Игорь Скорин - Ребята из УГРО
Ну а сегодня утром Картинский говорит: «Идите разыщите Николая Волбенко. Поговорю с ним в последний раз. Может, все-таки одумается». Подошли мы к дому, Степан и говорит мне: «Я этого Волбенко прошлый раз упустил. Постучался в дверь, а он в окно — и только пятками засверкал. Теперь ты стучи в дверь, а я сзади, за дом зайду». Постучал. Мать Колькина стала расспрашивать, кто, да что, да зачем. А я вижу, Колька этот в окошко на меня глянул. Ну, думаю, дома, значит, не зря грязь месили. А дождь так и льет. Слышу, загремели крючки, засовы дверные. Только зашел в сенцы, а на улице выстрел, другой. Бросился я во двор, смотрю, Степа и Колька по грязи катаются. Волбенко хочет вырваться, а Степа обхватил его обеими руками, лежит под ним и не пускает. Скрутил я цыгана ремнем, а Степан подняться не может, просит: «Посмотри, что у меня с животом». Расстегнул я пальто, пиджак, а у него вся рубашка в крови. Схватил его — и в дом. Пуля ему в левый бок попала. Перетянул полотенцем. Соседа послал «скорую» вызвать. Врач говорит, плохо: крови много потерял. Но Степа даже не стонал. В больницу его отвезли. Мы с Картинским туда ездили. Сказали, что полостная операция и еще не закончили.
В первый раз ребята видели Нефедова таким растерянным.
— Цыган-то ушел? — не вытерпел Саша.
— Нет. Я же его хорошо связал… Позже под окном нашли мы ржавый смит-вессон, в нем один патрон остался. Колька говорит, выстрелил со страху, боялся, что арестуют.
— Где он, этот Волбенко? Пойду на него взгляну, — решил Боровик.
— Не пустят, — вздохнул Андрей. — Его сам Чертов вместе с прокурором допрашивают.
Только через неделю им разрешили навестить Колесова. В палате было еще два послеоперационных больных, и ребята сразу Степана не узнали. Он лежал на спине и при их появлении с трудом повернулся на правый бок. Изменился он страшно: нос заострился, глаза провалились, серая с желтизной кожа обтянула лоб и скулы. Увидев печальные лица практикантов, Степан виновато улыбнулся.
— Кажется, выкарабкаюсь. Вот только двух ребер будет недоставать. Видно, опять в учителя придется податься…
Медицинская сестра отобрала у ребят гостинцы и выпроводила из палаты. В больничном сквере они уселись на скамейку.
— Жаль Степу, — вздохнул Андрей. — Хирург говорит, если бы на три пальца выше попало, никто бы его не спас. Там знаете какая пуля была? Как на медведя — прямо жакан! И тоже свинцовая. Хорошо, хоть живой остался.
— Ребята, а что это Степан про учителей вспомнил? — спросил Боровик.
— А то, что теперь ему в розыске делать нечего. Слышал, как Иван Иванович говорил, что Степка на всю жизнь инвалид. Спишут его на пенсию. — Саша вздохнул.
— Андрей, а что, у Степана оружия не было? Почему не стрелял?
— Поправится, спросим. Я думаю, пожалел он этого дурака. Первый раз Волбенко куда-то вверх выстрелил. Степан кинулся к нему, выбил револьвер, а эта старая американская пушка, падая, второй раз сама по себе пальнула. Видно, зацепилась за что-то, а может, ударилась.
Саша, нагнувшись, чертил прутиком на земле узоры. Сквозь зубы, не поднимая головы, он процедил:
— Шульгин говорил, что в розыске мало научиться работать, нужно еще и суметь выжить да при этом остаться человеком. Степе-то куда проще было шлепнуть Волбенко, а он на револьвер кинулся. Спастись не сумел, но человеком остался.
— Болтовня все это. Слова пустые, — разозлился Боровик. — Степка остался калекой, таким же, как твой Шульгин. Стрелять в них, сволочей, надо первым.
Нефедов посмотрел на приятеля, вздохнул:
— Дурак ты, Анатолий! Понял?
В управлении Фомин расспросил Сашу о здоровье Колесова и пообещал:
— Зайду, проведаю парня. Пока здоровый, каждому нужен, а вот случится такое, за работой да беготней разной недосуг зайти к товарищу. Так что ты, Саша, не забывай, заглядывай в больницу. Там Степану теперь долго жить придется. А лежать одному тошно, я-то знаю.
Через несколько дней, когда Саша был в кабинете один, раздался телефонный звонок. Какой-то мужчина басом с хрипотцой попросил Фомина. Дорохов ответил, что Михаил Николаевич в управлении, но куда-то вышел.
— Слушай, друг! Передай Фомину, чтобы не уходил. Пусть ждет… Хочу его видеть, скоро приду. Скажи, что звонил Олег.
Едва появился дядя Миша, как Сашка слово в слово передал просьбу Олега.
— Какой Олег? — удивился Фомин.
— Фамилию не назвал, сказал, что придет. Голос у него какой-то простуженный.
— Значит, вернулся наш геолог, — решил Фомин. — Вот что, Саша, ты тоже будь на месте. Познакомлю с интересным человеком.
Днем появился Олег. Высокий, худой и не просто загорелый, а продубленный на ветре, солнце и стуже. Долго обнимал Фомина, приветливо поздоровался с Сашей. Оба приятеля засыпали друг друга вопросами. Михаил Николаевич Саше объяснил:
— Олег работал у нас в розыске. Не знаю почему и за какие заслуги, горком партии направил его на учебу в геологический. Окончил и вот теперь шляется по тайге в обнимку с медведями, золото ищет.
— Что золото! — вздохнул Олег. — Молибден сейчас куда нужнее. Молибден — это крепкая сталь, и не какая-нибудь, а броневая. Его-то мы и ищем. Вот послушайте, мужики, что сейчас в тайге делается. Несколько партий ведут разведку для будущей трассы. От Байкала к Амуру пройдет новая железная дорога. Вторая, и по самым заповедным местам, на четыреста — пятьсот километров севернее нашей магистрали. Вы не представляете, сколько там, в земле, всякого добра. А как изменятся те края? Возникнут новые рудники, построят заводы, вырастут города, расцветет самая глухая тайга. А ты, Михаил, говоришь, золото. Да там его знаешь сколько? — Олег достал из полевой сумки сложенную вчетверо кальку и показал обоим жирный, черный пунктир, протянувшийся от Байкала к Амуру через реки, болота и горные перевалы. Саша прочел название, четко выписанное вверху кальки: «БАМтранспроект».
— Вот в зоне будущей Байкало-Амурской железной дороги мы, геологи, все и рыскаем. Чего, брат, там только нет: железо, уголь, нефть, розовый мрамор!.. А вам бы только золото!
— Когда же это будет?
— Думаю, Миша, через несколько лет закипит работа. Проведут изыскания по всей трассе, утвердят и начнут строить.
ЗАЧИСЛИТЬ НА ДОЛЖНОСТЬ
В это утро Фомин неожиданно отправил Сашу домой переодеваться.
— Извини, брат, вчера не успел предупредить, да, честно говоря, сам точно не знал. Надень белую рубашку, галстук, костюм, да не вздумай свои модные утиные сапоги натягивать. Нужно выглядеть достойно. Иди и быстро назад.
Как только Саша вернулся, Фомин объявил, что его вызывает начальник управления милиции области.
![Аркадий Адамов - Идет розыск [Полный вариант]](/uploads/posts/books/242861/242861.jpg)
![Валерия Пименова - Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург [сборник]](/uploads/posts/books/142691/142691.jpg)
