Эрл Гарднер - Небрежный купидон
– Нет, сэр.
– За сколько часов могла высохнуть эта жидкая приправа, за двенадцать часов, за сутки, двое?
– За двое суток приправа полностью затвердевает.
– Таким образом, насколько вам известно, следы могли быть оставлены на тарелке за сорок восемь часов, самое малое, до того момента, как вы забрали тарелку к себе?
– Вы имеете в виду отпечатки пальцев обвиняемой, Сельмы Ансон?
– Да.
– В отношении ее следов ваши рассуждения совершенно правильны, сказал лейтенант Трэгг, – а вот в отношении отпечатков мистера Вильяма Ансона большая определенность. Едва ли они могли появиться на тарелке после его смерти, не так ли? Поэтому я их считаю своеобразными часами, по которым мы могли бы установить возраст всех отпечатков, которые удалось обнаружить и идентифицировать. Таким образом я с уверенностью могу заявить, что следы на тарелке были оставлены во время ужина, поскольку мистера Ансона сразу же после этого отправили в больницу, где он и скончался.
– Благодарю вас, господин лейтенант, – сказал Мейсон, – других вопросов у меня нет.
– Я вызываю Рэйбурна Хоббса, – сказал Дрей, – в качестве своего следующего свидетеля.
Хоббс вышел вперед, сообщил имя и адрес, отрекомендовался химиком, президентом Химической Компании Хоббса, и сообщил, что эту должность он занимает уже пятый год.
– Что собой представляет Химическая Компания Хоббса? Чем она занимается? – спросил Дрей.
– Она изготовляет ряд препаратов, преимущественно химических. Наш основной продукт – химический препарат для любителей чучел животных.
– Пользуются ли этим продуктом вашей фирмы люди, которые увлекаются изготовлением чучел птиц?
– Пользуются, и очень широко. Я сам разработал этот состав для обработки перьевого покрова птицы или меха животного.
– Этот состав имеет специальное название?
– Да, сэр.
– Какое?
– Он называется «фетерферм».
– Какой его основной компонент?
– Мышьяк.
– Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или меха животного?
– В комбинации с другими веществами, которую я предложил, он весьма эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья и мех не выпадают.
– В состав препарата входят и друге вещества?
– Да, конечно.
– А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер Хоббс, не был ли у вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать нечестной конкуренцией?
– Были.
– Что в связи с этим предприняла фирма?
– У нас появились обоснованные подозрения, что один из наших препаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам в качестве конкурирующего продукта, заменив наши этикетки на упаковке.
– Можно ли этим заниматься с выгодой для себя?
– Некоторые оптовики только этим и занимаются.
– Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить ситуацию?
– Да.
– Что вы сделали?
– Мы стали добавлять совершенно незаметный химический элемент в некоторые товары.
– С какой целью?
– Чтобы иметь возможность установить, наш это продукт или нет. Могу добавить, так делается часто компаниями, которые выпускают препараты с неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в ничтожно малых количествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу, ну, и линии постороннего элемента демонстрируют, что мы имеем дело с нашей продукцией.
– И вы точно так же поступили с «фетерфермом»?
– Да.
– Вернемся к осколкам тарелки, которые лейтенант Трэгг представил в качестве вещественного доказательства обвинения. Произвели ли вы спектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке?
– Да, мы соскоблили немного твердой массы и произвели обычный и спектральный анализы ее состава. Приправа, приставшая к внутренней стороне тарелки, содержала много «фетерферма».
– Можете приступать к перекрестному допросу, – сказал Дрей.
– Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в состав препарата, который продается под названием «фетерферм»? – спросил Мейсон.
– Нет, сэр.
– Когда вы отказались от этого?
– Месяцев шесть назад, когда инцидент был исчерпан, наши так называемые конкуренты уличены и прекратили противозаконную деятельность. Вы понимаете, этот дополнительный элемент не имеет никакого отношения к свойствам препарата. Он только дает нам возможность, в случае необходимости, быстро произвести анализ.
– Понимаю, – сказал Мейсон. – Это часто практикуется изготовителями, когда им нужно как-то отметить свою продукцию.
– Вы правы, – ответил свидетель. – Это делается очень просто.
– Благодарю вас, у меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон.
– Я вызываю Томаса З.Джейспера в качестве следующего свидетеля, сказал Дрей.
Джейспер, сутуловатый человек с добрыми, серыми глазами и веселыми складками в уголках губ, поднялся на место для свидетелей, назвал свое имя, сообщил, что ему пятьдесят семь лет и что он содержит магазина для людей, имеющих хобби.
– Каком рода хобби вы имеете в виду? – спросил Дрей.
– В первую очередь три вида. Это коллекционирование редких монет, почтовых марок и обеспечение всем необходимым любителей изготовления чучел животных.
– Учитывая профиль вашего магазина, скажите, знакомы ли вы с препаратом, называемым «фетерферм»?
– О, да, мы продаем его довольно много, фактически, его можно купить только в нашем магазине.
– Знаете ли вы в лицо обвиняемую, Сельму Ансон?
– Да, разумеется. У миссис Ансон имеется, вернее сказать, имелся счет в нашем магазине.
– Продавали ли вы когда-нибудь ей препарат, называемый «фетерфермом»?
– О, да.
– Сколько раз?
– Я бы сказал, с полдюжины.
– Вам известно, когда умер ее супруг?
– Да. Я не могу сообщить точную дату, но я звонил ей тогда, выражая сочувствие.
– Покупала ли она «фетерферм» _п_о_с_л_е_ смерти мужа?
– Я не помню этого. И в книгах нет соответствующих записей. Если и покупала, то за наличные, но насколько я помню, она перестала посещать мой магазин и я тогда еще решил, что ей наскучило это хобби.
– Благодарю вас, – сказал Дрей. – Приступайте к перекрестному допросу, мистер Мейсон.
– Нет вопросов, – сказал адвокат.
– Я хотел бы попросить разрешение посоветоваться минутку с лейтенантом Трэггом, – сказал заместитель окружного прокурора. – Полагаю, что тогда мы сможем быстрее закончить дело. Пока мы без задержки продвигались с расследованием.
– Я хочу поблагодарить представителей обоих сторон за то, что разбирательство проходит без излишних проволочек, – сказал судья Кроудер. – Суд берет пятнадцатиминутный перерыв. Сколько еще у вас свидетелей, господин заместитель окружного прокурора?
