Анатолий Галкин - Искатель, 2013 № 08
Через полчаса он с удовольствием оценил готовность утреннего подарка. Маленький столик на колесах был сервирован по высшему разряду: вазочка с ландышами, кофе, сливки, сахар, разнообразные бутерброды, украшенные зеленью и овощами. Очищенный и порезанный банан, печенье с сыром. Все отлично, теперь осталось ждать ее пробуждения. Разбудить он не мог. Но если не будить, то кофе остынет.
Будить или не будить? Вот в чем вопрос.
К часу дня Игорь и Галина остались одни. Дети быстро собрались и уехали на дачу.
Услышав, что Савенков приступает к активным действиям, Галя заглянула на кухню и поинтересовалась:
— Чем сегодня будем изумлять публику? Ты что, эту огромную курицу просто жарить будешь?
— Просто жарить?! — встрепенулся Игорь и вдруг перешел на любимый одесский говор: — Или вы меня не знаете, мадам? Или я похож на человека, который будет портить продукт? Я изготовлю из этой птицы шедевр. Вы такого блюда ели всего раз в жизни. Сегодня будет второй, но это будет много раз лучше. Тогда в Сочи вы кушали стряпню какой-то безрукой кухарки. А сейчас это будет творить мастер. Или вы мне не верите?
— Вспомнила, — обрадовалась Галина. — Это будет как в том пивном баре «Золотой петушок». Да? Это такая пухлая курица без костей, но с орехами, зеленью и еще чем-то? Верно? Я очень хорошо помню.
— Вы помните, вы все, конечно, помните. — Игорь был сосредоточен и внимательно осматривал основу своего будущего шедевра. — Это действительно был пивной бар, и вы, мадам, действительно приняли там две кружки пива. И потом я, как бобик, бегал по парку «Ривьера» и искал то укромное заведение.
— Но ты ведь такое ни разу не готовил. Надо где-то почитать.
— Уважаемая, вы за кого меня имеете? — Игорь уже не мог остановиться, ярко изображая характер типичных одесситов, которых сейчас все меньше и меньше, в его родном городе. — Или я институтка с Малой Арнаутской, чтоб готовить по поваренным книгам? Я мастер! Я свободный художник! Я помню соседа Моню с Канатной. Таки он по одному запаху узнавал за весь дом, что у кого на столе. Он знал, кто сегодня кушает рыбу-фиш, а у кого синенькие подгорели. А чеснок у нас есть? Без чеснока это будет не фонтан.
— Конечно, есть, — откликнулась Галина.
К приходу гостей стол ломился — Савенковы умели и любили удивлять хлебосольством.
Игорь еще раз провел с Галиной краткий инструктаж по общению с женой Павленко, Екатериной. Главное, не дать новых поводов для ее ревности, успокоить. Надо показать, что ее Сергей и его друзья — это любящие мужья, даже не хотящие глядеть на других.
— Ты ей скажи, — продолжал учить Игорь, — что она красавица, что от таких, как она, не бегают.
— А она же и правда красавица.
— Да. Хотя с тобой, конечно, никто не сравнится. Худая она, костлявая и мелковатая. Не в моем вкусе.
— Знаю я твой вкус!
Гости пришли одновременно. После неизбежно суетливых приветствий, поиска ваз для шикарных букетов, восторженных возгласов по поводу аппетитного стола Дибич взял на себя инициативу:
— Есть у нас тема для делового мужского разговора минут на двадцать. Надо сейчас, пока мы ни в одном глазу.
Савенков чувствовал, что это совещание вынужденное.
До сих пор у Дибича разворачивалась оперативная и следственная работа по делу. Первые допросы, опознания, изучение изъятых материалов, очные ставки.
За три дня много не сделаешь. И раз возникла такая срочность, значит, появились непредвиденные и весьма важные обстоятельства. Что-то произошло важное. И Дибич действительно удивил.
— Я, хлопцы, с самого конца начну. Очень непонятный поворот получился. Забрали у нас дело.
— Как — забрали дело?
— А вот так и забрали! Генеральная прокуратура взяла к производству. Имеют право! Без меня все это было. В пятницу после обеда нашему руководству звонок, а через полчаса уже к Рогову приехали на трех машинах. И сразу автозак с конвоем. Подследственных забрали и все материалы, кассеты, технику.
— Ты документы сам видел? Что они Рогову оставили?
— Я вчера с Вадимом обсуждал. Нормальные документы. Основания достаточные. Этот Панин бывший ответственный сотрудник ФСБ. Он даже успел в Совмине, поработать.
Игорь встал и попытался несколько раз пройти по кухне из угла в угол. Правда, из-за тесноты это получилось несколько комично. Он остановился перед Дибичем и взял его за плечи:
— Толя, дорогой, давай быстро рассуждать. Я вижу, что здесь что-то не так. А ты точно знаешь, что не так. Колись быстро!
— Да не знаю я ничего, но тоже чувствую. Внешне все нормально. Они и раньше иногда такие вещи проделывали. Но иначе!
— Как иначе?
— Не так быстро. Пока бумаги ходят, они договариваются. Два, три, пять дней. А здесь за три часа провели. Обычно просят нас привезти им подследственных, а здесь сами забрали.
— Ты хочешь сказать, — вступил в разговор Савенков, — они боялись, что Панин может сказать что-то такое, что им знать можно, а вам нет?
— Да. Или Панин, или этот Слесарь, или что-то есть в документах. Они же все записи забрали. С Павленко все понятно, а в остальных, возможно, такое есть, что не про нашу честь.
— Так Рогов даже и не прослушал эти кассеты?
— А когда? У него два дня всего было. Слушать он их не слушал, но все переписал. На, Сова, держи! С этой минуты считаем, что эти пленки ты сам добыл. Неважно как, но сам. А то нам с Вадимом простым выговором не отделаться.
— Да не волнуйся ты. Скажу, что мне эти пленки Раиса Галаева раздобыла. Ты лучше скажи, что вы успели сделать.
— Очень мало.
— Протоколы допросов остались?
— Уплыли в Генеральную прокуратуру.
— А Рогов их случайно не скопировал?
— А ты ненасытный, Сова! И жадный, все тебе мало. Надо быть осторожным. Я чую, что мы с вами разворошили какой-то важный муравейник. Что дело забрали, то это их первый шаг. Они будут стараться зачистить все. Поэтому записи и другие документы в офисе или дома не держи. И постарайся еще одну копию сделать.
— Понятно.
— И теперь самое главное. Рогов успел встретиться с Елагиной. Он считает, что Елагина главная фигура в этой игре.
— Да ты что?
— А ты думал, что Рогов груши околачивал эти два дня? Моя школа. Беседа была неофициальная. Мы, мол, задержали одного типа. Он, похоже, вас прослушивал. А не было ли на вас наезда?
— И что?
— А по нулям.
— Жаль.
— Погоди ты. Рогов еще поговорил с ее домработницей. Вернее, с ее дальней родственницей, которая выполняет роль прислуги. Молодая девица. В институт собирается поступать.
— Да не томи ты, Дибич. Есть тут что-нибудь?
