Джоан Уайлдер - Жемчужина Нила
По-видимому, это было следствием ее врожденного оптимизма и безрассудной храбрости, которые заставляли девушку очертя голову бросаться в самые опасные предприятия, ни на секунду не задумываясь, чем все может закончится. Она была самым страшным своим врагом.
Джек увидел, как Джоан наклонилась и сорвала какой-то странный цветок. Она ни разу не обернулась, но он чувствовал, что она рада его присутствию. Джек тоскливо смотрел на ее бедра, покачивающиеся при ходьбе, и размышлял о том, сколько времени сможет обходиться без нее. Он был уверен, что надолго его не хватит. А она — думала ли о нем? Нужен ли он ей, хотя бы, как мужчина? Джек вздохнул, понимая, что об этом лучше не думать и надо поберечь силы на будущее.
Он остановился.
— Куда, черт возьми, мы идем? Вы знаете? Алмаз, не замедляя шага, бросил через плечо:
— Знаю. Мы идем через горы.
— Отлично. Это, конечно, многое проясняет.
— Джек, не отставай, — сказала Джоан и обернулась, чтобы посмотреть, насколько они продвинулись. Джек сердито глянул на нее.
— Послушай, оставь меня в покое и не беспокойся обо мне, хорошо? — Он был уверен, что это лишь улучшит ее настроение.
Он споткнулся о камень и почувствовал острую боль в ноге. Пот струился по шее, спине и груди. Теперь он мог с уверенностью сказать, что путешествие по джунглям Колумбии было просто удовольствием, настоящим раем в сравнении с этой преисподней.
— Идем через горы, — пробормотал он про себя, повторяя слова Алмаза.
— Неудивительно, что эта страна так чертовски отстала от всего мира.., за три тысячелетия здесь никто ни разу не удосужился дать вразумительный ответ.
Целый час они шли по предгорьям, прежде чем подошли к подножию гор. Джоан посмотрела вверх: там должно быть значительно холоднее. Ее комбинезон прилип к телу, и казалось, что она никогда не избавится от песка, скрипящего на зубах. Она отдала бы все за возможность принять сейчас ванну! Джоан изо всех сил старалась не думать о жаре и опасности, но темы деревьев и цветов были исчерпаны. Она, кажется, уже все узнала о скальных и осадочных породах, а также о почвах, которые встречаются в Африке.
Джоан посмотрела на Алмаза. Его ничто не беспокоило — ни жара, ни слепящее солнце, ни Омар.
Да, на этот раз она сплоховала. Было глупостью приезжать сюда. Надо было послушать Джека и остаться на яхте. Возможно, он и не любил ее, но следующий Новый год она встретила бы живой и невредимой. Теперь ее мучило предчувствие, что они обречены. Рано или поздно Омар накроет их своими вертолетами и ухлопает на вершине какого-нибудь бархана. И Джека он тоже убьет.
От таких мыслей ее охватила дрожь. Единственное, что заставляло идти дальше, это уверенность в удаче и спасении. Она не знала, как это удастся, но твердое убеждение, что они не погибнут, подталкивало ее вперед. Ей нужно было во что-то верить, хотя в данный момент она не понимала, где же путь к спасению.
В любовь она больше не верила благодаря Джеку. Она знала, что утрата надежды на такую любовь, о которой она мечтала всю жизнь, губительно сказалась на последней работе. В этом была причина ее творческой неудачи, и вряд ли она сможет начать писать снова. Она была внутренне опустошена, у нее не было ни идей, ни сюжетов, ни любви — ее душа умерла. Она никогда не будет такой, как прежде, и все это — по вине Джека.
Идти по скалистым горам оказалось не таким простым делом, как Джек думал поначалу. Они шли медленно, так как по пути не встречалось ни кустов, ни травы, за которые можно было бы ухватиться. Местность была каменистой и пустынной. Они продвигались по наветренному склону горы, где выпадало мало осадков.
Джек остановился, чтобы в очередной раз вытереть лоб. Ему никогда не приходилось лазить по горам в таком темпе; он окончательно выдохся и был не в состоянии идти дальше. Он взглянул на часы. Они шли уже несколько часов, а ему казалось, что еще и одного не прошло. Он потерял чувство времени, хотя всегда гордился своей способностью ощущать его. Он бросил сумку, достал фляжку и, сделав большой глоток и утерев рот, посмотрел на бескрайнюю пустыню, простиравшуюся под ними. От обломков самолета их отделяло уже много миль. Казалось невероятным, что они проделали этот путь. Джек посмотрел на Алмаза. Что-то было в этом тощем человечке, которого он не посмел бы и пальцем тронуть. Он походил на колдуна или волшебника, и, может быть, это он сделал так, что Джек потерял чувство времени. Вероятно, этот Алмаз был правнуком Аладдина.
Джек закрутил фляжку, бросил последний взгляд на пустыню и увидел, что по направлению к горам движется длинный шлейф клубящейся пыли. Он непроизвольно подался вперед и прикрыл глаза рукой, чтобы понять, что происходит.
— Эй, посмотрите туда! — крикнул он Джоан и Алмазу.
Они остановились и посмотрели, что так встревожило Джека. Джоан сразу поняла, что это Омар. Наблюдая за движением колонны, они слышали скрежет вездеходов, нарушавший тишину пустыни.
— Что ты сделала с этим парнем? — вскричал Джек. — Почему он так гоняется за тобой?
Ему не очень хотелось услышать ответ на этот вопрос, и, ощутив новый прилив сил, он схватил полевую сумку и стал спускаться по тропе, которая вела к очередному скалистому уступу.
Джоан решительно карабкалась по скалам. Она оглянулась, чтобы понять, насколько вездеходы сократили расстояние между ними, после чего торопливо продолжила путь.
Джек сокрушенно покачал головой.
— Это я виноват. Когда ты впервые обмолвилась о том, что хочешь поехать сюда, мне следовало привязать тебя к мачте и сразу же отплыть. Пару дней ты побесилась бы, но у меня было достаточное количество пива, чтобы спокойно пережить это.
Джоан фыркнула.
— Может быть, ты перестанешь ныть? Мог и не идти с нами.
Зачем она сказала это? Почему ей непременно нужно связать его какими-то обязательствами? Она не упускала ни единой возможности, чтобы уязвить Джека, и он то и дело отбивался.
— Я здесь для того, чтобы защищать свои интересы, — ответил он, решив, что сейчас не время признаваться в том, что — его единственный интерес — она. — И не злись на меня. Все-таки я спас тебя.
— У нас все шло прекрасно, пока не явился ты, вопя на всю округу.
— Ну, извините, что остался жив!
— Знаете, — произнес Алмаз, — найти свою любовь — все равно что карабкаться по горам. Это очень трудное восхождение, но когда вы доберетесь до вершины, то увидите, какой огромный путь проделали.
— Что? — не понял его Джек.
— Эта мысль пришла мне в голову неожиданно, но теперь, когда я произнес ее вслух, сам не понимаю, что сказал.
В следующий момент они услышали грохот, доносившийся снизу. Вездеходы почти добрались до предгорий.
