Сергей Наумов - Искатель. 1979. Выпуск №3
Приезжаю, подхожу к дядиной вилле. Дверь мне открыла молодая девушка, точно в дядином вкусе.
«Вы Анри? — спросила она, нежно улыбаясь. — Я новая горничная. Оставьте вещи здесь, я разберусь…»
Он посидел какое-то время молча, глубоко затягиваясь сигаретой и полузакрыв глаза. Казалось, будто он вспоминает что-то. Потом как бы встрепенулся и продолжал:
— А где-то через полгода на вилле появился брат прежней горничной. Он о чем-то объяснялся с дядей, и, судя по раздававшимся выкрикам, разговор был весьма бурный. Я понял одно: брат не мог найти свою сестру после того, как она от нас уволилась. Ну и у него, естественно, возникли какие-то подозрения. Когда он уходил, я слышал, как он сказал, что не оставит этого дела, пускай дядя не рассчитывает.
Я уж не знаю, предпринимал ли чего-нибудь этот парень или нет, так как вскоре опять уехал отдыхать.
Так беззаботно я прожил лет десять. Пытался было учиться, но вскоре бросил, так как мне надоело. Но последние годы дядя что-то начал чахнуть. Я подумал, что возраст все-таки берет свое, уж больно он осунулся, похудел, а кожа стала напоминать пергамент. Хотя глаза все равно оставались, как и раньше, решительными и злыми. Я было пытался спросить у него, что с ним, он же успокаивал, говоря, что все в порядке и, наверное, просто устал… И вот недавно, когда я был в Венеции, пришла телеграмма. Дядя срочно просил меня приехать. Причем он выслал мне денег и хотел, чтобы я обязательно купил машину и приехал на ней. Меня удивило такое желание, да и уезжать не очень-то хотелось, но ослушаться его я не мог. Я купил «ягуар» и сегодня около двенадцати был здесь. Но, как видите, опоздал.
Анри Лаперо налил себе джина, откинулся на спинку дивана. Он казался совершенно спокойным, но инспектор видел, что он скорее всего пьян, а в таком состоянии бывают уравновешенными даже мелкие воришки.
— Та-ак, ну и чем же конкретно занимался ваш дядя?
Лаперо глотнул джина, сказал безразлично:
— Знаете, рассказ мой вам ничего не даст. Я советую посмотреть все самому, уверен, что на вас это тоже по действует, как на меня когда-то. Вы наверняка поймете, что такой человек, как он, не мог кончить хорошо, ведь существует же справедливость. Я был у него в лаборатории давно, но не думаю, чтобы дядя Реймон изменил тему своих работ. Он несколько раз приглашал меня к себе и потом, но я не мог, а вернее, просто не хотел… Такие вещи достаточно увидеть один раз… А теперь извините, мне надо немного отдохнуть. Что-то измотался за последние сутки.
Если же я буду вам нужен, то вы меня легко найдете.
Видеться мне ни с кем не хочется, так что в ближайшее время покидать гостиницу я не собираюсь…
Они попрощались, Пьер спустился на первый этаж и вышел из гостиницы. Сев в машину, он задумался. Разговор с Анри Лаперо дал ему, в общем-то, немного, а точнее — почти ничего. Хотя… если племянник и не причастен к случившемуся, то уж наверняка знает многое, о чем не пожелал рассказать инспектору. Это Тексье чувствовал интуитивно. Но все это было где-то подспудно, сейчас же надо было разрабатывать версию: профессор — исчезнувшая горничная — ее брат, обещавший отомстить.
— Ну как, нашли племянника профессора? — услышал инспектор знакомый голос, едва только успев перешагнуть порог полицейского участка. Обернувшись, он увидел того самого полицейского, с которым познакомился у обгоревших руин виллы.
— Да куда он денется? — весело ответил Пьер, явно радуясь хоть немного знакомому человеку. — Все было так, как вы сказали.
— Тогда, что же вас привело к нам? — поинтересовался полицейский.
— Нужно кое-что выяснить. Кстати, хорошо, что я встретил именно вас. Думается, что вы можете мне во многом помочь, — сказал Пьер, ища глазами, где бы им лучше расположиться.
— Знаете что, давайте пройдем в комнату рядом с дежурной, — предложил полицейский, поняв его взгляд. — Там в это время никого быть не должно.
Они прошли по полуосвещенному коридору и, свернув направо, оказались в небольшой комнате, вся обстановка которой состояла из длинного старого стола и не менее старых стульев.
— Так о чем вы хотели поговорить со мной? — с нескрываемым интересом спросил он, когда они уселись друг против друга. — Мне кажется, я рассказал вам все, что знал.
— Может быть, очень может быть, — не спеша ответил Тексье, медленно набивая трубку табаком, — по крайней мере, вы рассказали мне обо всем, что интересовало меня именно тогда. Но ведь время-то идет, — тихо произнес он, прикуривая. — Разговор с племянником этого самого Реймона, как вы сами понимаете, вполне мог заставить меня повидаться с вами еще раз. Вы же сами говорили мне, что служите в этом районе чуть ли не двадцать лет. Следовательно, вы не могли не знать горничную, которая служила у профессора.
— Симону Мантено? — спросил полицейский. — Знал немного.
— Расскажите мне о ней, — попросил Тексье.
— Многого я вам не расскажу, — подумав, сознался полицейский. — Одно знаю: спокойной и ласковой девушкой она была. Да это часто бывает у тех, кто рано осиротел. Ведь у нее с детских лет никого, кроме брата, не было…
«Вот брат-то меня и интересует больше всего, — подумал Пьер, — но о нем потом».
… — Если самого Реймона не было, то она и на виллу приглашала. Всегда угостит чем-нибудь, — продолжал полицейский. — А то и нальет стопку-другую. Поболтаем немного и про хозяина, и про племянника. Правда, сама она таких разговоров никогда не начинала. Разве что только я ее об этом спрашивал…
— И что же она говорила о них? — перебил его Тексье.
— Что о племяннике, так это я вам еще в первый раз рассказывал. А вот о самом Реймоне… Чаще всего хвалила его, хотя и не согласен я с ней был. Честно говоря, недолюбливал я его… Нет, не думайте чего такого. Со мной, а я с ним встречался несколько раз, он всегда вежлив был.
Так что тут придраться я не могу. И все-таки… холодный он, что ли, был какой-то. Я чувствовал, притворяется он все время. Наплевать ему на меня было, да и на всех вокруг.
Но с Симоной я не спорил. Нравится ей хозяин, так не мое это дело…
— Она что, была влюблена в своего хозяина? А может быть, и не только влюблена? Такое, знаете, в кварталах, подобных вашему, не такая уж большая редкость.
Старый полицейский задумался. Но Пьер по выражению его лица понял, что угадал, и поэтому спросил тут же:
— Кстати, а куда она могла исчезнуть? Неужели так никто и не знает?
— Непонятно мне все это. Исчезла, и все тут. Реймон тогда говорил, что она рассчиталась и куда-то уехала. Но ведь я-то видел ее всего за несколько дней до этого, и она мне ничего о своих планах не говорила. Вот это-то и смущало меня больше всего. Я так и сказал обо всем, когда меня тогда расспрашивали.
