Джеймс Кервуд - Старая дорога
Девушки стояли, тесно прижавшись, затаив дыхание. Денис зажег спичку и закурил папироску. Крошечное пламя осветило напряженное лицо. Он успел взглянуть на часы.
— Двадцать семь минут первого! — тихо сказал он.
Катрин шагнула в сторону. Высоко закинув золотую головку, она слушала; глаза ее сияли, вся поза выражала гордую уверенность.
— О, Винсент, — шептала она. — Сделай это! Сделай!
Каждый звук разрастался в эту минуту — шепот реки, шум леса, биение их сердец, — но, все покрывая, докатился до них вдруг не то стон, не то приглушенный рев; звук этот рос, воздух и земля трепетали секунды две, пронесся, замер — и после еще тише показалась ночь…
— Готово! — крикнул Джон Денис.
— Я знала, что он это сделает! Я знала! — почти с рыданием, торжествуя, крикнула Катрин.
Они вернулись в освещенную комнату. Денис даже в эту минуту не мог не обратить внимания на бледность Антуанетты Сент-Ив, на выражение ее глаз. Такого лица он никогда не видел у нее раньше. Щеки ее горели и были мокры от слез. В лице ее была такая же горделивая уверенность, как в лице Катрин Кламар. Увидела это и Анжелика; ей захотелось крикнуть от радости, крикнуть так, чтобы Клифтон услыхал за много-много миль вверх по реке.
Денис снова взглянул на часы.
— Вы бы лучше шли спать, леди, — плотина прорвана, но вода не скоро дойдет сюда. Я сам подам вам пример.
Полчаса спустя огонь у него погас, но, глядя из своего окна, Антуанетта знала, что он не спит и все прислушивается, не зазвонит ли телефон.
— Заснуть невозможно, — сказала Катрин. — Заплету косу! — Она вдруг опустила щетку. — Винсент говорил мне, что все зависит от этой ночи!
— Да, все! — сказала Антуанетта. — А если…
— Да, — подхватила Анжелика, — если ночь принесет с собой неудачу, пусть хоть наши мужчины вернутся невредимыми к нам! Наши, я сказала, Антуанетта, ты слышала?
— Да, я слышала, — донеслось шепотом от окна.
В предрассветной тишине послышался вдруг стук копыт скачущей по лесной дороге лошади. Девушки бросились к окну и увидали мелькнувший мимо силуэт всадника. Топот замер у здания конторы. Хлопнула дверь. Полминуты спустя осветилось окно в комнате Дениса.
— Что-то случилось, — прерывающимся от страха голосом сказала Катрин. — Он ехал галопом… в темноте.
Первой, ощупью, до двери добралась Антуанетта.
Все три вошли к Денису, бледные, как полотно.
Денис стоял у телефона, спиной к ним. Голос его звучал по-военному отчетливо, повелительно.
— Говорит полковник Денис из депо Номер Второй. Где бы ни был кэптен Брант, разыщите его немедленно! Передайте ему, что дело идет о жизни и смерти! Что я должен говорить с ним как можно скорей. Разошлите за ним всех свободных людей! Торопитесь!
Не успел он договорить, как раздался гул, треск, толчок — второй, третий… земля, казалось, задрожала, бревенчатые стены заколебались. Ночь наполнилась грохотом, ревом, как будто небеса разверзались, леса вздымались, тысячи телег с громом проносились по мостовой, повыше облаков…
Одновременно со взрывом пронзительный крик раздался в комнате. Крикнул человек, который стоял в темном углу комнаты и впалыми, горящими глазами пожирал освещенную светом лампы Антуанетту Сент-Ив.
Это был Альфонсо-расстрига.
И не успела она шевельнуться, протянуть ему руки, как он с быстротой зверя метнулся к двери и исчез во мраке. Она бросилась вслед за ним, окликнула его. Покинутая лошадь заржала. Судорога, которая потрясла вселенную, заканчивалась последними трепетаниями. Антуанетта мгновение прислушивалась, затаив дыхание, потом обернулась и увидала иронически улыбающееся, смертельно бледное лицо Джона Дениса.
Глава XXVI
— В чем дело? — спросила она. — Это появление Альфонсо? Взрыв…
— Последний козырь Ивана Хурда, — все с той же улыбкой на бледных губах ответил Денис. — Он взорвал верхушку Песчаной горы вниз в реку, в самом узком месте, где Мистассини шириной не более двухсот футов. Альфонсо лишь сегодня ночью узнал, что мины были заложены три недели назад. Решено было произвести взрыв в половодье, когда поплывет наш лес, но каким-то образом Хурд проведал правду и устроил обвал в самый критический для нас момент. Если его план удастся, на реке в том месте получится совершенно небывалый затор бревен, наших бревен; они образуют чудовищную плотину, которая задержит воды озера надолго, и Хурд успеет спустить в реку чуть не весь свой лес. Ловко, правда?
Катрин ахнула.
— Вы хотите сказать, что он испортит дело Винсента?
— Отчасти. Если динамит Хурда удачно выполнил свою миссию, то наш лес образует в реке такие узлы, которые распутать будет страшно трудно даже в половодье. Брат Альфонсо часа через два вернется со сведениями о результате взрыва, а пока…
Звонок телефона перебил его.
— Прекрасно! Кэптен Брант только что прискакал в Депо Номер Четвертый? Я жду его у телефона… Да, это Денис, полковник Денис… из Депо Номер Второй! Это вы, Клифтон? Вы слышите меня?..
Девушки слушали, как Денис кратко и спокойно, без лишних слов, рассказывал о случившемся. Когда он закончил, послышался голос Клифтона. Они уловили слова: «динамит… половодье… спущенный лес… двадцать четыре мили… три-четыре часа… все». Денис повесил трубку.
— Что он сказал? — спросила Антуанетта.
Денис нервно поморщился.
— Он сказал, что воды резервуара как раз проходят Депо Номер Четвертый, и единственный способ для него быстро, за три-четыре часа, попасть к нам — это спуститься по воде в челне. Если ему удастся избежать бревен…
— И вы слушали это и не протестовали! — Бросилась к нему Антуанетта. — Ведь это же верная смерть! Я знаю… я видала давно когда-то людей, истертых в порошок! Этого не должно быть! Я не допущу, чтобы… чтобы Гаспар спускался таким путем и… я не допущу, чтобы Клифтон Брант шел на это!
Она, не договорив, схватила телефонную трубку и с отчаянием позвонила.
— Там ли еще кэптен Брант? Нельзя ли его найти? Пусть попробуют!
Прошло несколько минут, бесконечных минут. Снова послышался голос; Антуанетта молча выслушала то, что он говорил. Потом медленно повернулась к полковнику Денису.
— Поздно! Он жизнью рискует, чтобы попасть сюда и сделать то, на что у вас не хватает мужества!
Ни на кого не глядя, с побелевшими губами, она вышла из комнаты. Анжелика и Катрин вышли вслед за ней. Полковник Денис остался один, как прибитый. Потом в углах его рта зазмеилась улыбка.
«Счастливец Клифтон! Если бы он знал, что его здесь ожидает!»
В предрассветных сумерках Клифтон несся вниз по реке с Делфисом Боолдьюком у руля лодки. Десятки раз гибель казалась неминуемой, но каждый раз они ускользали. Дважды бревна едва не отбрасывали их в водопад, где от них ничего не осталось бы. Клифтон не столько чувствовал невероятное напряжение, сколько видел его отражение на лице Делфиса. Тот раньше никогда не казался ему таким бледным и костлявым.
