Гоп-стоп, битте! - Хлусевич Георгий

— Только деликатно…

Гремела нарочито громко посудой тетя Васса, хлопала дверями, разносила по дому, как заклинание, уже привычное «ой, наса, наса, наса» и ворчала, поглядывая на часы: «До вечера лежать будут? Два часа уже!»

Знала, что молодожены съезжают с квартиры. Скучала заранее, хотела наговориться впрок, а они все не вставали с постели.

— Мне иногда делается так страшно, — шептала Люба, — так беспричинно тоскливо и тягостно, что я боюсь закричать от ужаса. Спроси меня почему — не отвечу. Это необъяснимо, это на уровне предчувствия.

— Обычная реакция на усиление работы надпочечников на ранней стадии беременности.

— Слишком заумно. И не только поэтому.

— А почему?

— Потому что я точно знаю, что после белой полосы в жизни наступает черная.

— Поэтому ты хотела принять таблетки?

— Нехорошо лазить по чужим карманам.

— Я ключи искал.

— А скажи, только честно: ты бы хотел, чтобы я спровоцировала выкидыш?

— Нет. Это опасно для жизни.

— Ты говоришь неправду, вернее, полуправду. Разумеется, ты бы не хотел, чтобы я подвергала опасности свою жизнь. Верю, но еще больше ты бы хотел, чтобы этой беременности не было вообще. Так ведь?

— Можно я отвечу в манере князя Мышкина? То есть начну издалека.

— Давай.

— Я поинтересовался процедурой получения заграничного паспорта, без которого я не имею возможности покинуть пределы России. Ну так вот. Кроме свидетельства о рождении, мне необходимо предоставить военный билет и трудовую книжку. Даже если представить себе невозможное, а именно, что криминально одаренный художник-график Платинский достовернейшим образом сфабрикует мне метрику, военный билет и трудовую книжку, все равно провал неизбежен. Они выборочно проверяют указанные там места работы, а в отдельных случаях требуют характеристики. Замкнутый круг. А теперь скажи мне: может ли потенциальный уголовник, если, конечно, он не последний кретин, радоваться предстоящему отцовству?

— Ты прав. Это безответственно перед будущим ребенком, но знай, что я не случайно залетела. Я знаю, я чувствую, я предвижу, что нас разлучат обстоятельства, и именно поэтому хочу родить от тебя ребенка. От тебя, слышишь, от тебя и больше ни от кого. Ты не переживай, я справлюсь сама, и не думай о плохом. Давай поговорим о смешном.

— Нет, давай договорим. Это важно для меня. Я немец. А немцы привыкли планировать свою жизнь. Когда у меня не было ни гроша в кармане и крыши над головой, я мечтал о любом удостоверении личности как о манне небесной, а теперь, когда появились деньги, машина и перспектива покупки собственного жилья, чужой паспорт жжет мне пальцы, и я не знаю, как от него отделаться. Ты вправе расценить мое поведение как черную неблагодарность по отношению к тебе, как проявление трусости, но уверяю тебя, что это совсем не трусость, а трезвый взгляд на вещи. Я не хочу, чтобы мой сын носил фамилию Имраев. Мой сын должен носить фамилию Деринг с сословной приставкой «фон», а для этого я должен каким-то образом вернуться в Германию и восстановить свое имя. Ты бы поехала со мной?

— Навсегда?

— Не люблю это слово. А слово «вечность» вообще ненавижу.

— А как по-немецки «вечность»?

— Die Ewigkeit.

— Противно.

— Ты не ответила на вопрос.

— У вас на факультете славистики в фонотеке не было такой песни, я ее петь громко не могу — реветь охота, я тебе ее тихонько промурлычу: «Нет, мой милый, никуда я не уеду. Шум проспектов и меня зовет и манит. Понимаешь, я не вынесу разлуки. Ты прости меня, избавь от этой муки, или сердце разорвется на кусо-о-очки»? Ты, думаешь, я не знаю, как у вас там все хорошо, чисто и спокойно? Знаю, но что я там буду делать без языка?

— Язык можно выучить. Женщины способны к мимикрии, а значит — и к изучению чужого языка. Русские жены немцев-переселенцев быстрее мужей овладевают языком.

— А кем я буду там работать?

— У деда такое состояние, что можно прожить не работая. Я — единственный наследник.

— Будем ждать, пока дедушка умрет?

— Почему ждать?

— Ну а как? Банковские счета и недвижимость наследуют, как правило, после смерти владельца. Приедем к тебе домой, засядем и станем подленько ждать? Здесь у меня, прости, у нас — твердый и очень приличный, даже по немецким меркам, доход, квартира будет в двух шагах от оптовки — торгуй, не ленись, а там?

— А там у тебя буду я.

— Навсегда, навечно?

— Отомстила! Коварная женщина. Меняем тему. Князь понравился Людмиле?

— Это Людмила ему понравилась. Ты вообще ничего не помнишь? Пьяница! Он же ей вчера песню пел: «Отчего ты мне не встретилась, юная, стройная. В те года мои далекие…» А когда дошел до слов: «Голова стала белою, что с ней я поделаю? Ты любовь моя последняя, боль моя», — прослезился даже. Хорошо поет, между прочим.

— А она?

— А она его дядей Левой зовет и ваще.

— Что вообще?

— Она на тебя запала. Давно уже. Младшие сестры часто влюбляются в мужей старших сестер.

— А ты старше?

— Конечно. На целых пятнадцать минут. Только не говори, что тебе неприятно ее внимание. Ты же нормальный мужик, а все нормальные мужики внутренне готовы к сексуальному приключению. Молчи, ничего не говори, а то обязательно скажешь неправду. — Закрыла ему рот ладонью.

Он не отнял. Наоборот, прижал ее кисть плотней и дотронулся кончиком языка до нежной ладони.

— Ой, щекотно! Прекрати, щекотно! Сейчас тетю Вассу позову.

Отпустил ладонь. Попытался раздвинуть ей бедра, но она не дала.

— С ума сошел! Тетя Васса пол моет в коридоре. Слышно каждый скрип. Давай расскажи про твой план.

— Про наш план. Давай. Что нам нужно сделать сегодня? Послать деньги в Тюмень Сергею. Долги нужно отдавать.

— Ты был в Тюмени, почему не отдал?

— Адреса не было с собой. Дальше. Нужно поставить машину на учет и получить доверенность на управление автомобилем. Дальше. На этой неделе нужно обставить квартиру и переехаться.

— Не переехаться, а переехать. А что нам перевозить? Нищему собраться — только подпоясаться.

— Не перебивай фона Деринга и не скромничай. Нищие не покупают за наличные деньги дорогие квартиры в новых домах с видом на Иртыш. Дальше. Мы едем с князем на родину моих предков. Я отдаю долг Матильде Степановне.

— Она красивая?

— Она привлекательная. Дальше. Мы пытаемся определить местонахождение дома прадеда. Это почти невозможно, не имея четкого плана, но мы попытаемся. Я многое помню из схемы. Дальше. Независимо от результатов поиска я должен каким-то образом пересечь границу, реабилитироваться перед дедом, восстановить документы и вернуться за тобой. Поедешь жить со мной на Рейн?

— Рейн больше Иртыша?

— Рейн быстрей и чище. Поедешь?

— Куда я денусь? Но ты сначала вернись.

Артур Шопенгауэр, любимый философ старого Оскара фон Деринга, отрицал случайность и полагал, что совпадения являются следствием мировой гармонии, которая приводит к взаимопересечению людских судеб. Согласно закону парных случаев, одна ситуация каким-то мистическим образом моделирует другую, очень похожую. И не только ситуация, но и произнесенное слово при определенных обстоятельствах может… Впрочем, судите сами.

В городе Омске в доме у добрейшей тети Вассы на жаркой пуховой перине, благодарно обнимая возлюбленную, пылкий Михаэль фон Деринг ровно в два часа дня по местному времени произносит: «…реабилитироваться перед дедом». И ровно в девять утра (разница во времени пять часов, следовательно, в то же самое время) в университетской клинике города Майнца, который находится в пяти тысячах пятистах пятидесяти пяти километрах (по спидометру засекали) от сибирской столицы, лечащий врач-невропатолог дает последние рекомендации ослепительно красивой молодой женщине перед выпиской ее родственника из больницы.

Он говорит, что нарушение мозгового кровообращения у ее дедушки — еще не катастрофа. В столь почтенном возрасте и не такое случается, и он еще легко отделался, а ей в ее положении (вежливый намек на выпуклый живот очаровательной фрау) нельзя волноваться, а нужно думать только о том, чтобы благополучно разрешиться от бремени и подарить мужу здорового ребенка. Доктор кивает на рыжеволосого спутника будущей мамы, принимая его за супруга.