Николай Буянов - Искатель, 2014 № 05
В зале как раз шла тренировка: две пары отрабатывали на ковре заднюю подножку, несколько человек лазали вверх-вниз по веревочной сетке, напоминая матросов на старинном паруснике, еще несколько синхронно взмахивали деревянными мечами (Алеша вспомнил их названия: боккэн), двое с сосредоточенным видом метали металлические звездочки в фанерные мишени в дальнем конце зала. Одеты занимающиеся были разношерстно: кто в кимоно, кто в спортивный костюм, кто вовсе в боксерские трусы и майку, но непременно с черными масками на физиономиях.
Влетевший в зал дежурный взорвал это великолепие, точно проткнувший атмосферу метеорит. Он распластался на полу, но мгновенно вскочил на ноги, метнулся к стойке с оружием, выхватил оттуда бесхозный меч и замер в низкой боевой позиции. Его сотоварищи, еще не поняв, в чем дело, но интуитивно чувствуя начало некоего кипежа, последовали его примеру. И теперь на троих чужаков (Алеша с Андреем чуть впереди, плечом к плечу, Яша чуть сзади) надвигалась плотная толпа, пылающая сдержанным боевым азартом.
— Нас теперь, что, побьют? — без особого страха поинтересовался Яша, выглядывая из-за спин друзей.
— Щас, — хмыкнул Андрей. — Два самурая против Ночного клана — это даже интересно. Леха, выводи Яшку в коридор. Я беру на себя вон тех троих, а ты…
— Ты с ума сошел, — искренне сказал Алексей, поднимая руки ладонями вверх.
— Мужики, честное слово, это недоразумение. Мы просто дверью ошиблись, сейчас уйдем…
— Ага, ногами вперед, — уточнил красный как помидор пострадавший дежурный.
И с гортанным кличем ринулся в атаку.
— Йамэ!!![7] — раздался вдруг резкий окрик.
Нападавший вдруг замер посреди полета, развернулся к боковой двери и отвесил короткий поклон. Тоже с секундным опозданием проделали и остальные курсанты: кто бы ни был их наставник, дисциплину на занятиях он поддерживал железную.
В зал вошел молодой мужчина — лет тридцати, среднего роста, с узкой, будто подсушенной фигурой, в черной футболке, черных спортивных брюках с завязками на щиколотках и черных мягких туфлях, совершенно скрадывающих звук шагов. Он единственный был здесь без маски: Алеша разглядел чуть широковатые скулы, небольшой твердый подбородок и очень спокойные серые глаза. В общем, ничего особенного, но у «сыщика» возникло ощущение, что с таким провожатым можно безбоязненно разгуливать где угодно: хоть по «черному» району Гарлема с логотипом на футболке «Смерть ниггерам!», хоть в игривых обтягивающих слаксах и с накрашенными губами вдоль городского фонтана второго августа с табличкой на груди: «Ненавижу ВДВ!».
Никто и близко подойти не посмеет.
Мужчина подошел к гостям и негромко произнес:
— Прошу прощения за моих учеников. Я Роман, их наставник. А вы, видимо, Алексей? — безошибочно выделил он журналиста из всей троицы.
— Да, — немного растерянно кивнул «сыщик». — А откуда вы…
— Ева звонила. Предупредила, что вы можете нагрянуть с визитом, — Роман обезоруживающе улыбнулся. — Правда, не упомянула, что этот визит может быть таким громким. Что ж, прошу в мой кабинет, там никто не помешает.
— Продолжать занятия, — бросил он через плечо, и тренировка тут же возобновилась.
Кабинет был обставлен с истинно японским минимализмом: жесткие циновки на полу, небольшие подушки вместо стульев, лакированный столик, на котором главное место занимала узкая ваза с торчащими из нее ароматическими палочками (ага, вот чем, оказывается, Ромик покорял — и покорил — «заскорузлое» сердце Евушки Ижинской), деревянный манекен в дальнем углу, испещренный непонятными следами, полки с книгами (поэзия Басе, Сунь Цзы, «Искусство войны», Шри Чинмой «Цветы медитации», несколько незнакомых книг на японском…).
— Вы читаете по-японски? — удивился Алеша.
— Нет, просто прогоняю текст через «гугловский» переводчик, — не чинясь, ответил Роман. — Чаю хотите? Особый сорт, держу специально для дорогих гостей…
Он очень легко опустился на пол со скрещенными ногами и принялся священнодействовать с маленьким заварочный чайничком — неким предметом, напоминающим веник в миниатюре, совсем уж крошечными чашечками… Алеша уселся гораздо менее грациозно — подобрав под себя одну ногу и вытянув в сторону другую. Андрей с Яшей тем временем подошли к стене и с любопытством принялись разглядывать развешанные на крючках предметы: коническую соломенную шляпу, серп на короткой рукоятке, совершенно безобидную на вид суковатую мотыгу, пару плетеных корзинок…
— Лучше было бы повесить что-нибудь из оружия, — тихонько проворчал Андрей. — Пару мечей, алебарду, какое-нибудь знамя со старинным девизом… А так — будто в музее народного быта.
Роман добродушно усмехнулся и протянул гостям чашки.
— Готово… Так с чем вы пожаловали? Евушка мне толком ничего не объяснила…
«Сыщик» изготовился произнести свой традиционный монолог: решили заняться единоборствами, но не можем выбрать направление, а выбор велик, хотим сначала разобраться и выбрать наиболее достойное… Однако передумал. Вспомнил, что ни одного из тех, кому этот монолог предназначался, он не обманул. Не обманул бы и хозяина кабинета: слишком умными и спокойными были его глаза, слишком выверенными движения, слишком притягательной скуповатая улыбка — вот о ком Светочка-самбо наверняка сказала бы: в нем чувствуется сила. Настоящая, а не показная…
… Роман выслушал молча, не вставив ни единого замечания. Потом задумчиво переспросил, повернувшись к Яше Савостикову:
— Значит, в черных костюмах и масках. Действовали молча, мгновенно, откуда появились и куда потом исчезли — непонятно. Все верно?
Яша смущенно пожал плечами.
— Я знаю, в это трудно поверить, но…
— Ну почему, поверить очень даже легко, — не согласился Роман. — Просто мне их одеяние почти стопроцентно доказывает, что к истинному ниндзюцу они никакого отношения не имеют.
— Вот как? — удивился «сыщик». — Это почему же?
— Потому что большинство этих атрибутов — маски, балахоны — чистой воды голливудская выдумка. Ну не ходили так ниндзя: это все равно что Штирлица обрядить в пилотку с красной звездой и прицепить парашютный ранец на спину…
Ниндзя был в первую очередь шпионом. Мастером мимикрии: в городе он должен быть горожанином, в море рыбаком, в замке — стражником, или каменщиком, или служкой… Иначе — разоблачение и мучительная смерть, самураи ведь с ниндзя не церемонились, они для них были и не люди вовсе — скорее, человекообразные собаки…
