Джеймс Кервуд - Охотники на волков
Родерик, разбитый усталостью, не замедлил заснуть глубоким сном. Но Ваби и Мукоки лишь дремали, просыпаясь время от времени, чтобы поддержать огонь и удостовериться, что кругом все спокойно.
Род еще спал в своей теплой постели, когда его разбудили три выстрела. Через минуту показался Мукоки, держа в руке трех куропаток.
Мальчик захлопал в ладоши от радости. Никогда завтрак не казался ему таким вкусным. Они уничтожили дичь до последней косточки.
Ночью снег перестал, а наутро снова возобновился. Почти совершенно ослепленный снегом, маленький караван продвигался вперед до полудня. А затем снова сделал привал.
Теперь они были далеко от вунгов и находились вне опасности. Они могли спокойно устроить себе уютное логовище из сухих веток и лапника.
— Теперь мы, вероятно, уже недалеко от тропы Кэногами-Хоуз, — сказал Ваби, — а может быть, мы даже прошли ее?
Нет, еще не дошли, — ответил Мукоки, — еще немного южнее.
Ваби объяснил Роду:
— Тропа, о которой мы говорим, это проложенная санями дорожка, идущая от озера Нипигон до фактории Кэногами-Хоуз. Заведующий этой факторией наш лучший друг. Очень часто мы ездим к нему в гости.
Несколько убитых кроликов составили их завтрак. Охотники были совершенно измучены и проспали весь остаток дня. Ничто не нарушало спокойствия ночи.
К утру погода прояснилась. Но рана Мукоки снова открылась. Необходимо было убить какое-нибудь животное побольше кролика, чтобы получить жир и смазать рану. Старый индеец вынужден был остаться на привале, а оба мальчика отправились в разные стороны на охоту.
Родерик бродил в продолжение часа, и к своей досаде, несмотря на многочисленные следы оленей и карибу, совершенно безрезультатно. Он приходил уже в отчаяние, как вдруг внимание его привлекла проделанная санями тропа, пересекшая его путь. Две пары саней, запряженных собаками, прошли здесь после выпавшего снега, по обе стороны саней виднелись следы лыж. Родерик догадался, что людей было трое, а собак дюжина. Он не сомневался, что эта тропа ведет к Кэногами-Хоузу и из любопытства пошел по ней.
Через полмили он наткнулся на место, где маленький отряд сделал привал. Толстая головня еще тлела в куче золы, и кругом костра валялись кости и крошки хлеба. Но больше всего заинтересовали Рода следы еще нескольких пар ног, в этом месте присоединившиеся к прежним. Они были меньше других и могли принадлежать только женщинам. Удивительно мал был один след. Сердце юноши забилось сильнее от волнения. На снегу ясно виднелся отпечаток мокасин, снабженных маленькими каблучками.
Род сразу же подумал о Миннетаки. Это была единственная женщина, которой могла принадлежать такая крохотная ножка. Только она одна носила каблучки! Совпадение, во всяком случае, было странное. Он еще внимательнее стал всматриваться в оставленный след. Он как две капли воды походил на тот след, который Род обнаружил на земле в день, когда молодую девушку похитили вунги и он отнял ее у похитителей. Миннетаки или другая женщина проходила здесь? Если другая, то все-таки она должна была походить на нее. Была ли эта незнакомка так же красива, как Миннетаки?
Вот что думал Род, возвращаясь к месту стоянки, весь погруженный в свои мечты.
Ваби его опередил, он принес молодую лань, и они устроили настоящее пиршество.
Хотя Роду не посчастливилось на охоте, весть о том, что поблизости лежит дорожка, соединяющая Вабинош-Хоуз и Кэногами-Хоуз, стоила меткого выстрела. После ряда одиноких недель в холодной тайге почувствовать себя наконец вблизи культурных людей, а не диких бандитов Пустыни было для них большой радостью.
Род не стал распространяться насчет чьих-то маленьких и хорошеньких ножек, которые заставили так сильно биться его сердце. Он знал, что это грозило сделать его предметом неумолимых насмешек Ваби по меньшей мере на протяжении добрых двадцати четырех часов. Поэтому он ограничился мимолетным упоминанием самого факта, заметив с равнодушным видом, что ножки, о которых он говорит, достойны ножек Миннетаки.
И этот день ушел у них на еду, спанье и леченье ран Мукоки. Но с зарей товарищи, переменив направление, пошли с юга на запад. Им оставались последние этапы пути.
По дороге Ваби вдруг хлопнул себя по лбу.
— Мы забыли нашу чудную лосиную голову, я зарыл ее в яму. Ах, как это жаль! А если мы вернемся за ней? Что ты на это скажешь, Муки? Такой трофей сделает нам честь.
Мукоки принял это предложение всерьез. Он покачал головой.
— Вунги, — сказал он, — может быть, все еще там. Зачем лазить в пасть волка?
Ваби рассмеялся.
— Успокойся, Муки! Мы не пойдем. А все-таки какие чудные рога!
Через два дня с вершины горы они увидели озеро Нипигон. Оно находилось приблизительно на расстоянии сотни миль. Когда Колумб в первый раз ступил на землю, открытую им, он вряд ли был счастливее Родерика Дрюи, увидевшего конечную цель своего путешествия. Там была фактория, откуда он ушел, там была вновь обретенная им Миннетаки. Забыв о своих лыжах, он сделал в воздухе удивительный пируэт.
Весь день перед ним носились золотые грезы. Прежде всех его встретит, конечно, Миннетаки. Будет ли она рада встрече? Да, без сомнения. Но будет ли она так же счастлива, как он? Потом, через три недели он вернется домой в Детруа, и там миссис Дрюи, горячо любимая мать, встретит его с распростертыми объятиями. Как бы хотелось ему взять с собой Ваби! Его члены не знали уже усталости, радость была неистощима. Он смеялся, свистел и даже пытался петь. Следующие два дня были необходимы для того, чтобы добраться до озера Нипигон, обогнуть его или частью пересечь по льду.
На второй день вечером, когда солнце, посылая свой прощальный привет, спускалось, красное и холодное, за белой и холодной пустыней, охотники достигли небольшого холма, у подножия которого приютился Вабинош-Хоуз. Они расположились под деревьями, и когда солнце скрылось за черными ветвями, неожиданные звуки военного рожка отчетливо долетели до них.
Ваби навострил уши и прислушался. Его веселое лицо вдруг омрачилось.
— Что это значит? — удивился он. Род воскликнул:
— Рожок!
Рожок смолк, а через несколько секунд раздалось тяжелое «бум!»— удар большой пушки.
— Если я не ошибаюсь, — сказал Род, — это военная заря. Разве у вас в фактории есть солдаты?
— Я никогда не видел их раньше, — ответил Ваби. — Что все это значит?
Лыжи скользили с невероятной быстротой, и через четверть часа приятели стояли перед Вабинош-Хоузом.
В окружности фактории все изменило свой вид. Вся свободная площадь была застроена полудюжиной новых домов, около которых ходил взад и вперед патруль солдат в английской форме.
