Джеймс Роллинс - Амазония
— Серокрылых трубачей, — разъяснил Нат. — На вид вроде уродливых кур. Индейцы используют их как пернатых дворняжек. Они всегда поднимают галдеж при чьем-нибудь приближении.
Рейнджер кивнула.
— Значит, без кур нет и индейцев. — Она медленно обернулась, изучая окружающий лес, постоянно начеку. — Дайте мне пойти первой.
С оружием на изготовку она остановилась у ближнего входа, затем согнулась и нырнула головой под полог. Секунду спустя девушка проскользнула за бамбуковый косяк, стараясь держаться вдоль стены из банановых листьев, и крикнула остальным:
— Все чисто, но старайтесь не отставать.
Каррера направилась к центру круглой постройки. Винтовка, как посоветовал Нат, висела вниз дулом. Среди яномамо заряженный лук со стрелой, нацеленной на соплеменника, считался призывом к войне. Нат не знал, насколько жители деревни знакомы с современным оружием, но на всякий случай решил не рисковать.
Он, Коуве и Анна вошли внутрь шабано. По периметру располагались ячейки, принадлежащие отдельным семьям, разделенные между собой завесами из табачных листьев, сосудами из тыкв-горлянок и корзинами. С потолочных балок свешивались опустевшие плетеные гамаки. Пара каменных чаш валялись в центральном проеме. На земле виднелись пятна рассыпанного крахмала из маниоки.
Какая-то цветная вспышка заставила их вздрогнуть — оказалось, промелькнувший мимо попугай, вспорхнувший с кучи побуревших бананов.
— Не нравится мне это, — буркнул Коуве.
Нат понял, что он имеет в виду, и кивнул.
— Почему? — спросила Каррера.
— Когда яномамо переходят с места на место, они обычно сжигают свои старые шабано или, по крайней мере, забирают все мало-мальски пригодное. — Коуве повел рукой вокруг. — Взгляните на эти корзины, гамаки, украшения из перьев... Они бы их не бросили.
— Что нее вынудило их уйти в такой спешке? — спросила Анна.
Коуве медленно покачал головой.
— Что-то такое, чего они испугались.
— Может, мы? — Анна огляделась. — Думаете, они догадывались о нашем приходе?
— Если здесь были индейцы, уверен, они не просто догадывались — они знали. Индейцы глаз не спускают со своего леса. Но я не думаю, что они бежали из-за нас.
— Почему? — спросил Нат.
Коуве ступил за порог одной из ячеек.
— Очаг давно остыл. — Он ткнул кучу бананов, на которой кормился попугай. — Наполовину сгнили. Яномамо так едой не разбрасываются.
Нат понял.
— По-вашему, деревню оставили задолго до нашего прихода?
— С неделю назад, осмелюсь предположить.
— А куда они пошли? — спросила Анна.
Коуве замер на месте, а потом медленно повернулся.
— Трудно сказать. Впрочем, есть кое-что, что может оказаться немаловажным.
Он глянул на Ната — проверить, заметил ли он.
Нат, насупившись, оглядел брошенные пожитки. И тут его осенило.
— Оружия нет.
Среди оставленной утвари не было ни единой стрелы, лука, дубины или мачете.
— Что бы ни обратило их в бегство, — заговорил Коуве, — они прежде всего спасали свои жизни.
Рядовая Каррера придвинулась ближе.
— Если вы правы и это место давно опустело, мне нужно связаться с отрядом.
Коуве согласился. Она отошла в сторону, бормоча что-то по рации.
Коуве беззвучно поманил Ната в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз. Анна занималась изучением жилых ячеек, роясь в забытых вещах.
Коуве прошептал:
— Эти яномамо не могли за нами следить.
— Тогда кто?
— Какая-то посторонняя группа... Даже не знаю, индейцы ли. Думаю, пришло время уведомить Фрэнка и капитана.
— Думаете, то, что вспугнуло индейцев, теперь у нас на хвосте?
— Не уверен, но если страх перед ним смог прогнать яномамо из дому, мы тоже должны опасаться его, чем бы оно ни оказалось.
Мелкий дождь затих. Пелена облаков начала расходиться, сквозь нее наконец пробились сверкающие лучи полуденного солнца. После стольких часов, проведенных во мгле, солнечный свет ослеплял.
Где-то вдалеке Нат услышал, как взревел двигатель другой моторки. Скоро здесь окажутся капитан Ваксман и его рейнджеры.
— Вы уверены, что стоит им рассказать? — еще раз спросил Нат.
Но прежде, чем профессор успел что-то сказать, Анна вскочила, указывая на небо к югу от них.
— Посмотрите, сколько там птиц!
Нат глянул туда, куда она показала. Множество птиц поднималось с ветвей — просушить крылья и продолжить поиски пищи. Однако в полумиле к югу над пологом клубилась огромная стая черных птиц, густая, как туман. Тысячи птиц.
Боже правый!.. Нат подбежал к десантнице.
— Одолжите бинокль?
Глаза девушки были тоже прикованы к странному зрелищу. Она отстегнула от куртки миниатюрный бинокль и передала его Нату. Затаив дыхание, тот поднес линзы к глазам. Несколько секунд он наводил аппарат на резкость. В окулярах бинокля стая птиц перестала быть однородной, превратившись в скопление крупных и мелких особей. Многие дрались между собой, атакуя друг друга. Несмотря на видовые различия, всех их роднило одно.
— Стервятники, — произнес Нат, опуская бинокль.
Коуве встал рядом.
— Так много...
— Грифы-индейки, желтоголовые, есть даже кондоры.
— Надо пойти и разведать, — отозвался Коуве.
В его глазах Нат увидел тревогу, как и у остальных. Пропавшее племя... стервятники... Знамение, леденящее душу.
— Нельзя, пока не прибудет отряд, — возразила Каррера.
Рев моторки становился все громче, пока не оборвался где-то совсем рядом. Несколькими минутами позже капитан Ваксман и с ним трое рейнджеров входили в шабано. Рядовая Каррера быстро ввела остальных в курс событий.
— Вторую группу я отправил назад, в лагерь, — сказал капитан Ваксман. — Они приведут остальных. А пока осмотрим, что имеем.
Он ткнул в сторону трех рейнджеров: рядовой Карреры, капрала Конжера и старшего сержанта Костоса.
— Я хочу пойти с ними, — сказал Нат. — Я лучше других знаю эти места.
После недолгого молчания капитан Ваксман вздохнул.
— Разрешаю. — И махнул им, чтобы отправлялись. — Будьте на связи.
Уходя, Нат расслышал, как Коуве приблизился к Ваксману.
— Капитан, я должен вас предупредить кое о чем...
Нат пригнулся и миновал низкий лаз из шабано, радуясь избавлению. Ваксману вряд ли понравится, что они с Коуве молчали о чужих разведчиках в окрестностях лагеря. Нат был просто счастлив переложить оправдания на дипломатичного профессора.
Выйдя в джунгли, двое солдат — Конжер и Костос — устремились вперед, бросив Карреру плестись вслед за Натом, замыкая ряды.
Они трусцой продвигались сквозь мокрые заросли, с опаской ступая по скользкой грязи и сырым слежавшимся листьям. Мелкий ручей сбегал вниз к реке, по которой они прибыли, словно указывая дорогу. Старая охотничья тропа стелилась параллельно ручью, идти по ней было быстрее и приятней. Нат вдруг увидел следы на тропе — давние следы, почти смытые дождем. Кто-то прошел босиком. Он показал их Каррере.
