Владимир Рыбин - Искатель. 1981. Выпуск №2
– Заманчивое предложение, – отметил я. – Только есть во всем этом одно «но». Я работаю на Ниро Вульфа. И платит мне он.
– Вы и будете продолжать на него работать. Я лишь хочу, чтобы вы сделали то, ради чего я его нанял. Он свой гонорар получит.
Мой интеллект был оскорблен. Ему не следовало выражаться так откровенно. Мне захотелось расправить плечи, задрать подбородок и сказать ему, чтобы забирал свое золото и убирался ко всем чертям. Это был бы самый простой выход, но кое-что мешало мне это сделать. Во-первых, вполне возможно, она и в самом деле змея и никаких обвинений фабриковать не потребуется. Во-вторых, если она не змея и он задумал ее оклеветать, ей следует об этом знать, в-третьих, он все еще считался клиентом Вульфа. К тому же в сейфе у Вульфа лежит его аванс в десять тысяч долларов, и не мне ими распоряжаться. Но коль уж мы их берем, я должен сполна удовлетворить свое любопытство.
Я притворился, будто мне неловко.
– По-моему, мне следует доложить о вашем предложении мистеру Вульфу. Чтобы обезопасить себя.
– От чего?
– Ну… к примеру, от того, что вы проговоритесь во сне.
Он расхохотался.
– Вы мне нравитесь, Гудвин. Я знал, что мы поладим. Вы свое дело знаете, а я знаю свое. Сколько вам требуется на расходы? Пять тысяч? Десять?
– Ничего не требуется. Подсчитаем после. Итак, мистер Джарелл, ваше предложение я не принимаю. Если бы даже я был склонен его принять, то сказал бы вам об этом в таком месте, где наверняка не прослушивается. Не исключено, что нас могли слышать у «Хорланда».
– А вы осторожны.
– Просто я не хочу, чтобы мне намылили шею. Итак, хотите, чтобы я действовал согласно вашей программе?
– Разумеется. Мне кажется, Гудвин, мы друг друга поймем. И не забывайте о следующем: я не задумываясь отвалю миллион долларов наличными, только бы навсегда избавиться от этой женщины, даже посчитаю это выгодной сделкой. Но это вовсе не значит, что меня можно обвести вокруг пальца. Я плачу только за то, что у меня есть. Если вы вступаете с кем-то в соглашение, я должен быть поставлен в известность: с кем, с какой целью и сколько это стоит.
– Вас поставят об этом в известность. Какие-нибудь еще предложения?
Их больше не было, по крайней мере существенных. Даже после недвусмысленного предложения сфабриковать обвинение он все еще считал или же притворялся, будто считает, что я могу кое-что узнать, обрабатывая его домочадцев. Я удивился, что он больше не коснулся моего замечания о том, что мне придется доложить Вульфу о нашем разговоре. Определенно он считал мое согласие работать на двух хозяев само собой разумеющимся, если мне при этом хорошо платят. Он был убежден, что мы друг друга поняли, но я в этом убежден не был. Я ни в чем не был убежден. Прежде чем отпустить меня, Джарелл вручил мне два ключа: один – от входной двери, другой – от библиотеки.
Я прошел в передний вестибюль, спустился вниз, кивнул привратнику в холле и зашагал в сторону Мэдисона. Отыскав телефонную будку, набрал нужный номер.
– Резиденция Ниро Вульфа. У телефона Орвил Кэтер, – раздалось в моем ухе.
Я оторопел. Понадобилась целая секунда, чтобы я мог прийти в себя.
– Это из городского морга, – загнусавил я. – К нам поступил труп молодого человека с классическим греческим профилем. Он прыгнул с Бруклинского моста. Согласно документам, обнаруженным в его бумажнике, его фамилия Арчи Гудвин и он проживает…
– Швырните его назад в реку, – распорядился Орри. – Какой прок от мертвого? От живого-то особо не было.
– Ладно же, – сказал я, уже не в нос. – По крайней мере теперь я все про тебя знаю. Могу я удостоиться чести поговорить с мистером Вульфом?
– Сейчас узнаем. Он читает книгу. Подожди у телефона.
Через минуту в трубке буркнуло: «Да».
– Я вышел пройтись и говорю из телефонной будки. Докладываю: кровать удобная, питание сносное. Я перезнакомился со всем семейством и симпатии к нему не испытываю, за исключением дочери Лоис. Она как-то застрелила белку и написала об этом стихотворение. Рад, что вы прибегли к услугам Орри. Можете с сегодняшнего дня приостановить мне выплату жалованья. Джарелл посулил шестьдесят тысяч, помимо расходов, лично мне, если я соберу улики против его невестки и выдворю ее из дома. Мне кажется, вся идея состоит в том, что эги улики должны быть сфабрикованы, однако это слово не произносилось. На это у меня уйдет двенадцать недель, получается по пять тысяч в неделю, так что жалованье мне ни к чему. А потом скорей всего женюсь на Лоис. Между прочим, вы тоже получите свое вознаграждение.
– И сколько во всем этом трепа?
– Только не факты. Факты все верные. Их я и докладываю.
– Либо он дурачок, либо мошенник, а может, и то и другое.
– Может, но вовсе не обязательно. Он сказал, что отвалит миллион, лишь бы от нее избавиться. Похоже, что у него это идея фикс. Позволю себе усомниться в данной ему вами характеристике, поскольку он ваш клиент.
– И твой тоже.
– Нет, сэр. Я его предложения не принял. Даже отказался от аванса на расходы. Повернул его от ворот, правда, в весьма неопределенной манере. Он считает, что я осторожничаю. Очевидно, он думает, что я поставлю садок, в который она попадется живьем, я же оставляю за собой право думать иначе. Я думаю, что она уже это ожидает. Дело в том, что мужчин она притягивает без каких-либо видимых усилий с ее стороны, и это настораживает. Может, она и не змея, а ангел, но ангелы могут оказаться опасней змей, что обычно и бывает. Одно из двух: либо я действую под нее, либо вы возвращаете десять тысяч и умываете руки. Ну так как?
– Мистер Джарелл считает меня ослом.
– А меня дегенератом. Наша гордость уязвлена. Так или иначе, он должен за это заплатить. Я буду держать вас в курсе всех событий, если таковые будут иметь место.
– Очень хорошо.
– Пожалуйста, напомните Орри, что нижний ящик моего стола принадлежит мне лично и там нет ничего такого, что могло бы ему потребоваться.
Он пообещал, что напомнит, и, прежде чем повесить трубку, даже пожелал м«не спокойной ночи. Я купил в киоске художественную открытку с маркой и надписал на ней Фрицу: «Прекрасно провожу время. Жаль, нет со мной тебя. Арчи». Сунул открытку в почтовый ящик и вернулся в казармы. Стек, встретивший меня в прихожей, сообщил, что Джарелл все еще в библиотеке.
Я прошел в студию, из которой доносились голоса. Переступив порог, очутился в полумраке. Свет падал лишь из коридора и от телеэкрана, на котором я увидел конферансье и всю ораву программы «Выше ноги». Их голоса я и слышал из коридора. Приглядевшись, различил в кресле смутный силуэт Сьюзен.
