Георгий Кубанский - Тайна реки Семужьей
— Как твоя фамилия? — спросил Володя.
— Петра Жужукина знаете? — с достоинством спросил мальчуган и пытливо посмотрел на своих собеседников.
— Не имеем чести… — ответил Володя.
— Чести!.. — недовольно повторил паренек, уловивший насмешку. — Я — Петр Жужукин. Петька!
— Та-ак! — Володя строго блеснул очками. — А скажи-ка нам, Петр Жужукин, долго ты еще собираешься искать своего друга Ваську Калабухова?
— Покамест не найду! — не размышляя, отрезал Петька.
— Решительный мужчина! — с уважением произнес Володя. — И надеешься его найти?
— Найду.
— Очень хорошо! — продолжал Володя, — несколько сбитый несокрушимой уверенностью мальчугана. — А подумал ли ты, дорогой мой Петр Жужукин, чем ты будешь кормиться во время поисков?
— С кормежкой у меня… — Петька глубоко вздохнул. — Не подумал я насчет кормежки. Буханочку хлеба прихватил, удочки. И все.
Мальчишка снова внимательно осмотрел обступивших его друзей, будто оценивая, чего стоит каждый из них, и неожиданно попросил:
— Возьмите меня с собой. Ваську искать!
Петька пригнул голову и выжидающе уставился на неприступно строгую Наташу, потом на молчаливого Федю, еще не высказавшего своего отношения к происходящему. Взгляд мальчишки с надеждой задержался на Володе:
— Возьмете? А?
— Нужен ты нам… — отмахнулся Володя.
— А вот и нужен! — вспыхнул Петька. — Нужен. Со мной не пропадешь…
В ответ он услышал дружный хохот. Весело поблескивая очками, смеялся Володя. Искренне, по-девчоночьи заливалась Наташа. Даже Федя не устоял, широко улыбнулся…
Петька только-только вступил в тот счастливый возраст, когда в мальчишке пробиваются первые, робкие еще черточки юноши. Перейдя в седьмой класс, многие ребята обзавелись расческами, а кой-кто даже и карманными зеркальцами.
Расческа, работала у семиклассника больше, чем у любого щеголя. Заодно она выручала хозяина в затруднительных объяснениях. Вот и сейчас, желая показать Володе, что не такой уж он мальчишка, Петька вытащил из кармана ярко-розовую расческу я стал не спеша причесываться. Но достать зеркальце он почему-то постеснялся.
Если б Петька мог читать чужие мысли, он узнал бы примерно следующее.
«Стоит взять мальчишку, — подумала Наташа. — Право, стоит! Все же он местный… Только выдержит ли он наш шаг?»
«Паренек хороший! И в лесу, видать, как дома. Ишь, куда забрался! — размышлял Володя. — Жалко, что маловат он. Отставать будет».
«Такого можно взять, — решил Федя. — Долго ли осталось нам искать? Самое большее — еще сутки задержимся».
Петька понял сомнения своих собеседников.
— Возьмите! — попросил он еще раз. — Чего боитесь-то? Я не помешаю. А если устану, идите сами по себе. Не обращайте на меня внимания. И все!
— Ловок! — усмехнулся Володя. — По-твоему, выходит так: сперва взять тебя, а потом бросить, где попало, в лесу или в болоте?
— А что мне лес? — Петька лихо сдвинул на затылок пеструю шапку с болтающимися ушами. — Не видал я леса!
— Ступай-ка ты, паренек, домой, — серьезно сказал Володя. — Так-то лучше будет.
— Нечего тебе делать с нами, — решительно поддержала его Наташа.
— Не берете? — жестко бросил Петька. — Не надо. Пойду один искать Ваську.
Последние слова его окончательно рассеяли сомнения трех друзей. Оставить мальчугана одного в лесу, с буханкой хлеба — нечего было и думать. Но такого не уговоришь вернуться домой. Не вести же его в поселок силой!..
Наташа украдкой переглянулась с Володей. Тот понимающе опустил ресницы и так же коротко посмотрел на Федю.
Не замеченное Петькой безмолвное обсуждение — брать его с собой или не брать — длилось не больше секунды.
— Ладно! — объявил за всех Володя. — Нас тут три мушкетера — Атос, Портос и Арамис. Ты, Петька Жужукин, будешь у нас… Д’Артаньяном.
Петька презрительно поморщился.
— Кем буду? — переспросил он.
— Д’Артаньяном.
— Нашли дурака! — обиделся Петька.
— Не хочешь? — удивилась Наташа. — А ты знаешь, кто такой Д’Артаньян?
— Больно рукастый он! — отрезал Петька. — Любит за воротники хватать.
— За воротники?! — Наташа изумленно отступила от мальчишки. — Д’Артаньян?
— Бросьте дурачить меня! — с достоинством ответил Петька. Что я, в кино не бывал?
И снова дружный хохот собеседников озадачил Петьку.
— О-ой! — задыхался от смеха Володя. — Он спутал Д’Артаньяна с Вартаньяном!
Новоселы не успели еще окунуться в гущу поселковой жизни. Но и они краем уха слышали, что пожилой контролер клуба Саркис Суренович Вартаньян не пользовался приязнью пушозерских мальчишек. Слишком уж неукоснительно и строго выполнял он ненавистное для ребят правило: «Дети до шестнадцати лет на вечерние сеансы не допускаются». Мальчишки прозвали своего недруга «Рукастым» и не желали признавать ни его имени-отчества, ни фамилии…
Петька удивленно посматривал на смеющихся. Потом поддернул брюки, перехваченные узким потертым ремешком, застегнул свою видавшую виды стеганку на единственную узорчатую пуговицу с дамского пальто, зачем-то снова расстегнул ее и снисходительно бросил:
— Ладно вам смеяться-то! Зовите как хотите. — Он глубоко, с чувством вздохнул и сказал тоном человека, готового на жертву: — Ваську-то искать надо.
— Отважный Д’Артаньян… — начал было Володя. Ему хотелось объяснить Петьке, кем был герой Дюма. Но говорить ему мешал смех. Он потер лоб ладонью, потом сильно провел ею по лицу, как бы снимая неуместную улыбку. — Пойдем, Петр Жужукин. По пути я расскажу тебе, кто такой был Д’Артаньян и почему все называли его не иначе, как отважный.
— Отважный! Мальчишкам поддавать! — буркнул Петька и даже поморщился, вспомнив сердитое лицо контролера с отвислыми щеками, в сеточке сизых жилок. Знакомым уже движением мальчуган запахнул свою стеганку и снисходительно бросил Володе: — Ладно! Давай рассказывай!
Глава четвертая
СЛЕД
Сжатый крутыми берегами ручей вился меж крупными валунами, с громким шипением пробирался через завалы гальки. Идти по густо заросшему берегу становилось все труднее. Приходилось двигаться руслом ручья, осторожно ступая по гладким, отшлифованным течением камням, а то и прямо по воде.
Головным по-прежнему шел Федя. Плотный, даже несколько грузный, он шагал уверенно и легко. Туго набитый рюкзак за его плечами казался невесомым. В трудных местах Федя помогал Наташе перебираться через глубину. А Петьку он без церемоний брал под мышку, переносил через быстрину и ставил на ноги. Мальчуган по-петушиному встряхивался, кричал «спасибо» и продолжал скакать с камня на камень — маленький, верткий, неутомимый, как чертенок. Случалось, он даже обгонял своих взрослых спутников и скрывался из виду. Потом Петька легко взбирался на высокое место и, сложив руки рупором, кричал громко, на весь ручей:
