Фернандо Гамбоа - Последний тайник
Как только мы пришвартовались, я сразу же начал сгружать с яхты свое снаряжение. Когда на борту из всего инструмента остались одни лишь большущие клещи, я достал мешок со своей находкой и, взвалив его на плечо, с беззаботным видом отнес в бунгало, мое временное жилище. Войдя в дом и закрыв за бой дверь, я поспешно достал из мешка свое «сокровище», чтобы рассмотреть его при ярком дневном свете.
Проглядывавшие сквозь беловатую коралловую корку небольшие участки металла имели зеленоватый цвет. Хотя коралловое наслоение и скрадывало форму этого предмета, было вполне очевидно, что я держу в руках не что иное, как колокол. Я смотрел на него и думал, что мне, пожалуй, вряд ли когда-нибудь удастся узнать, каким образом этот колокол оказался погребенным в коралловом рифе посреди Карибского моря…
Восемь месяцев, возможно, и не такой уж большой промежуток времени, однако я еще никогда не работал так долго на одном и том же месте. В течение долгих лет я то и дело переезжал с одного места на другое, работая большей частью инструктором по подводному плаванию и ведя довольно неприхотливую жизнь. Достигнув возраста, в котором у большинства мужчин уже есть собственный дом, автомобиль, жена и пара сопливых ребятишек, я был еще весьма далек от всего этого. Я с юных лет очень любил путешествовать и с трудом представлял, что смогу жить какой-то другой жизнью — не такой, как живу сейчас. Конечно, время от времени меня начинали одолевать кое-какие сомнения, и тогда я всерьез задумывался о том, правильно ли я поступаю. Однако в подобных случаях я тут же пытался отогнать от себя тревожные мысли и для этого просто вставал и шел на пляж — благо, что я всегда находился рядом с каким-нибудь пляжем. Там я дышал соленым морским воздухом, слушал шелест накатывающихся на берег волн, любовался желтоватыми листьями кокосовых пальм, от которых отражались лучи тропического солнца… Такое случалось со мной в разных уголках планеты: на Антильских островах, на Красном море, в Занзибаре, в Таиланде. Но где бы это ни происходило, я каждый раз неизменно приходил к одному и тому же выводу: я ни за что не променяю свою бродяжью жизнь, полную неповторимой красоты и ярких впечатлений, на оседлую жизнь даже в самом лучшем в мире доме с палисадником и собакой.
Вот и на Утиле мне стало тесновато, душа уже несколько дней настойчиво жаждала перемен, и, учитывая, что сезон подводного плавания близился к завершению, я вполне резонно подумал, что Джек не окажется в большом убытке, если у него станет одним инструктором меньше. С каждым днем в центре подводного плавания сновало все меньше людей, клиентура таяла прямо на глазах, а потому я без особых колебаний решил устроить себе каникулы и поехать в родную Барселону, чтобы повидать там свою матушку, пообщаться с друзьями, а заодно попытаться найти какую-нибудь информацию относительно моей загадочной находки.
Я упаковал свои немногочисленные пожитки в рюкзак и туда же положил тщательно завернутый в материю увесистый колокол, мысленно констатировав, что мне наверняка предложат доплатить авиакомпании за превышение допустимого веса багажа. Кроме того, если меня уличат на таможне в попытке вывезти за пределы страны археологическую реликвию, мне потом придется немалое время наслаждаться знаменитым гостеприимством гондурасских тюрем. Но как бы там ни было, я твердо решил рискнуть.
В тот момент, сидя у себя в бунгало и пытаясь как можно лучше замаскировать колокол среди снаряжения для подводного плавания, я даже представить себе не мог, какие напасти и злоключения навлечет на меня это решение.
2
Неделей позже я приземлился в барселонском аэропорту Прат и, выйдя из здания аэропорта, попросил таксиста доставить меня на Парижскую улицу, к моему скромному жилищу, доставшемуся мне в наследство от бабушки. Оно находилось прямо посреди района Эксампле и представляло собой расположенную на мансардном этаже квартирку с большими окнами и балконом, на котором стояли два пожелтевших от солнца пластиковых шезлонга. Квартира состояла из гостиной, спальни, кухни и ванной, и в ней царила, если можно так выразиться, интимная атмосфера. Все здесь, казалось, было спроектировано соответственно размерам моей покойной бабушки, весьма миниатюрной женщины, а потому я с ростом метр восемьдесят никогда не чувствовал себя в этой квартирке комфортно. Но это, тем не менее, было жилище, причем принадлежащее мне, и я с течением времени привык к нему и даже стал считать своим родным домом.
Я поставил дорожную сумку на пол в гостиной и, не зажигая света, подошел к холодильнику. Открыв дверцу, я вспомнил, что у меня сейчас нет ни электричества, ни воды, ни газа, ни тем более еды. Невозмутимо пожав плечами, я направился в спальню и упал на кровать, чувствуя себя изможденной жертвой неудобных сидений пассажирского салона туристического класса и резкой смены нескольких часовых поясов.
Несколько часов спустя, когда мой внутренний будильник, все еще настроенный на центральноамериканское время, подсказал мне, что уже десять утра, я проснулся — проснулся как раз в тот момент, когда солнце здесь, в Барселоне, уже начало прятаться за крышами близлежащих домов, предвещая тем самым наступление вечера. Разглядывая отражение красноватого солнечного диска на стекле окна, я лежал и размышлял, что же мне следует сделать в первую очередь — принять душ или спуститься в расположенный на другой стороне улицы китайский ресторан и перекусить там. Наконец я вспомнил, что в квартире нет воды, а желудок стал выражать свой протест таким громким урчанием, что все мои сомнения тут же развеялись.
Сидя в ресторане и поедая лапшу, я думал о том, чем мне следует заняться завтра. Нужно было, конечно же, навестить матушку, чтобы, во-первых, пообщаться с ней и, во-вторых, воспользоваться ее душем и еще кое-какими элементарными удобствами. Кроме того, следовало решить, какие шаги необходимо предпринять, чтобы узнать историю найденного мной на морском дне колокола. Понимая, что на следующий день мне все еще придется мучиться от смены часовых поясов, я решил встать как можно раньше, чтобы успеть выполнить хотя бы половину того, что запланировал. Поэтому, немного прогулявшись и размяв ноги, я разыскал на книжной полке уже почти прочитанную мною книгу о поисках сокровищ, а затем проглотил две таблетки снотворного. Очень скоро я заснул. Снились мне, конечно же, пираты и ушедшие под воду колокольни.
— Улисс! Когда ты приехал? Почему ты не предупредил о приезде? Я бы встретила тебя в аэропорту! Проходи, сынок, проходи, не стой в дверях! Как ты загорел!.. — тараторила без умолку моя матушка. С подернутыми сединой каштановыми волосами, в платье ярких тонов, несмотря на то что ей было уже около шестидесяти, она то и дело поправляла у себя на носу очки в толстой оправе, какие обычно носят секретарши, и радостно улыбалась мне.
