Дарья Кузнецова - У удачи два лица
— В общем, да, сомнительно, — кривовато усмехнулся он, не выпуская ладонь.
— Да нет, я не об этом… Оно же меня укусило!
— Кто?
— Не может быть, — я затрясла головой, озираясь по сторонам. — Пойдём, нужно проверить! Это, конечно, бред, но… оно меня укусило!
— Да кто оно-то? И что проверить? — попытался добиться ответа Кай, но я, крепко уцепив за запястье, уже тащила его в сторону своей комнаты. Для подтверждения или опровержения моей догадки мне нужно было немногое, а именно — большое зеркало, способное вместить мужчину целиком. В кабинете такого не было, а вот зеркальная дверца шкафа в комнате вполне подходила.
— Раздевайся! — решительно заявила я, вталкивая мужчину в комнату.
— Совсем? — с ехидной кривой ухмылкой уточнил он, разглядывая меня не то с иронией, не то с подозрением.
— Зачем — совсем? — не поняла я. — Рубашку снимай! А ты что подумал? Тьфу! Мужики! Все вы вечно об одном думаете! — возмущённо фыркнула я, неудержимо краснея. — Ну, подумаешь… в спальню притащила… — пробормотала себе под нос, ощущая, что пунцовые у меня уже и щёки, и шея, и уши. — Так! Что ты меня отвлекаешь?! Снимай рубашку, сейчас же, — поспешно беря себя в руки, я шагнула к нему и принялась вытаскивать заправленные полы рубашки из брюк.
— Зачем? — мрачно уточнил он, пытаясь одной рукой перехватить обе моих ладони. Получалось плохо, чем я активно пользовалась.
— Затем, что мне срочно надо взглянуть на твою спину.
— Зачем?
— За шкафом! — не сдержавшись, рыкнула я, цитируя любимую отцовскую присказку. — Говорят же, надо!
— Ёжик, или ты сейчас говоришь, что случилось, или я просто разворачиваюсь и ухожу.
— И поведёшь себя как упрямый идиот, — я возмущённо фыркнула. — Если я права, то я знаю, что с тобой случилось, и, главное, знаю, как это вылечить!
Он недобро сощурился, а я поспешно отдёрнула руки и просительно затараторила, сложив ладони в молитвенном жесте.
— Кай, миленький, ну, можно я хотя бы посмотрю? Не хочешь совсем снимать, просто задери, мне нужна только твоя спина. Я не издеваюсь и не шучу, правда! Это, конечно, глупая идея, и этого не может быть, но настолько похоже, что не проверить я просто не могу!
— Что за идея? — устало вздохнул он, сдаваясь, и за шкирку потянул рубашку вверх, стаскивая её через голову.
— Сейчас, погоди, всё выясним, — пробормотала я, обеими руками обхватывая мужчину за талию и ставя спиной к зеркалу так, чтобы мне было видно его целиком. — Стой, не двигайся некоторое время, не поворачивайся и молчи; я скажу, когда будет можно шевелиться.
Целиком стаскивать рубашку плетущий не стал, оставив руки в рукавах и пытаясь прикрыть плечо. До меня только теперь дошло, что он упирался не из своей природной вредности, а просто не хотел показывать изувеченную руку. Зрелище в самом деле было малоприятным: рука выглядела ссохшейся от плечевого сустава, кожа вокруг которого и на лопатке имела сероватый оттенок, была покрыта следами от старых заживших язв, а местами наблюдались следы воспаления.
Но сейчас меня интересовало не это. Если я права, — а я уже была почти уверена, что права, — недолго ему осталось мучиться. Настраиваясь на работу, я пыталась успокоить дыхание и очистить сознание.
Магия зеркал разная. Превращать их во всевозможные устройства сложно, но это больше похоже на технику. Нужно договориться с зеркалом, а потом начинаются строгие вычисления, правила, аксиомы и готовые алгоритмы. Это тоже интересно, но это всё-таки не магия. Высшее воплощение зеркальной магии — уйти через отражение, переместиться в другое место. Мне же сейчас нужно было совершить действие, лежащее на границе между первым и вторым: посмотреть на мужчину из зазеркалья.
На самом деле, это только звучит внушительно и даже немного страшно, по факту же с этого начинается обучение каждого мастера зеркал. Только так можно научиться их чувствовать, увидеть мир в других цветах и понять свой дар. Почти никакого риска: если потеряешь сознание, или случится ещё какая-нибудь неожиданность, зеркало само выплюнет посетителя обратно. Они тоже с неохотой и опаской идут на такой контакт.
Сосредоточившись, я прислонилась всем телом к соседней дверке, чтобы уж точно никак не отразиться в зеркале, прижала кончики всё ещё зудящих пальцев к краю прохладного стекла и, закрыв глаза, погрузилась в зазеркальный мир.
Оно бросилось в глаза сразу. Отсюда, из зазеркалья, оно выглядело как непроглядно-чёрное пятно с угрожающе острыми краями, похожими на трещины на стекле.
— Сейчас-сейчас, дрянь такая… разожралось, окрепло! — прошипела я себе под нос, сплетая из нитей эмоций и сиюминутных впечатлений ловчую сеть. Тут главное правильно подобрать нужные чувства, но с этим у меня проблем не было: сочувствие, нежность, вкус поцелуя, тепло объятий, побольше смеха, немного смущения — простой рецепт. Пара минут, и изящная хрустальная статуэтка, схематично изображающая мужскую фигуру, избавилась от изъяна, а я вывалилась из зеркала, брезгливо держа руки перед собой и морща нос от едкого запаха испачкавшей их красновато-бурой массы, больше всего похожей на запёкшуюся и протухшую кровь. Пахло соответственно.
— Присядь, а то сейчас на некоторое время может стать плохо. А я пойду быстренько вымою руки, — через плечо бросила я, убегая в ванну. Да, стоило бы объясниться, и вообще помочь мужчине, но… не такими же руками!
Четыре раза вымыв их с мылом, я смирилась с мыслью, что запах этот будет ещё некоторое время мне мерещиться, и осторожно выглянула в комнату. Мужчина всё-таки послушался моего совета, потому что лежал он не на полу, а поперёк кровати, на которую, видимо, и присел. В волнении закусив губу, я подошла ближе. Знала, что поможет, но всё равно было боязно; а ну как за столько лет возникли какие-нибудь необратимые изменения?
Не возникли.
— Кай, — тихонько позвала я, присаживаясь рядом с ним на край кровати, и легонько потрясла за плечо. Он вздрогнул, очнувшись, несколько секунд неподвижно таращился в потолок; я не торопила. Насколько я понимала, у него сейчас из-за восстановления нормального кровообращения должна была здорово кружиться голова. Опираясь о кровать, он с трудом сел, хмурясь и жмурясь. Я участливо придержала его за плечо, помогая не завалиться обратно. — Как ты?
— В голове каша, — проворчал он, растирая лицо, а потом вдруг замер. Медленно-медленно отвёл ладони, несколько секунд их разглядывал, после чего перевёл совершенно дикий и почти испуганный взгляд на меня. — Как ты это сделала? — севшим голосом пробормотал он.
— Ну, там было не очень сложно, — смутилась я, отводя глаза. — Кто же знал, что вы совершенно не умеете работать с проклятьями? У нас такое любой ученик на счёт раз снимет, а по свежему следу вообще любой нормальный дракон сам может; наше пламя их хорошо сжигает, пока не въелось. Если бы я знала, что это проклятье, я бы сразу могла снять. Оно, конечно, сильное, злое, да и за годы отъелось, но всё равно несложно.
