Алексей Азаров - Искатель. 1971. Выпуск №2
— Прошу пройти.
В дверях он посторонился, пропуская Поля, и тут же шагнул следом, тесня его жирной грудью. Рвануться назад и выскочить Сент-Альбер не успел — двое в черном, стоявшие по сторонам проема, держали его мертвой, хваткой, а третий, тоже в черном, с серебряными погонами гауптштурмфюрера на плечах, не спеша пошел от окна, улыбаясь и покачивая бедрами.
Еще один немец — капитан вермахта — молча похлопывал стеком по голенищу, сидя на стуле в углу. «Конец», — подумал Поль и спросил:
— В чем дело, господа?
Продолжая улыбаться, гауптштурмфюрер корректно качнул пробором.
— Панвиц!
Повел рукой в сторону капитана. Представил:
— Геринг… Месье Поль Сент-Альбер, я не ошибся?
— Это он, — сказал Малепла.
Капитан покачался с пяток на носки.
— Обыщите его.
Гибкие пальцы с профессиональной быстротой и сноровкой ощупали Поля с головы до ботинок. Панвиц полистал протянутую агентом паспортную книжку. Передал ее Герингу. Сказал:
— Значит, Бауэр? Пусть так…
Капитан встал.
— Поехали? Где наручники?
— Не надо наручников, — сказал Панвиц. — Он не станет шалить. Сейчас ему не до этого.
«Конец, — как о чем-то постороннем, подумал Поль. — Кто сказал им о враче — Дюбуа?.. Нет, нет, не надо имен!.. Забыть все! Забыть раз и навсегда! Любые имена. Свое — тоже… Бауэр или Сент-Альбер — вот и все для протокола…»
Панвиц все еще покачивался на каблуках. Повернулся к Герингу.
— Как по-вашему, о чем он думает, капитан?
— Почему мы здесь.
— Ну нет! У этого господина отличная память, и он не мог забыть о записи в настольном календаре. Сдается мне, что он, придя сюда, готовился к встрече и его визит означает почетную сдачу в плен. Сейчас он в последний раз прикидывает, как подороже продать свои секреты, и пытается сообразить, чем мы располагаем.
«Значит, не Дюбуа!» Сент-Альбер, не пытаясь вырваться, стоял меж стражей. Страха не было. Метроном в груди, участивший было колебания, снова вернулся к обычному ритму. «Хвалят память, а я забыл… Глупый, чудовищный просчет… Но почему — конец?» Додумать он не успел: Панвиц, перестав улыбаться, ударил его коленом в пах. Оседая на пол, Сент-Альбер, как сквозь туман, увидел расплывающееся лицо Малепла и его всплескивающие руки… Новая боль внизу живота убила прежнюю. Разгибаясь, Поль сжал зубы и не почувствовал ничего…
Через пустую приемную, где уже не было посетителей, его вывели на лестницу. У подъезда ждали машины.
Улица смотрела на Поля стеклянными глазами окон. Воздух бил в лицо, согретый автомобильными моторами. Прохожие шарахнулись в стороны, освобождая проход. Вид бегущих родил в сознании Поля ассоциацию, окрепшую, пока его вталкивали в машину. Бежать! Еще не представляя, каким способом и когда он это сделает, Поль был уверен, что сумеет вырваться на свободу…
8
17.4.1943. Директору… В соответствии с тотальной мобилизацией личный состав вермахта увеличился с 1 января по конец марта на 286 тысяч боеспособных новобранцев. Кроме того… (неразборчиво)… на 290 тысяч. Переведено из других родов войск и набрано добровольцев 95 тысяч человек. Получили отсрочку от призыва 57 тысяч добровольцев из числа молодежи. Весь личный состав охранных и строительных батальонов, пригодный к строевой службе, переведен в ВВС и организацию Тодта. Нормальное пополнение… за счет выздоравливающих военнослужащих — 190 тысяч. «Норд».
(Радиограмма «Норда» Центру. 1943 г.)Парижская трагедия была для Дорна уроком; повторения ее в Женеве он не имел права допустить. Именно этим объяснялись суровые меры, принятые им в отношении Розы и почти совершенно исключившие ее участие в деятельности группы. При содействии Мод Гамель рацию демонтировали и перепрятали в укромное место; Розу предупредили, что она не должна появляться в «Геомонд» или звонить Дорну. Роза спросила: а что же мне делать? Феликс ответил: выжидать. Он не хотел верить, что Петерс — германский агент, но тем не менее допускал такую возможность и полагал, что, прочитав телеграмму, Ганс рано или поздно или попытается объясниться с Розой, или каким-нибудь иным способом проявит заинтересованность. Тейлору было предложено при удобном случае навести справку о парикмахере Гансе Петерсе у капитана ХА.
Конец марта и две первые декады апреля не прояснили ничего. Капитан выслушал Тейлора, но от ответа уклонился, делая в дальнейшем вид, что разговора не было. Рация Розы продолжала бездействовать; Петерс ни словом не упоминал о происшествии; сведения от источников поступали без перебоев, и Центр выделил для их приема дополнительного оператора…
Заметка в утренней газете, подверстанная в левом углу первой полосы, попалась на глаза Дорну день спустя после выхода номера в свет. За строчками петита Дорн без труда угадал ответ — тот самый, которого тщетно дожидался от капитана швейцарской разведки.
Радиограмма, помеченная индексом «исключительно важно», ушла в Центр через передатчик Мод с ближайшим сеансом. Она гласила:
29.4.1943. Директору. По сообщениям местной печати, немцы ищут в районе Женевы нелегальный передатчик. Речь, очевидно, идет о станции Мод, которая находится в одном километре от границы. Чтобы не облегчать пеленгование передатчика регулярной работой, я предлагаю…
«Норд».Центр ответил:
«Норд». 1. Мы согласны работать… по новой программе. 2. Категорически запрещаю работать и хранить резервную рацию в квартире Эдуарда. 3. Нужно непременно найти третьего радиста и установить третью станцию. Сообщите ваши возможности и предложения. Третья станция нужна. Объем работы требует ежедневной работы двух станций, и Мод в таких условиях не должна перегружаться. Она, кажется, очень нервная. Может быть, ей нужен отпуск?
Директор.Прочитав телеграмму до конца, Феликс улыбнулся. В иную пору Мод, разумеется, не отказалась бы съездить в Давос, где апрель особенно хорош. В иную, но не сейчас, когда все члены группы понимают: предстоящая летняя кампания на Восточном фронте может оказаться решающей для судьбы войны. Все известия, сходящиеся в Женеве, указывают на то, что Гитлер готовится взять реванш за Сталинград…
Как Дорн и предполагал, Мод предложение об отпуске отклонила. Относительно работы на второй резервной квартире они договорились, что Гамели сами снимут где-нибудь в горах домик, по возможности не очень далеко от Женевы, чтобы Эдмонд был в состоянии ежедневно забирать бумаги из «почтового ящика».
