернут наружу, — сказал он.
— Причем по всему периметру, — добавила Саммер.
Джулия удивленно посмотрела на них.
— О чем вы? — спросила она.
— Да о том, что немцы несли полнейшую чушь, — ответил Дальгрен.
— В смысле?
— В том смысле, что взрыв, потопивший «Хэмпшир», судя по всему, произошел внутри корабля, — ответила Саммер, показывая на края дыры.
Спустя полтора часа, сидя в кают-компании «Одина», все трое просмотрели заснятое видео на большом плоском мониторе. Дальгрен быстро прокрутил первые кадры, а потом включил нормальную скорость, когда пошло изображение дыры в левом борту. Джулия и Саммер сидели рядом, внимательно вглядываясь в экран.
— Останови сейчас, — сказала Саммер.
Дальгрен остановил воспроизведение и увеличил кадр, в котором дыра в борту была видна целиком.
— Ну вот, все совершенно ясно, — сказала Саммер, показывая на рваные края дыры, развернутые наружу, как лепестки цветка. — Взрыв, который это сотворил, должен был произойти внутри корабля.
— А экспедиция Захарова не может иметь к этому отношение? — спросила Джулия.
— Вряд ли, — ответил Дальгрен. — Хотя они и использовали взрывчатку, чтобы проделать дыры в корпусе, их главной задачей было пробраться во внутренние помещения корабля. Им незачем было делать такую огромную дыру, тем более так близко к главной палубе.
Он нажал на кнопку воспроизведения.
— Совершенно очевидно, что взрыв произошел внутри, а если бы Захаров и его люди пытались расширить уже имеющуюся дыру, такого бы не было.
— А если это была детонация боеприпасов, в результате подрыва на мине или попадания торпеды? — спросила Саммер.
— Тогда дыра слишком маленькая, — ответил Дальгрен. — Судя по тому, что мы видим внутри, повреждения сильны, но они сосредоточены у края корпуса. Если бы сдетонировали боеприпасы, то слетели бы целые секции палубы.
— Значит, остается только взрыв изнутри, — сказала Джулия. — Тогда, возможно, некоторые тогдашние слухи становятся более правдоподобными.
— Какие? — спросила Саммер.
— Смерть лорда Китченера в 1916 году потрясла всех. Два десятилетия назад он стал героем Хартума, подавив восстание в Судане; его считали главным творцом победы над Германией в Первой мировой, которая была уже на горизонте. Конечно, его в первую очередь вспоминают в связи с плакатом, на котором он был изображен с выставленным вперед пальцем, говоря: «Ты нужен своей стране!», призывая идти на службу в армию. Его тело так и не нашли, и появилось множество теорий насчет этого. О том, что он выжил, или о том, что вместо него в плавание отправился двойник. Некоторые считали, что боевики ИРА заложили бомбу, когда за пару месяцев до катастрофы корабль был на ремонте в Белфасте.
— Судя по всему, это открывает новую страницу в вашей биографии, — заметила Саммер.
— Так вы именно поэтому хотели исследовать «Хэмпшир», из-за Китченера? — спросил Дальгрен.
Джулия кивнула.
— На самом деле зафиксировать нынешнее состояние «Хэмпшира» было идеей декана факультета, но меня лично вело желание продолжать работу над биографией фельдмаршала. Видимо, придется съездить в Кентербери, в бывшее имение Китченера, и еще раз взглянуть на его архивы.
— Кентербери? — переспросила Саммер. — Это же неподалеку от Лондона, да?
— Меньше сотни миль.
— Мне тоже надо в Лондон, после того как мы зайдем в Ярмут.
— Ярмут — наше следующее место назначения, после того как мы высадим вас в Керкуолле, — объяснил Дальгрен. — Там мы пополним припасы перед отправлением в следующую экспедицию, к Гренландии.
И он призывно поглядел на Саммер.
— На следующей неделе я лечу в Стамбул, к брату и отцу, которые работают на Средиземном море, — ответила она.
— Даже звучит тепло и солнечно, — сказала Джулия.
— И не говорите, — буркнул Дальгрен.
— Возможно, я смогу пару дней побыть с вами и помочь, до отлета из Лондона, — предложила Саммер.
— В самом деле? — удивилась Джулия. — Нырнуть в покрытые пылью старые книги — это совсем не то, что нырнуть на дно морское.
— Ничего страшного. Мне самой стало интересно, что же там такое случилось с «Хэмпширом». Это самое меньшее, что я могу сделать, после того как мы помогли открыть эту банку с пауками.
— Спасибо, Саммер, это просто здорово.
— Легко, — с улыбкой ответила Саммер. — Кто же не любит загадок, в конце-то концов?
20
Магазин под вывеской «Соломон Бранди, антиквариат» располагался в тихом переулке Старого Города в Иерусалиме, неподалеку от Храма Гроба Господня. Как и остальные семьдесят четыре дилера по антиквариату, официально зарегистрированные в стране, Бранди имел официальное разрешение правительства Израиля покупать и продавать предметы старины при наличии документов, удостоверяющих то, что они не краденые.
Но официальная часть торговли для большинства коммерсантов представляла лишь малую долю их оборота; пользовались официальными регистрационными номерами для продажи предметов неясного происхождения, которые приносили им с черного хода. Законы государства Израиль, таким образом, предоставляли огромнейший простор для торговли реликвиями Святой Земли, а также многочисленными подделками просто благодаря тому, что разрешали торговлю археологическими находками, что в большинстве остальных стран мира попросту запрещалось. Зачастую антиквариат ввозили в Израиль из соседних государств, и за счет такого специфического законодательства можно было их легализовать, перепродать дилерам и коллекционерам из других стран.
