Луи Буссенар - Без гроша в кармане
На свою беду, он встретился с капитаном «Бетси» и поступил к нему на корабль за баснословно низкую плату.
Этот рассказ потряс Бессребреника до глубины души.
— Ну, моряк, не падай духом, — силясь улыбнуться, вымолвил джентльмен.
Ребенок зарыдал, когда увидел, что ему искренно сочувствуют.
— О, сударь, вы очень добры, но только я чувствую, мне конец. Силы уходят. Я весь застываю. Я скоро умру.
— Нет же, нет, зачем так говорить! Море велико, мы встретим островок, клочок земли…
Верил ли он сам тому, что говорил?..
Мальчик с каждой минутой терял силы.
Стоны его становились все слабее. Он едва держался за обломок, весь дрожал и выбивал зубами дробь.
Бессребреник снял с себя пояс и привязал мальчика к деревянной доске, так что тот мог разжать руки и свободно передохнуть. Закоченевшей пятерней мальчонка отыскал ладонь Бессребреника и судорожно ее пожал. От этого ледяного пожатия Бессребренику захотелось выть, плакать, ругаться, сотрясти весь белый свет…
Наступила ночь. Сразу, без сумерек. Ужасная ночь в фосфорическом блеске волн черного океана. Всяким силам человеческим есть предел, и Бессребреник чувствовал, что этот предел будет скоро перейден. Он очень боялся за юнгу, время от времени заговаривал с ним, старался ободрить.
Мальчик сказал ему свое имя: Жорж.
— Меня тоже зовут Жоржем! — воскликнул Бессребреник. — Как себя чувствуешь, тезка?
Юнга отвечал слабым голосом, дребезжащим, точно подмокшая скрипичная струна:
— Держусь пока, чтобы сделать вам удовольствие. Вы очень добры!
— Мы будем жить, вот увидишь!
— Я не боюсь умереть. Такому горемыке, как я, смерть не страшна.
Сердце джентльмена опять пронзилось острой болью.
Прошло еще несколько часов среди уныло-однообразного плеска мрачных волн. Насквозь прозябший, Бессребреник стучал зубами, часто вместе с воздухом в рот ему попадала горько-соленая вода, вызывая болезненный кашель. От голода, жажды и усталости начался бред. Но лишь только сознание возвращалось, он вспоминал об умирающем мальчике и звал его:
— Жорж!.. Жорж!.. Откликнись!
Потом бред опять наваливался и ему мерещились города, сверкающие электричеством, праздничные шумные толпы, залы с разряженной публикой, снующие повсюду пароходы с дымящимися трубами, мчащиеся курьерские поезда, потом кровавые схватки… слышались выстрелы, крики, проклятия, безумный галоп коней… А посреди всей этой сумятицы — как было уже не раз — возникало лицо белокурой женщины с сапфировыми глазами… И с губ, изъеденных морской солью, срывалось заветное:
— Клавдия!
Долго продолжалась эта мука. Холод заледенил все его тело, сердце билось совсем слабо, он едва различал звезды, медленно опускавшиеся к горизонту. Бессребреник сделал усилие, чтобы крикнуть. Но находясь во власти кошмара, не издал ни малейшего звука. Затем, собрав всю свою волю, сделал новую попытку. Крик вылетел, но какой-то жалкий, похожий на рыдание.
В ответ раздался слабый-слабый хрип.
— Боже мой! Мальчик умирает! Умирает!.. — Бессребреник судорожно ухватился за доску и лишился сознания.
__________В стороне от обычного курса кораблей, среди Тихого океана затерялся этот небольшой коралловый островок, окруженный рифами. Таких атоллов много в Тихом океане. Их соорудила многовековая работа миллиардов маленьких существ — коралловых полипов. Атоллы, как правило, имеют форму не вполне сомкнутого кольца. Кругом бушуют свирепые волны, а внутри кольца тихое, спокойное озеро.
Островок, о котором мы говорим, невелик: не больше трех верст в диаметре. Покрыт наносной почвой, образовавшейся из ила, намытого морем. Есть растительность: множество кокосовых пальм, мускатный орешник… Фауна не богата: большие земляные крабы трудятся над кокосовыми орехами, чтобы добыть ядро из их твердой скорлупы; сероватые, с шелковистой шерстью крысы проворно лазят по стволам деревьев; в ветвях порхают зеленые голуби — любители мускатных орехов; во внутреннем озере плещутся водные птицы.
Людей на острове нет.
Коралловые острова встречаются в Тихом океане целыми архипелагами. Назовем: Разбойничьи (они же Марианские), Каролинские, острова Фиджи, Дружбы, Товарищества, Куков архипелаг, Самоа, наконец, Ваникаро, где потерпел крушение знаменитый Лаперуз.
Много таких островов открыто мореплавателями, но есть много и неизвестных.
Немало и подводных островов, представляющих собою опаснейшие для кораблей рифы. Эти острова недоделаны зоофитами. Но пройдет несколько десятков лет, и они выйдут из морской пучины.
Зоофиты неисчислимы, работа их упорна и беспрерывна.
__________К такому островку и прибили волны деревянный обломок, на котором находились Бессребреник с юнгой. Через проход в кольце рифов они попали во внутреннее озеро.
Испуганные водные птицы сначала загалдели, но потом успокоились, видя, что доска остановилась у берега, не причинив им вреда.
На обломке были два неподвижных человеческих тела — тело взрослого и тело ребенка.
Под горячими лучами солнца, высушившими одежду и нагревшими кожу, взрослый пошевелился. Глаза его раскрылись и сейчас же зажмурились от яркого света. Потом, как бывает после долгого пребывания в воде, он, содрогнувшись с головы до ног, громко и сильно чихнул. Чихнул и пришел в себя, окинув взглядом незнакомую землю. Кокосовые пальмы, мускатные деревья, крысы, крабы, зеленые голуби, веточки кораллов — все это разом предстало перед ним в лучах утреннего светила. Он прошептал в изумлении:
— Боже! Благодарю тебя!
Но сейчас же сердце его сжалось от страха:
— Мальчик! Жив ли?
Он разжал руки, которыми держался за обломок, попробовал привстать — тело почти не слушалось.
Мальчик был привязан к другому концу обломка. Голова его до плеч выглядывала из воды.
— Жорж!.. Малыш Жорж!..
Юнга не шевелился, на губах выступила пена.
Бессребреник кое-как дотащился до него, дотронулся до щеки и вздрогнул — ледяная.
— Боже мой!
Он стал развязывать пояс, но не смог и перерезал его ножом. Затем, сам едва держась на ногах, поднял маленькое тело, скрюченное предсмертной судорогой, и вытащил на берег, положил на солнышке, стал слушать сердце, делать искусственное дыхание. Он хлопотал несколько часов, стараясь вернуть мальчугана к жизни. Увы! Юнга был мертв.
Поняв это, Бессребреник упал на колени и горько, горько зарыдал…
… Когда он немного опомнился от горя, над маленьким мертвецом уже кружились рои трупных мух. Жадные до мяса крабы уже ползли к нему, щелкая клешнями.
