Эрл Гарднер - Рисковая вдова
– Боже, неужели вы и в самом деле доверяете частным детективам? Они все никуда не годны, а большинство еще и продажно, – он рассмеялся. – Да я и сам знал, что за мной следят. Плевал я на это. К тому же, никто из вас не мог проследить за мной на корабле. Я специально устроил все так, чтобы тот, кто следил за мной, не смог попасть в один катер со мной.
– На корабле был другой оперативник, и он видел, как вы прошли в кабинет.
– Этот другой – Бэлграйд, следил вовсе не за мной, а за Сильвией, снова рассмеялся Оксман. – И он не знает, куда я ходил. К тому же он продал вас газете... Боже, до чего же вы смешны, мистер Мейсон! Ладно, загляните ко мне когда-нибудь в другой раз, и я, пожалуй, поучу играть вас в покер, а то ваши потуги блефовать – просто детские шалости.
– Когда вы вернулись на берег, мой человек проводил вас до отеля, продолжал Мейсон.
– Боже, неужели вы думаете, что сообщили мне новость?
– Да, вы его и в самом деле заметили, потому так и оглядывались по сторонам на пороге отеля, зато вы не заметили второго, который поджидал вас в вестибюле, и сразу же стал наблюдать за вами.
Улыбка не исчезла с лица Оксмана, но стала менее надменной. Он закурил сигарету, потом вынул из кармана часы и положил около себя.
– Ну, вот что, Мейсон, – сказал он. – Я вам даю еще три минуты на пустые разговоры, а потом вызову гостиничную охрану и попрошу выкинуть вас вон. Или, еще лучше, задержать до прибытия полиции.
– Как раз теперь мы подходим к самой интересной части событий, – не обратив на угрозу ни малейшего внимания, продолжал Мейсон. – В отеле вы приложили все усилия, чтобы привлечь к себе внимание администратора, а именно к тому факту, что вы кладете в сейф на хранение девять с половиной тысяч долларов. Я считаю, что это были те самые деньги, которые вы собрали для выкупа расписок. Когда вы поняли, что Грэйб мертв, то страшно испугались, что будете заподозрены в убийстве, потому-то вы так и стремились обеспечить себе своего рода алиби, которое подтвердило бы, что вы не совершили с Грэйбом никакой сделки до его убийства. Только позже, прочитав газеты, вы сообразили, что вам представился шанс заработать семь с половиной тысяч.
– Вы – лжец, – сказал Оксман, все еще сохраняя внешнее спокойствие, к тому же неумелый.
– Я не лгу, я могу доказать все это с администратора вашего отеля, сказал Мейсон. – Если не считать моих детективов.
– Да, – проговорил Оксман, задумчиво изучая кончик своей сигареты, вы, пожалуй, сможете доказать это. Только вы не учли, что вам придется доказать, что у меня было ровно девять с половиной тысяч долларов, когда я поднимался на борт корабля. Ведь на самом деле у меня было семнадцать тысяч долларов. После того, как я уплатил семь с половиной тысяч за эти расписки, у меня как раз осталось девять с половиной тысяч. Расписки достались мне, вопреки всем ожиданиям, меньше чем за половину приготовленной суммы.
С минуту они молча курили. Постепенно улыбка на лице Оксмана превратилась в широкую ухмылку. Он с нескрываемым пренебрежением смотрел на Мейсона. Наконец адвокат затушил сигарету.
– Вы, очевидно, не понимаете, что я имею в виду, мистер Оксман. Сейчас я уже не говорю о том, что собираюсь сообщить Суду. Речь идет о том, что я прямо отсюда поеду к Кастеру Сквирсу. Ведь это он финансировал вас. Вот я ему и расскажу, что мне известно. Когда он узнает, что вы пытались надуть его на семь с половиной тысяч долларов, ему это очень не понравится. А судя по тому, что я о нем слышал, с мистером Сквирсом шутки плохи... Что ж, назначенные три минуты прошли, звоните охране отеля.
Оксман неподвижно сидел на постели, с ненавистью уставившись на Мейсона, улыбка сползла с его лица.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – В таком случае, я сам уйду.
– Подождите, мистер Мейсон, давайте поговорим.
– О чем? – удивленно спросил адвокат.
– Все это сущая ерунда, но мне бы очень не хотелось, чтобы вы разговаривали с мистером Сквирсом.
– Да?
– Мне бы этого не хотелось, – пожал плечами Оксман. – Сквирс не может причинить мне никаких неприятностей, но одно время мы с ним были в дружеских отношениях, и я не хотел бы, чтобы из-за ваших глупостей между нами возникло недопонимание.
Мейсон стоял теперь лицом к Оксману, широко расставив ноги и с презрением глядя на него. Вдруг он резким движением выхватил из кармана долговые расписки, разорвал их на кусочки и прошел в ванную. Вернувшись оттуда, он сказал:
– Прекрасно, мистер Оксман. Будем считать, что ваши расписки настоящие.
На лице Оксмана отразилось облегчение.
– Это уже лучше, – сказал он. – Я знал, что вы человек разумный. Так чего же вы хотите?
– Ничего. Вы, наверняка, прошли по коридору в кабинет Грэйба и там увидели Сильвию, склонившуюся над столом. И наверное, увидели настоящие расписки на столе. Во всяком случае никогда не осмелитесь утверждать этого вслух, потому что в таком случае, вся ваша история о том, что вы уплатили Грэйбу семь с половиной тысяч за эти расписки, летит к черту.
– К чему вы клоните?
– Все очень просто, – усмехнулся Мейсон. – Мне был нужен ответ на один важный вопрос, и я его получил. Теперь я точно знаю, что Кастер Сквирс и в самом деле дал вам только девять с половиной тысяч. Эту сумму он выдал, чтобы вы выкупили расписки. В вашем письменном заявлении вы объявили, что встретились с Грэйбом на корабле и выкупили у него эти расписки. Вы дали возможность газетчикам сфотографировать эти расписки, которые сейчас находятся в ваших руках. А вернулись вы с той же суммой денег, с которой отправились туда. Согласно вашим собственным заявлениям, вы были последним, кто видел Грэйба живым. Вы получили от него расписки на семь с половиной тысяч долларов и ничего не заплатили. И тут возникает вопрос: как же вы их получили? Ответ прост: вы поспорили с Грэйбом, выстрелили ему в голову и забрали эти расписки. На случай, если вас это заинтересует, мистер Оксман, то ваша жена предстанет перед Большим Жюри и без малейшего колебания признает эти расписки, как оригиналы – те самые, которые она выдала Грэйбу. Это обойдется ей в семь с половиной тысяч наличными, но ведь то, чтобы вас повесили, безусловно, стоит этой суммы.
Мейсон подошел к двери и оттолкнул задвижку. На пороге он обернулся и бросил взгляд на Оксмана, у которого на лице застыл ужас.
– О, Господи, Мейсон, вы не можете этого сделать... Сильвия так не поступит. Вы не станете...
Мейсон вышел за дверь, потом приоткрыл ее и сказал:
– Не думаю, чтобы я согласился играть с вами в покер. Потому что, если я выиграю ваш костюм, он мне все равно не пригодится. Ваши вещи чересчур тесны для настоящего мужчины. Прощайте!
