Виктор Точинов - Остров без сокровищ
А потом сделал его.
Вот тут-то сквайр и заорал во весь голос… Вот тут-то он и шандарахнул трубкой по каминной решетке…
Хокинс явно лукавит, когда утверждает, что момент с криком и разбитой трубкой имел место чуть раньше, – во время рассказа о том, как он с матерью возвращался в «Адмирал Бенбоу». Нет в том рассказе особых причин для того, чтобы сквайр испытал сильное нервное потрясение. А сквайр потрясен, сомнений нет.
Возможно, дикий крик Трелони слышали не только слуги в доме – неизвестно, на каком расстоянии от прочих жилых домов находилась усадьба. Но слуги слышали точно… Они же, слуги, наверняка собирали осколки трубки с пола и выметали из камина – откуда богатому джентльмену знать, где хранится в его доме совок с веником?
Повод для пересудов появился, умолчать об инциденте нельзя. И Хокинс достаточно небрежно мотивирует взрыв эмоций сквайра.
Отчего же Трелони вышел из себя?
Думается, дело происходило так.
Джентльмены с любопытством изучают тетрадь Билли Бонса, еще раз убеждаясь: пиратом тот был самым настоящим, вот и длинный список потопленных кораблей, – дело пахнет вполне реальным золотом. Хокинс скромно сидит в уголке, давится паштетом.
Джентльмены добираются до карты – они ее в нашей версии, возможно, уже видели, но мельком, в руках Бонса. А сейчас изучают внимательно, жадно читают надписи о зарытом золоте, серебре, оружии… Запах сокровищ кружит джентльменам головы. Хокинс ест свой паштет.
Про Джима джентльмены уже позабыли… Нет, они его не обидят, они ж джентльмены… На остров с собой не возьмут, но тысчонку гиней отстегнут по возвращении, не меньше, – огромные деньги для деревенщины, для парня из трактира. Как сказал О. Бендер в аналогичной ситуации: зачем вам столько денег, Киса? У вас же совсем нет фантазии!
И тут джентльмены замечают катастрофичную для себя вещь: на карте острова нет его координат! Вертят бумагу так и сяк – нет! Какой облом… Можно полжизни плавать по морям-океанам, разыскивая остров, похожий на изображенный, – и не найти.
Что могли сделать джентльмены в такой ситуации? Сквайр наверняка накатил стаканчик чего-то крепкого, это вполне в его характере. А Ливси еще раз осмотрел карту, крайне внимательно. И обнаружил интересную деталь: все края бумаги слегка обтрепаны (Бонс не раз доставал карту из конверта и запечатывал обратно), кроме одного, верхнего, – тот ровненький, словно сегодня обрезан.
И вот тут в игру вступил позабытый джентльменами Хокинс. Он отставил тарелку. Отложил вилку. Выплюнул недожеванный паштет. После чего заявил попросту, без намеков-экивоков: обрезание карте учинил он, Джим. Сегодня. Ножом Билли Бонса. Полоску бумаги с координатами спалил на свечке, предварительно заучив цифры наизусть.
Шах и мат одним ходом.
Было отчего сквайру заорать и раскокать любимую трубку…
Пираты, надо думать, в такой ситуации не растерялись бы. Быстренько вытянули бы из Джима координаты – вместе с кровью, жилами, кишками…
Но Ливси и сквайр – джентльмены. Им воспитание не позволяет заниматься пытками. Да и умения нужны в этом деле, недаром заплечных дел мастера долго в подмастерьях ходили, навыки допросов третьей степени перенимая. Если не сходя с места запихать ноги Хокинса в камин – он, возможно, выложит заветные цифры. Но может раньше умереть от болевого шока, разбудив всю округу предсмертным воплем.
В общем, джентльмены до силовых методов получения информации не опустились. Начались переговоры, деловые и серьезные. Хокинс о них полностью умолчал, но достигнутые результаты говорят сами за себя…
Мы уже упоминали о том, что имена персонажи нашей истории носят далеко не случайные, и подтвердили этот тезис именем Бена Ганна. С Хокинсом та же история. Джим – уменьшительная форма имени Джеймс, Иаков. Библейский Иаков славился своей хитростью и склонностью к жульническим трюкам, и однажды обхитрил слепого отца и простоватого брата, выманив за чечевичную похлебку право на наследство. Аллюзия с наследством Флинта очевидна, но наш Джим даже хитрее библейского тезки: он не только прочно прописался среди концессионеров-кладоискателей, но и чечевичную похлебку (голубиный паштет) сам стрескал!
Ах да, мы ведь совсем забыли о еще одном бонусе, полученном Джимом в придачу к прочим: застреленный слепец Пью был объявлен погибшим в ДТП. Погибшим по собственной вине, в результате несоблюдения правил дорожного движения.
Глава одиннадцатая
Чужой среди своих или Дело о пропавшем слуге
Подготовка к экспедиции, как известно, продлилась дольше, чем планировал сквайр Трелони, – растянулась на два месяца. Последствий у задержки оказалось несколько.
Во-первых, Джим Хокинс осатанел от заточения в усадьбе сквайра и возненавидел своего тюремщика, старого егеря Тома Редрута. Егерь платил Джиму полной взаимностью.
Подробности их взаимоотношений Хокинс не раскрывает, и причины того станут ясны в последующих главах. Но проскальзывающие в тексте намеки однозначно указывают: Джим и Редрут были на ножах.
«Всем сердцем презирал я старого Тома Редрута», – сообщает нам Джим. Презирал, но не только… Когда эта парочка ехала в Бристоль, Хокинс уснул в дилижансе. Вот как произошло пробуждение:
«Меня разбудил удар в бок. Я открыл глаза. Мы стояли перед большим зданием на городской улице. Уже давно рассвело.
– Где мы? – спросил я.
– В Бристоле, – ответил Том. – Вылезай».
Добрейшей души человек этот Редрут! Будит Джима не словами, не похлопыванием по плечу, не толчком даже, – ударом! И, как вертухай заключенному: вылезай!
Пожалуй, Том Редрут мог заслужить не только презрение Джима. Но и куда более сильные чувства…
Второе следствие задержки с отплытием – между сквайром и доктором Ливси пробежала черная кошка.
Создается впечатление, что сквайр, имей он такую возможность, вообще уплыл бы лишь с Хокинсом, оставив Ливси на берегу!
Судите сами: доктор, по версии Хокинса, провел эти два месяца в Лондоне. Искал, дескать, все это время человека, способного заменить его на врачебном поприще. Но почему в Лондоне? Ливси – единственный врач в округе? Поблизости нет ни одного практикующего медика, желающего увеличить число пациентов и свои доходы? Допустим, так и есть: округа малонаселенная, медики в дефиците.
Но как, интересно, Ливси занимался в Лондоне поисками целых два месяца? Бродил по улицам с плакатом на груди: «Продам (сдам в аренду) врачебную практику»? Газеты в те времена уже выходили регулярно, объявления в них публиковались. Напечатай свое предложение – и жди дома писем с ответами, лечи людей…
Продажа практики – предлог, и уезжал Ливси скорее всего по своим тайным якобитским делам. Может действительно прожил два месяца в Лондон, может успел съездить в Шотландию, к принцу Чарли.
