Виктор Пшеничников - Искатель. 1986. Выпуск №2
— Вам телеграмма! — сдавленно проговорила она, протягивая мне сложенный листок. — Я даже в кино не пошла, все вас ждала.
— Какое кино?
— Что?
— Кино-то, я спрашиваю, хорошее?
— А, ерунда.
— Тогда выгадали.
— Кто выгадал?
— Да вы же. Пятьдесят копеек сэкономили да плюс два часа. А время, известно, тоже деньги.
— Это время комнаты — деньги, а мое чего стоит?..
Я понял: в кино она не пошла совсем не из-за телеграммы. Видно, ждала возможности поговорить с новым человеком. Это в мои планы никак не входило, и я, церемонно поклонившись, прошел в свою комнату и раскрыл телеграмму. В ней было всего четыре слова:
«Срочно позвони мне.
Игорь».Как не хотелось мне мчаться теперь же на центральный переговорный, но ничего не оставалось: я знал Игоря, из-за пустяка он бы не писал: «срочно».
Из Ялты дозвониться до Москвы проще простого. Снял трубку, набрал номер, как дома, и разговаривай. Только успевай бросать монетки в ненасытный зев автомата.
— Ты уже видел ее? — сразу спросил Игорь.
— Сначала объясни, в чем дело, — перебил я его.
— В чем дело, я и сам не знаю. Только я привык верить своему приятелю. Тому самому, из института Колобкова. А он уверяет, что привык верить Вале. Если уж она говорит…
— Какой Вале?
— Он говорит: ты знаешь ее. Валя Калинина. Валентина Игоревна.
Только тут я вспомнил милую женщину, которую угощал конфетами Зои Марковны. Было и радостно, что она снова оказалась на моем пути, и почему-то тревожно.
— А чего она-то? — пробормотал я.
— Это ты у нее спроси, — сказал Игорь игривым тоном.
— Да я ее совсем и не знаю.
— Зато, видно, она тебя хорошо знает, раз просит позвонить.
— Кто просит?
— Ну знаешь!.. Если мужик в твоем возрасте теряет память при упоминании…
— Да не знаю я ee! — заорал я и, оглянувшись на стеклянную дверь, увидел, что вся очередь смотрит в мою сторону. — Не знаю, понимаешь? — зашептал я.
— Не слышу! Чего ты там замычал? — сказал Игорь.
— Я видел ее всего один раз. И телефона ее не знаю.
— Телефон я тебе дам. Она мне звонила и просила, чтобы ты позвонил ей.
— Сама просила?!
— Записывай телефон. И звони немедленно. Что-то там важное у нее…
Позвонить сразу я не смог: не хватало монеток. Пока ходил менять деньги, да пока снова стоял в очереди, все билось во мне странное нетерпение поскорее услышать ее голос. Не то, что она собиралась сообщить мне, а именно голос. Словно от того, услышу я его или нет, все и зависело.
Трубку сняли сразу же, будто там, на другом конце провода, специально ждали моего звонка.
— Слушаю вас.
Я тотчас узнал ее голос, хоть разговаривал с ней по телефону впервые в жизни.
— Слушаю вас! — с нетерпением повторила она.
— Это я… Мне дали ваш телефон…
— Да, да, я просила… Вы из Ялты?
— Из Ялты.
— Вы уже виделись?
— Виделся, — сказал я прямо, хотя был полой недоумений и вопросов.
— Жаль.
— Вы уверены, что мы говорим об одном и том же?
— Уверена. Не надо было вам видеться.
— Почему? Вы же ничего не знаете!..
— Я действительно мало знаю. Но мне стало известно главное: есть люди, которые очень хотят, чтобы вы встретились с Анной Петровной. И этим людям я не доверяю.
— Какие люди? О чем вы?.. Никто и не знает, что я в Ялте.
— Ошибаетесь. Боюсь, что даже ваша поездка запланирована ими.
— Ну знаете! — крикнул я и одернул себя: несмотря на всю нелепость ее слов, очень не хотелось мне. ссориться с этой женщиной. И тут меня осенило: а что, если ей НЕ ТОЛЬКО ЧТО стало известно, а заранее все она знала. Все, начиная с записки. И я спросил: — Что вас заставляет быть так участливой ко мне?
Я спросил это спокойно, ну, может, самую малость с двусмысленной иронией. Но она точно уловила эту мою иронию, и голос ее сразу как-то похолодел.
— Я не терплю интриг и коварства в любой форме.
— И только?
— Если я скажу «и только», вы поверите?
— Не поверю.
— И не верьте. Но прошу, не встречайтесь больше с Анной Петровной. Это забота не только о вас…
Она бросила трубку. Так мне показалось в первый момент, и я, взволнованный донельзя, вышел из кабины. И только тогда догадался, что не она положила трубку, а я сам виноват — не опустил вовремя очередную монетку. Кинулся было назад, но меня решительно оттеснила заждавшаяся в очереди полная женщина. Через минуту мой пыл поостыл, и я решил что так даже лучше — замолчать на полуслове. Нового она мне едва ли что скажет, а вот заподозрить в легкомыслии и болтливости такая умная и проницательная женщина вполне может.
Тишина на Цветочной улице, как заверяла хозяйка, всегда мертвая, но этой ночью тишина была для меня полна звуков. То под окнами вдруг слышались вздохи, а то бродячая собака зашлась лаем, а то долго не заводилась машина…
Проворочавшись в постели чуть не до утра, я внезапно крепко уснул и проснулся только к полудню. Хозяйка сидела на скамеечке у калитки, словно дожидалась, когда квартирант соизволит встать. Она заботливо напоила меня чаем и все жаловалась, что всю ночь не спала, слушала, чего это я ворочаюсь, не сплю. Хозяйке было, как и мне, чуть за сорок, и была она недурна собой, но я вспомнил об этом лишь следующей ночью, когда летел в самолете обратно в Москву. А тут, полный шерлок-холмсовского нетерпения, все обдумывал разные свои догадки и ни одной не мог отдать предпочтение.
Я мог бы проигнорировать любое предупреждение, но только не ее, Валино. Оно мне казалось весьма серьезным. И потому я пошел в санаторий не как вчера, через главный вход, а снизу, со стороны пляжа. Разделся в уголочке, дождался, когда Аня пойдет купаться, и полез в воду. Сегодня-то она не станет тонуть, увидев меня, сегодня я ей не в новость.
Подплыв к ней, я сказал, что нам надо очень серьезно поговорить, но что на пляже мы не должны встречаться, а встретимся наверху, в санатории, в ее комнате, куда я постучу ровно в половине второго. Аня оглянулась на меня круглыми испуганными глазами, кивнула и заспешила к берегу. А я поплыл в море, полежал на воде, присматриваясь к берегу, пытаясь понять, чего мне надо опасаться, и, ничего не поняв, поплыл к волнорезу. Не спеша вылет из воды оделся и, все так же подозрительно осматриваясь, пошел по крутой тропе к санаторию.
На крутом повороте тропы я нос к носу столкнулся со вчерашним фотографом.
— Что это вы без фотоаппарата? — весело спросил я. — Или сегодня героических случаев не предвидится?
Он как-то испуганно посмотрел на меня, молча проскочил мимо и, торопливо оглядываясь, пошел, почти побежал вниз по тропе.
