Владимир Рыбин - Искатель. 1977. Выпуск №2
— За твое здоровье… Послушайте, Фелиси, детка…
Она уже спустилась, надев передник, и проверяет, не устроили ли люди из Отдела установления личности беспорядка на кухне.
— Будьте так любезны, приготовьте чашку кофе моему другу… Мне надо сходить в «Золотой перстень», но я оставлю с вами бригадира, он будет охранять вас… До вечера…
Он ожидал этого недоверчивого, пугливого взгляда.
— Уверяю вас, я иду в «Золотой перстень»…
Это правда, но он остается там недолго. Так как в Оржевале нет такси, он просит механика Луво свезти его в Париж на грузовичке.
— На площадь Терн… Поезжайте по улице Фобур-Сент-Оноре…
Когда он вошел в ресторан, там уже никого не было, и гарсон, вероятно, спал где-нибудь в соседнем помещении, потому что он появился, зевая, с всклокоченными волосами.
— Вы знаете, где живет господин, которому вы сегодня передали записку от сопровождавшей меня дамы?
Этот дурак думает, что перед ним ревнивец или разгневанный отец. Он отрицает, смущается. Мегрэ показывает ему свое удостоверение.
— Я не знаю его фамилии, уверяю вас… Он работает здесь поблизости, но вряд ли он здесь живет, потому что бывает у нас только днем…
Мегрэ не хочется ждать до завтра.
— Вы не знаете, чем он занимается?
— Постойте… Однажды я слышал, как он разговаривал с хозяином… Пойду посмотрю, здесь ли хозяин…
Решительно весь дом погружен в послеполуденный сон. Хозяин появляется без воротничка, отводит рукой растрепанные волосы.
— Номер тринадцатый? Он работает по кожевенному делу… Он как-то говорил мне об этом, не помню уж, по какому поводу… Он служит в одной фирме, на улице Ваграм…
С помощью справочника Боттена комиссар быстро обнаружил фирму Желле и Мотуазона — импорт-экспорт кожевенных изделий — на проспекте Ваграм, 17-бис. Он едет туда. В конторе, сумрачной из-за зеленоватых оконных стекол, на которых изнутри можно прочесть в зеркальном изображении фамилии владельцев, стрекочут пишущие машинки.
— Вам, наверное, нужен мсье Шарль… Подождите…
Его ведут через лабиринт коридоров и лестниц, где пахнет сыростью, до каморки на самом верху, на дверях которой написано: «Заведующий хозяйством».
Это, конечно, мсье номер тринадцать. Он сидит здесь, еще более серый, в длинной серой куртке, которую он надевает во время исполнения своих обязанностей. Видя, что Мегрэ проник в его убежище, в его святая святых, он подскакивает.
— Что вам угодно, мсье?..
— Из уголовной полиции… не пугайтесь… Я только хочу кое о чем спросить вас…
— Не понимаю…
— Нет, мсье Шарль… Вы очень хорошо понимаете… Покажите мне, пожалуйста, записку, которую вам сегодня передал гарсон.
— Клянусь вам…
— Не клянитесь, иначе мне придется тут же арестовать вас за соучастие в убийстве…
Тот шумно сморкается, и это не только для того, чтобы выиграть время, — у него хронический насморк: потому-то он и носит теплое пальто и кашне.
— Вы ставите меня в такое положение…
— Гораздо менее затруднительное, чем вы сами поставите себя, отказываясь отвечать мне откровенно…
Мегрэ нарочно повышает голос: мадам Мегрэ в таких случаях говорит, что он представляется жестоким, и ее это всегда забавляет, потому что она знает его лучше, чем кто-либо.
— Видите ли, мсье комиссар, я не думал, что мой поступок…
— Покажите мне сначала записку…
Вместо того чтобы вытащить ее из кармана, мсье Шарль принужден влезть на стремянку, чтобы достать записку с самой верхней полки, где он спрятал ее за кипами бланков. Он достает оттуда не только этот документ, но и револьвер; он держит его осторожно, как человек, который страшно боится оружия.
«Ради бога, не говорите ничего, никогда, ни под каким предлогом. Бросьте в Сену, вы сами знаете что. Это вопрос жизни и смерти».
Мегрэ улыбается, читая эти последние слова, в них вся Фелиси. Ведь то же самое она сказала и Луво, шоферу из Оржеваля.
— Когда я заметил…
— Когда вы заметили, что у вас в кармане пальто лежит это оружие, не так ли?..
— А вы знаете?
— Вы только что перед тем сели в метро… Вы были вплотную прижаты к молодой женщине в глубоком трауре, и в тот момент, когда она приближалась к выходу, вы почувствовали, что вам в карман суют какой-то тяжелый предмет.
— Я понял это только потом.
— Вы испугались…
— Я никогда в жизни не пользовался огнестрельным оружием… Я не знал, заряжен ли он… Я и сейчас этого не знаю…
К ужасу заведующего хозяйством, Мегрэ вынимает из револьвера обойму, в которой не хватает одной пули.
— Но раз вы помните девушку в трауре…
— Сначала я хотел пойти и сдать это… этот предмет в полицию…
Мсье номер тринадцатый смущается.
— Вы чувствительный человек, мсье Шарль. Женщины про изводят на вас впечатление, не правда ли? Бьюсь об заклад, что у вас в жизни было немного приключений…
Раздался звонок. Старик с ужасом смотрит на сигнальную доску, висящую у него в кабинете.
— Это меня вызывает хозяин…
— Идите… Мне уже все ясно…
— Но эта девушка?.. Скажите… Она и в самом деле?..
Глаза Мегрэ на секунду помрачнели.
— Это мы еще увидим, мсье Шарль… Поторопитесь… Ваш хозяин уже теряет терпение…
Снова раздался звонок, на этот раз требовательный.
Немного позже комиссар бросает шоферу такси:
— К оружейнику Гастин-Ренет!
Так, значит, в течение трех дней, чувствуя, что за ней следят, зная, что дом и сад будут прочесаны насквозь, Фелиси прятала револьвер у себя на груди! Он представляет ее себе на сиденье грузовичка. На дороге все-таки попадаются машины. За их автомобилем, быть может, следят. Луво заметит движение ее руки. Лучше в Париже…
У заставы Майо за ней начинает следить инспектор. Чтобы было время подумать, она входит в кондитерскую и наедается пирожными. Рюмку портвейна… Она, быть может, и не любит портвейна, но это такая же роскошь, как виноград и шампанское, которые она снесла в больницу. Метро… В этот час там слишком мало народу… Она ждет… Инспектор здесь, он не сводит с нее глаз…
Шесть часов, наконец-то… Толпа, наводняющая поезда, пассажиры, прижатые друг к другу, это самим богом посланное пальто с оттопыренными карманами.
Жаль, что Фелиси не может видеть Мегрэ, пока такси везет его к эксперту-оружейнику. Быть может, она хоть на секунду забыла бы свой страх и преисполнилась бы гордостью, прочтя восхищение на лице комиссара.
Глава шестая
МЕГРЭ ОСТАЕТСЯ
