Курмангазы Караманулы - Одинокий всадник
Поплутав с полчаса между барханами, Киикбай вышел к подножию холма, с которого он наблюдал, будучи в карауле, восход солнца. Теперь и дорогу к оврагу найти было совсем не трудно. На дне оврага по-прежнему говорливо журчал ручей, и парню, как и в прошлый раз, он показался маленьким чудом в песках.
Киикбай слез с коня, разминая затекшие от долгой езды ноги, подошел к берегу, густо поросшему разнотравьем, и присел на том самом месте, где ручей когда-то перегородили его товарищи, чтобы скопить воду и напоить лошадей. Даже следов этой перегородки не было видно. Ручей мчался по своему руслу, проложенному, может, сто, а может, и тысячу лет назад, не видя того, кто сейчас сидел на его берегу, не помня тех, кто уже никогда не придет сюда снова, чтобы утолить жажду.
Киикбай нагреб земли и песка и снова перегородил русло. Потом углубил образовавшийся бочажок. Со дна его поднялись вихри песчинок, недолго покружились в водоворотах и снова мирно улеглись на место. Вода стала прозрачной, и гладкая поверхность ее отразила склонившееся человеческое лицо. Киикбай едва узнал себя в этом отражении. Лицо было осунувшимся, глазницы глубоко запали. Это уже не было лицо юноши, оно принадлежало мужчине.
Смяв отражение, Киикбай пригоршней зачерпнул воды и сделал несколько жадных глотков. Вода была томительно-ледяной и сладкой. Потом он ополоснул разгоряченное лицо, отер его ладонями и блаженно откинулся на спину.
Небо распахнулось над ним во всю ширь. Он глядел в это небо усталыми глазами и видел, как медленно плывут по сини невысокие облака, окрашенные заходящим солнцем в мрачноватый, предгрозовой пурпур.
А вокруг было тихо и покойно. Лишь позвякиванье удил стоявшего неподалеку коня нарушало эту вселенскую тишину. Но парень не слышал ничего. Он смотрел на кровянистые облака, и сердце его наполнялось саднящей болью, а в глазах стояли слезы.
Он долго лежал так. Наконец поднялся, напился еще раз, попоил истомившегося коня, разгородил ручей, давая ему волю, затем прицепил к поясу саблю, кинул за спину карабин и поставил ногу в стремя.
Горизонт на западе покрылся сплошным огненно-красным заревом. Если бы даже кто-то знакомый мог видеть со стороны крепко сидящего в седле всадника, он вряд ли узнал бы в нем Киикбая, сына Койбагара, который неторопливо ехал вперед, навстречу кровавому зареву, и, перевалив пригорок, вслед за солнцем канул в неведомое.
Примечания
1
Борик — шапка, отороченная по краю мехом; боярка.
2
Камча — свитая из тонких сыромятных ремней плеть.
3
Коржун — переметная сума.
4
Курт, иримшйк — сухие продукты из молока.
5
Жезде — вежливое обращение к зятю.
6
Керме — коновязь.
7
Партия «Алаш» — контрреволюционная буржуазно-националистическая организация в Казахстане (1917 — 1920). Алаш-Орда — казахская буржуазная автономия (1917 — 1920).
8
Сумка для деловых бумаг, сшитая из кошмы, которую председатели аульных советов двадцатых годов повсюду носили с собой.
9
Север (просторечное).
10
Айран — кислое молоко особой закваски.
11
Тара — жареное просо.
12
Шалап — кислое молоко, разбавленное водой.
13
В древности казахские гадальщики разбрасывали перед собой овечьи катышки и предсказывали по ним судьбу. Падающая звезда, по народному поверью, означала чью-то смерть.
14
Насвай — мелко растертый табак с золой.
15
Чакча — сосуд из выделанного рога.
16
Мазар — у мусульман культовое сооружение над гробницей.
17
Колок — небольшой лесок в поле, в степи.
18
Узун-кулак — слухи.
19
Бесоба — буквально: пять курганов.
20
Торь — почетное место.
21
Дастархан — скатерть, стол с угощением.
22
Барымта — угон лошадей целыми табунами.
23
Барымтачи — конокрады.
24
Имеется в виду казахская поговорка: коза вымаливала у бога рога и лишилась ушей.
25
Гяур — неверный; человек, который не исповедует ислам.
26
Алтыбакан — качели.
27
Кыз-куу — казахская национальная игра «догони девушку».
28
Кумарчик — кустарник с просовидными зернами.
29
Атчонкай — растение, корень которого иногда употребляют в пищу.
30
Охлябью — без седла.
