Дэвид Гоулмон - Древние
Выжившие собрались на дальнем берегу струи огня и расплавленного камня. Защелкали кнуты надсмотрщиков, женщины опять стали швырять на пол пригоршни песка. Рабы отчаянно стали тянуть за канаты, и исполинское колесо покатилось по направляющим вниз, к лавовой реке.
— Остановить колесо, пока оно не слишком разогналось! Живее, не то всем нам конец! — завопил старик и оттолкнул в сторону одного из надсмотрщиков, предварительно вырвав у него кнут. С пылающим взором он обрушил на ближайшую группу пленников град безжалостных ударов.
Те рабы, которых не поглотила магма, в едином порыве сражались с исполинской махиной, все набиравшей ход под действием тяготения. Семьдесят пять рабов из первых рядов упали в лаву, однако колесо, проделав половину пути, все же замедлило ход. Оно рухнуло в двадцатифутовую выемку и с оглушительным скрежетом замерло. Рабы все как один рухнули на пол, а облаченные в доспехи стражники у стен разразились радостными криками.
Талос заметил, что пол у ног Пифоса усеян трупами, а выжившие пленники все в крови и ожогах. Старик-ученый не спеша обернулся к генералу.
— Теперь подождем сигнала с моря.
Два больших военных корабля ждали на якорях в четырех километрах севернее Атлантиды. Адмирал Плиус, двоюродный брат Талоса и его постоянный консультант по военно-морским вопросам, прикрывая ладонью глаза от солнца, рассматривал изумрудное море. Он даже заподозрил было, что варвары решили дать защитникам передышку и основные силы греческого союза воздержатся от атаки, однако мимолетную надежду тут же похоронил блеск металла — далеко-далеко, у самого горизонта. Адмирал снял шлем и ступил с бака вниз, подметая палубу концом синего плюмажа из крашеного конского волоса.
— Там спартанцы, фракийцы и македоняне. — Плиус похлопал штурмана по плечу.
Перед глазами бесстрашного экипажа, собравшегося у планшири, заплясали яркие точки — много, десятки тысяч, — словно ночные звезды отражались в море. Совсем скоро здесь будет весь непобедимый флот союзников.
Корабль, шедший во главе разномастной греческой армады, обретал какую-то нереальную, почти сказочную форму прямо на глазах у адмирала.
— Флагман черный с алыми парусами. Черный, как смерть! — прокричал марсовый.
Плиус отлично знал легенду о капитане черного корабля с алыми парусами.
— Время для сигнала, владыка? — спросил капитан. — Это фракийский царь Ясон. Его флот вот-вот нас атакует.
— Подать сигнал, — неохотно велел адмирал.
— Подать сигнал! — выкрикнул капитан.
На корме огромного корабля стояла катапульта. Ее задние подпорки убрали, а переднюю часть рамы подняли повыше, чтобы обеспечить нужную траекторию. Меч перерубил веревку, и пылающий снаряд взмыл в синее безоблачное небо. Адмирал проводил его взглядом, моля, чтобы с берега разглядели сигнал сквозь пелену дыма — дыма пожаров, окутавшего родную землю, на которую никому из них больше не суждено ступить.
На берегу заметили условный знак, и первый в цепочке тут же опустил зеленый флажок. Сигнал зеленой волной пробежал пять миль по тоннелю, и всего через минуту на другом конце уже знали: катапульта выстрелила.
Защелкали хлысты, и вновь пленники из северных и южных земель корчились от боли, а кожаные ремни полосовали уже окровавленные спины. Ось исполинского колеса шелохнулась в выемке.
Пригнали еще рабов, и наконец махина тронулась. Осталось преодолеть последнюю стометровую секцию. Она стремительно набирала скорость, и рабов охватил ужас. Снова засвистели кнуты, однако огромное колесо, летящее по стальным направляющим к лавовой реке, пугало невольников куда сильнее боли. Надсмотрщики не могли их сдержать, и стрелы стали выкашивать тех, кто в ужасе бросал канаты.
Пифос сосредоточенно наблюдал, понимая, что разогнавшуюся махину уже не остановить. Стальные направляющие тридцатиметровой толщины дрожали и гнулись под весом в полтора миллиона тонн.
Наконец колесо достигло низшей точки, и ось с грохотом замерла в стальных упорах. Нижний край угодил точно в открытый колодец, из которого брызнули тысячи тонн расплавленного камня. Лава пожирала и рабов, и господ, не разбирая, кто есть кто.
— Безумец! Ты прикончишь нас всех! — вскричал Талос, хватая Пифоса за руку.
Старик рассмеялся генералу в лицо.
— Прикончу? Очень может быть. Только глянь вон туда, мой высоченный друг! — завопил он, указывая вверх.
Талос оттолкнул ученого и замер. Колесо повернулось, влекомое огненным потоком. В первые мгновения оно едва двигалось, но теперь быстро набирало скорость. Когда лопасти поднимались из огненного потока, с длинных стержней на их концах капала раскаленная лава.
— Давайте воду! Скорее!
Над колесом возникло еще одно отверстие, и оттуда полилась морская вода. Она охлаждала стальные лопатки, чтобы те не плавились. Воздух наполнился паром, и вскоре в пещере стало совсем невыносимо: воздух раскалился до ста сорока градусов. Колесо вращалось все быстрее и быстрее, а металлические стержни касались медной пластины наверху, генерируя электрическое поле.
Никакая река, никакой водяной поток не сравнится по мощи с лавовым. На глазах у Талоса открылось очередное отверстие, и пресная вода из городского водопровода хлынула на лопасти колеса. Крышка отверстия тут же захлопнулась, не выпуская воду обратно. Свежий пар уходил в трубу, пропущенную через центр колеса, к футляру, в котором как бешеный крутился голубой бриллиант. Затем цикл повторялся: отверстие открывалось снова, поливая водой следующую лопасть, которая тут же погружалась в лаву.
Звук, который выдавали тоновые канавки, поглощался иглообразным стержнем и шел дальше по медному проводу вместе с электрическими разрядами — они приводили в движение огромные колокола на дне моря.
— Красные флаги! — приказал Пифос.
Талос махнул правой рукой. Сигнальщики, державшие большие красные вымпелы, один за другим стали бросать их на пол.
Адмирал разглядел, как с внутреннего полуострова, на котором лежал город Лигос, вверх выстрелили три катапульты. Кивком отдав необходимую команду, он обернулся. Авангард Ясона был уже в трех сотнях ярдов от одинокого корабля атлантов — на втором в этот момент сращивали толстые провода.
Вокруг посыпались огненные снаряды варваров. Второй корабль держался в миле позади — там никак не могли справиться с толстенным, покрытым смазкой медным кабелем. Его отматывали с больших деревянных катушек, которые погрузили на берегу — там сейчас держали оборону остатки армии Талоса. Тысячи воинов жертвовали собой, чтобы выиграть время и дать морякам прикрепить толстый провод к металлической колонне, торчащей прямо из моря Посейдона. Колонну удерживал на месте буй, а от него вглубь спускался другой провод — еще толще. Он шел к огромным звукогенераторам, расположенным на морском дне прямо над скрытым разломом, который прорицатели древних обнаружили сотни лет назад.
