Джек Лондон - Собрание сочинений в 14 томах. Том 1
«Люди бездны» сделали Лондона одним из наиболее заметных молодых американских писателей, выступавших с критикой капитализма. Это повлияло на его положение в Сан-Франциско.
Первый брак Лондона не был удачным. Его жена, Бесс Маддерн, оказалась очень заурядной женщиной. Ей трудно было понять искания Лондона и тем более его резкие выступления против капиталистического общества, снискавшие Лондону славу «красного», как уже тогда называли в США людей, сочувствовавших рабочему делу. С годами рознь в семье становилась все сильнее. Семейные неурядицы мучили молодого писателя; друзья вспоминают, что он был близок в те месяцы к самоубийству. Примирение с женой оказалось невозможным; Лондон расстался с семьей. С радостью встретил он предложение большой сан-францисской газеты «Экземинер» отправиться корреспондентом на Дальний Восток, где загоралась русско-японская война.
Хотя японская военная полиция сделала все, чтобы держать военных корреспондентов подальше от фронта, Лондон на утлой китайской джонке прорвался в Чемульпо – туда, где погиб наш «Варяг». Он проезжал через сожженные корейские села и города, видел кровавый и грязный облик войны во всей его страшной правде. Японские милитаристы внушали ему антипатию тем, как они хозяйничали в Корее. Письма Лондона из Кореи исполнены горечи, отравлены дыханием войны: он пишет их под гул далекой канонады, под немолчный топот японских полчищ, торопящихся к месту сражения. «В то время как я пишу, тысячи солдат проходят через деревню, мимо моих дверей…» – читаем мы в одном из его писем. С глубоким состраданием пишет Лондон о пленных русских солдатах.
Лондон уехал из Кореи с чувством «полного омерзения» от того, что он увидел. Его мрачные впечатления от японской военщины в Корее, от ее наглости и заносчивости, от методов японской политики отразились в острой статье «Желтая опасность» (1904). Хотя в ней есть глубоко ошибочные слова о природе азиатских народов, но в ней видно и осуждение политики японского империализма, в котором Лондон увидел грозную опасность для народов Азии и Тихого океана.
Лондон и до 1904–1905 годов не раз осуждал империалистическую политику «великих держав». Непосредственное знакомство с военной машиной империализма усугубило критическое отношение Лондона к позиции правящих кругов США, которые поддерживали японских милитаристов в войне 1904–1905 годов. Лондон еще не был в силах понять международную ситуацию, разгадать в политике США стремление американского империализма к переделу мира, к укреплению своих позиций на Дальнем Востоке за счет ослабления позиций царской России. Но писатель чувствовал, что в кровавом столкновении, разыгрывавшемся на полях Кореи и Маньчжурии, как-то заинтересованы и те силы, которые держали в рабстве трудовой люд США. Лондон вернулся из Кореи со взглядами еще более радикальными, чем раньше. Он выступает с серией лекций, в которых перед широкой аудиторией, состоящей из интеллигентов и рабочих, разоблачает сущность капиталистического строя и предсказывает неизбежность социальной революции во всем мире.
Есть все основания полагать, что на позицию Лондона в 1905–1906 годах сильнейшим образом воздействовала первая русская революция. Лондон не раз восторженно отзывался о героизме русского народа, поднявшегося на борьбу против царизма, считал поражение русской революции временным и жадно изучал ее опыт. Он выступал против жестокой расправы царизма с участниками революции и требовал, чтобы американский народ взял под защиту тех, кому грозила в России смертная казнь. Знаменитый роман Д. Лондона «Железная пята» (1907) – его самое смелое и во многом пророческое выступление против усиливающейся империалистической реакции в США – был написан под живым впечатлением русской революции.
В 1905–1907 годах Лондон особенно тесно связан с социалистическим движением в США; это годы наибольшей активности Лондона-социалиста. Именно в это время он стал подписываться «Ваш во имя революции Джек Лондон». В те годы Лондон был наиболее «левым» из популярных в США молодых писателей. На плакатах, извещавших о лекции Лондона «Социальная революция», его рисовали в красном свитере, на фоне зарева; молодежи, которая любила его и видела в нем своего трибуна, он представлялся революционным писателем, зовущим за собой тех, кто честен и благороден.
Опасная популярность Лондона-бунтаря стала причиной организованной травли, которой он подвергся в 1906 году. Для этой травли воспользовались даже его разводом и второй женитьбой – именно теперь его подругой стала Чармиан Киттредж, уже давно знавшая писателя. В буржуазной прессе появились статьи, в которых Лондон подвергался резким нападкам. Его популярность среди студенческой молодежи, его страстные призывы к революции не на шутку встревожили американскую буржуазию. «Социализм мистера Джека Лондона – это кровавая война, – говорилось в одном из газетных отчетов о лекциях Лондона, – война одного общественного класса против других классов. Так говорит он. Это разрушительный социализм». Чтобы уйти от травли, бороться против которой он не мог, Лондон отправился с Чармиан в длительное путешествие на яхте «Снарк», которая стала для них домом и мастерской на целых два года.
«Снарк», гордо неся красный вымпел, бороздил южные моря и особенно надолго задерживался в тихоокеанских архипелагах, которые так полюбились Лондону. Из книги «Путешествие на „Снарке“» (1911) видно, что оно было предпринято отнюдь не для увеселения и что его хозяин делил свое время между писательским трудом и трудом моряка, с которым он был знаком с отрочества.
Годы, проведенные на «Снарке», были временем расцвета творческого дарования Лондона. Он отправился в путешествие полный сил, полный презрения и ненависти к американскому буржуазному обществу, в несправедливости которого он был убежден. Заряд живых впечатлений от американской жизни, от русско-японской войны, от русской революции, от митингов в американских университетах, где он говорил о близости и неизбежности революции в США, действовал долго: на «Снарке» была закончена «Железная пята», на «Снарке» был написан «Мартин Иден» и многие великолепные рассказы о жизни на островах Тихого океана. Здесь, под южным небом, над бездонными океанскими глубинами, в бухтах прекрасных островов, среди которых встречались и такие, где еще не бывал белый человек, обдумал и обобщил Лондон самое важное и ценное из того, что было им собрано и прочувствовано за прежние годы. Но и судьба Мартина Идена обрисовалась для Лондона во всей своей непоправимости именно на «Снарке», на котором Лондон уплыл далеко не только от клеветников и газетных дельцов, поносивших его имя, но и от острых социальных противоречий американского общества. Прервалась и уже не возобновилась в прежних масштабах деятельность Лондона-лектора, рвались его живые связи с демократической аудиторией, которая так высоко оценила его; да и взгляд Лондона на политическую современность менялся.
