Сергей Гусев - Лодка за краем мира
"Дело дрянь, не хватало только пиратов", – промелькнула в голове мысль. Руки сами передвигались по ржавым скобам пожарной лестницы, ведущей вниз на грузовую палубу. Внизу засветились прыгающие огни факелов. Берроуз вгляделся в темноту: группа пиратов, размахивая факелами, словно двуручными мечами, над головами, рыскала по палубе.
– Эй, ты там, чего прячешься, – раздался крик из темноты, – Берроуз едва смог рассмотреть, кому принадлежал голос. Это был бородатый, весь в татуировках пузатый пират, обнаженный по пояс. Его спина покрытая маслом и потом смутно блестела в тусклом свете факелов. Капитан не сразу понял, что вопрос был обращен не к нему.
– Я не прячусь, – ответил из темноты голос Стени.
– Ну, выходи, карманы наружу, оружие на пол. Пока мои ребята не сделали это за тебя, – прокричал в ответ Рыжая Борода.
– Да ты не больно-то вежлив, бородач, тебе надо сам приди и забери, – спокойно парировал мичман.
– Да ты знаешь кто я такой?! Я канонир самого капитана Рекона! Если ты не подчинишься, мои парни выпустят тебе кишки, а самого тебя повесят на веревке купаться за кормой, – бородач заиграл мускулами, надевая на руку кожаные перчатки с металлическими набойками.
– А ты мне не грози, и не таких видали, не ты первый не ты последний, – ответил Стени и выступил в свет факелов.
– Ну, все, теперь ты покойник, – бородач выхватил из-за пояса кривую абордажную саблю и со свистом махнул ей перед грудью мичмана.
– Ишь ты, гордый, да я таких как ты клопов подматрасных давил одной пяткой, – мичман извлек невесть откуда взявшийся металлический брандспойт и искусно орудуя им, словно двуручным мечом, стал наступать вперед. Пират, защищаясь, попытался отбивать удары, но металл сабли звенел, высекая снопы искр, выгибаясь при каждом соприкосновении с брандсбойтом. Бородач сделал выпад, стараясь задеть мичмана за плечо, но, почуяв маневр противника, Стени ловко увернулся, сумев при этом стукнуть увесистым железом крана по плечу канонира. Рыжая Борода охнул, отпрыгнул на несколько шагов назад и рукоятью сабли стал тереть ушибленную руку.
– Ты, крот окаянный, всю клешню мне отдубасил! Ну, ничего, я тебя достану, изрублю как кок отбивную! – огрызаясь, ворчал бородач.
– Я уже заждался этого момента! Обещал рубить – руби! – отвечал с сарказмом в голосе Стени.
Бородач пригнулся, будто бы поправляя ботинок, потом внезапно свернулся клубочком и быстро покатился, словно еж, по полу. Когда расстояние между ним и мичманом было не более четырех шагов, он вырвал зажатую где-то между ног саблю и, рассекая воздух, серебристый клинок пролетел в четверти локтя от коленей мичмана. Если бы не его молниеносная, отточенная годами реакция – быть бы мичману беспомощным инвалидом на все отмеренные ему небом годы, но ноги сделали все сами. В последнюю секунду отпрыгнув от смертоносного металла, мичман нанес ответный удар, выбивая клинок из рук обидчика. Сабля зазвенела от неимоверной силы удара, сталь раскололась на куски словно стекло.
Пират нагнулся, выхватил из сапога спрятанный там метательный нож с костяной рукояткой и метнул в темноту, туда, где стоял мичман. Но, видно, рано еще было мичману прощаться с жизнью – вороненая сталь ножа, сверкнув, словно молния, прошла чуть выше правого уха Стени.
– Уааа!!! – Рыжая Борода вскочил на ноги и, свирепея, накинулся с кулаками на мичмана, – ну держись упырь! От первого удара Бороды мичману удалось искусно увернуться. Второй удар пирата пришелся на грудь мичмана и когда пират замахнулся в третий раз, намереваясь свалить противника, мичман отступил, пропуская несколько пудов ускорения мимо себя, и, развернувшись, ударил пирата по затылку. Тот рухнул на палубу, словно мешок, не издав не звука.
– Еще желающие есть, – отряхивая ладони, мичман повернулся к группе пиратов.
– Ты, это, руки-то подними, а то дырка в тебе будет – направляя ствол карабина в Стени прохрипел один из флибустьеров, – и без шуток, я попадаю в бутылку с двух сотен шагов. Я с тобой как Рыжий играться не буду.
– Хорошо Мамочка, я буду послушен, – ответил мичман.
– Ты, это… есть тут кто-нибудь еще или ты один тут прятался от нас? – переспросил другой пират.
– Ну, вам надо вы и ищите, я тут не видал никого.
Берроуз мягко по-кошачьи отступил с лестницы в темноту. Чья-то рука внезапно обхватила его шею сзади и холодная сталь ножа прижалась к горлу.
– Без шуток, – угрожающее прошептали сзади, – иди вперед.
– Еще один, – закричал кто-то во тьме.
Оглушенный бородач зашевелился, захрипел, отплевываясь, и, изрыгая ругательства, прошипел:
– К стенке обоих, быстро, без церемоний!
Чьи-то руки подхватили Берроуза и Стени, повалив на железный настил палубы, обшаривая их карманы, разрезая ремни. Их схватили за ноги, проволоча несколько метров к переборке. Кто-то скомандовал:
– Поставьте их на ноги, мордами к стене.
Сзади за спиной жадно дышали листьями арданы, элем, потом и не стиранным бельем.
Знакомый горос Рыжей бороды хрипя проскрипел,
– Где мой пистолет? Я хочу сам прикончить этих грязных свиней! Дайте мне мой револьвер, сукины дети!
Кто-то шепнул что-то неразборчивое, зашуршали. Щелкнул затвор.
– Прощайте, дети мои, до скорой встречи в аду! – услышали они позади себя издевательский голос Рыжей Бороды.
– Эй, прекратить! – прокричал незнакомый зычный голос сверху. – Это что еще за кордебалет? Они мне нужны. Борода опусти пушку, я тебе говорю! Это пленники всей команды, а не твоя личная добыча. Не тебе решать, что с ними делать!
– Рекон, ты переходишь мне дорогу второй раз за день! Клянусь небом, я придушу тебя ночью, если ты сделаешь это в третий раз, – огрызнулся рыжий.
– Полегче, моряк! Тут капитан я, и команда выбрала меня вожаком. Если ты будешь высовывать свой язык, то он очень скоро станет тебе не нужен. Убери-ка револьвер, если хочешь им в будущем еще поиграться. И обоих наверх ко мне! – ответил голос с верхней палубы.
– Это еще вопрос, кто тут будет вожаком после сегодняшней ночи, – тихо прошипел бородач и уже громко с сарказмом добавил: – Слушаюсь, господин капитан!
Из темноты несколько глоток заклокотало, выдавливая из себя смех.
* * *
Главарь морских разбойников оценивающе рассматривал стоящих Берроуза и Стени, облокотившись о поручни своего корабля и не обращая внимания на суету на "Тюлении".
– Не желаете ли закурить, – пиратский капитан открыл крышку портсигара, инкрустированного платиной.
– Спасибо не стоит, – ответил Берроуз.
– Ну да ваше право, – ухмыльнулся пират. – Позвольте представиться: моё имя – Рекон. Я капитан этого баркаса и, в некотором смысле, виновник вашего плена, – он поправил серебряную запонку на белоснежной рубашке. Его узкое тонкое лицо выражало живой интерес к пленникам.
