Э. Филлипс-Оппенгейм - Рекорд приключений
– Он показался мне подозрительным с первого взгляда, – прошептала Луиза, – это, должно быть, не кто иной, как Билл Лунд из Чикаго.
– Что же вы собираетесь теперь делать?
– Исполнить приказание Майкла.
На следующее утро мистер Поупл снова подошел ко мне. Он с самого начала был очень внимателен, но говорил всегда о незначительных вещах. В это утро он заговорил о дамских полусапожках, но внезапно переменил тон.
– Вы, значит, подружились с женщиной, которая смотрела на вас так, словно хотела сожрать?
– Этого я не сказала бы.
– Но она была вчера вечером в вашей каюте.
– Минутку. Что же из этого?
Он задумчиво глядел на дымок своей сигары.
– Я надеюсь, что вы достаточно умны, чтобы последовать доброму совету: держитесь подальше от этой истории.
– От какой?
Он пожал плечами.
– Я вижу несколько китов под водой. Я никогда прежде не видел таких больших китов в этой части моря.
– Другими словами?
– Довольно об этом. Возможно, я и так сказал слишком много.
Его предупреждение не рассердило меня.
За последние дни со мной произошла удивительная перемена. Я сама себя не узнавала, не понимала мыслей, овладевших мной. Я не находила больше никакого очарования во всем том, что прежде делало для меня совместную жизнь с Майклом столь привлекательной. В эти дни жадный город с его погоней за весельем и роскошью был забыт. Освобожденная от ежедневных забот, я вбирала в себя море, и небо, и звезды. Моя душа выздоравливала.
Другими словами, связь с Майклом сделалась для меня невыносимой. Я испытывала страстное желание начать новую жизнь.
Хотя я и точно знала теперь, что мистер Поупл был сыщиком, я ничего не сказала об этом Луизе; все же меня несколько удивило, когда я заметила, как быстро они сдружились. Они часами сидели вместе, и прекрасные глаза Луизы кидали все более и более выразительные взгляды. Она, без сомнения, желала привлечь его к себе, и ей это, по-видимому, удалось.
Я гуляла по палубе с пароходным врачом, и мы, проходя мимо, слышали отрывки их беседы. Они назначили встречу в Марселе на завтрашний вечер. Мистер Поупл предложил ей это, и она согласилась с робким, но многообещающим взглядом. После обеда они пили на палубе кофе. Их головы соприкасались, они тихонько разговаривали. Проходившие мимо люди улыбались. Было ясно, что здесь началась любовная история. Тем более я удивилась, когда Поупл вдруг подозвал врача, который двумя минутами раньше присоединился ко мне.
– Пожалуйста, подойдите сюда на минутку, доктор.
Мы тотчас же остановились. Мистер Поупл с трудом приподнялся.
– Мне кажется, я болен, доктор. Пожалуйста, пойдемте на минуту в мою каюту.
Мистер Поупл внезапно побледнел, покачнулся и сжал руку врача. Мне показалось, что он сейчас упадет. Мы все обратились к Луизе. Она покачала головой и казалась такой же пораженной, как мы.
– Мы только что выпили наш кофе, – объяснила она, – мистер Поупл что-то рассказывал мне и вдруг замолчал. У него заболела голова. Я заметила, что он как-то странно выглядел. Потом он позвал врача. Это все, что я знаю.
Посторонние поспешно разошлись. Я опустилась в кресло, которое оставил мистер Поупл. Когда мы остались вдвоем, она лукаво посмотрела на меня. Ее полузакрытые глаза радостно сверкали.
– С ним покончено. Не думаю, что он сможет шпионить за мной в Марселе.
– Вы отравили его? – спросила я, задыхаясь.
Она поглядела на меня со странной улыбкой.
– Некоторые предпочитают стрелять. Я нахожу яд более верным средством.
Теперь я знала, что Майкл рассказывал ей обо мне. В это мгновение вся моя любовь к нему обратилась в ненависть.
На следующее утро мы прибыли в Марсель. Солнце сверкало. Здесь, где не было больше освежающего морского ветра, стояла невыносимая жара. Это был странный день. Я помню все – запах гнилой рыбы в гавани, запах свежей соломы; от одного грузового парохода несло луком, и из корзин уличных цветочников струился пряный аромат. Пароход остановился. Мы стояли на палубе и ждали, пока нас спустят вниз. Внезапно меня охватил ужас. Несмотря на то, что солнце жгло, я почувствовала ледяной холод. Опершись о деревянные перила, стоял человек, на загоревшем лице которого застыло выражение голода и звериной жадности. Он был одет даже для рабочего слишком оборванно. На нем был коричневый сюртук, порванные синие брюки, ботинки без шнурков и грязная шапка. Это было больше, чем маскарад – это было перерождение – и все же я узнала Майкла. Он больше не смотрел в мою сторону, но я тотчас же поняла, что он меня видел. Я поступила, принимая во внимание обстоятельства, очень неосторожно. Я подошла к Луизе и тронула ее руку.
– Поглядите туда, – сказала я и указала ей на ожидающего человека.
Секунды две она равнодушно смотрела на него. Потом выражение ее лица внезапно изменилось. Ее рот раскрылся, краска сбежала со щек, и в глазах появился страх. Она прижалась ко мне.
– Что-то случилось, – прошептала она. – Он должен был бежать. Ах, неделя, которую мы вместе рассчитывали провести!
Сейчас же после этого начали спускать пассажиров. Я покинула пароход вместе с другими и подождала, пока замученный и пахнущий чесноком чиновник сделал таинственную пометку мелом на моем чемодане. Носильщик поднял его.
– Такси, к отелю «Сплендид», – приказала я. Внезапно возле меня очутилась Луиза Мартин.
– Он непременно хочет вас видеть. Где вы остановитесь?
– В отеле «Сплендид», – сказала я, неприятно пораженная.
– В шесть часов вечера я зайду за вами.
– Зачем я нужна Майклу?
– Майклу не задают вопросов, – ему повинуются. Вам должно это быть давно известно.
У меня было такое чувство, точно отвратительная туча омрачила мое путешествие. Я чувствовала тревогу. В шесть часов Луиза зашла за мной, и мы отправились в один из самых ужасных портовых кварталов. Впоследствии я узнала, что это было самое страшное место не только в Марселе, но и во всей Европе, вонючее и грязное. В каждом доме была таверна, на каждом шагу попадались густо накрашенные женщины и пьяные мужчины. Я испугалась.
– Куда мы едем? – спросила я.
– В единственное место, где Майкл в безопасности. Даже марсельская полиция не смеет искать его там.
– Неподходящая обстановка для нас, – сказала я, оглядывая улицу.
Луиза презрительно посмотрела на меня.
– Я вижу, вы никогда не были подходящей женой для Майкла.
Мы остановились наконец перед узким и темным входом в такое отвратительное и жуткое место, что я медлила выйти из экипажа. Но Луиза повлекла меня в тесный проход между двумя каменными стенами, об одну из которых с шумом ударялись волны моря. В конце прохода она открыла маленькую дверь, и мы очутились в трактире самого низкого пошиба, с земляным полом и покрытыми жестью столиками. За стойкой находилась толстая женщина с хитрым лицом, и, если я хочу представить себе что-либо отвратительное, я вспоминаю коварные и развратные лица мужчин, с любопытством глядевших на нас. Их рожи ухмылялись.