Джей Рем - Сингулярность
Его приятная тяжесть давала ощущение безопасности. Осторожно, стараясь не беспокоить Макса, я повернулась к нему лицом. Получилось, что я уткнулась лбом ему в подбородок. В легком релаксе, навеянном мыслями, я не сдержалась и со всей нежностью, на которую способна, поцеловала его в шею.
Я заметила, как улыбка расплылась по любимому лицу. Не открывая глаз, он нашел мой рот и накрыл его своими горячими губами. Одновременно с этим, Макс поднялся надо мной, подмяв под себя. Его руки нашли мои, и он переплел наши пальцы, продолжая страстно целовать меня. От переполнявшего ощущения абсолютного безмятежного счастья и благодарности к человеку, который позволяет мне в упоении наслаждаться им, казалось, что я в своем личном сногсшибательном раю.
— Я люблю тебя, — наконец, я не боялась это говорить. Было страшно не успеть дать ему знать о моем отношении. Даже если он не ответит мне взаимностью, моей любви хватит на двоих. Просто то, что Макс позволяет мне находиться рядом с ним, уже достаточно для моей беспредельной радости.
Он открыл глаза и посмотрел на меня мучительно долгим взглядом.
— Я тоже очень люблю тебя, Ки.
Глава 13
Страх — двигатель инстинкта
За время моего отсутствия Макс, кроме того, что извел себя переживаниями, надеясь на мое возвращение живой и невредимой, сделал запрос в университет на кафедру анатомии человека, а так же не прекращал поиски на просторах интернета. Теперь мы консолидировали всю информацию, отрабатывая возможные версии.
— Я заметила, что нужно испытывать конкретный подсознательный, врожденный, животный страх потерять жизнь.
— То есть, цель нашего страха — остаться в живых. Именно ее ты преследуешь в моменты перед переходом домой.
— Мне кажется, он еще может сочетаться с паникой или, наоборот, с отчаянным смирением, потому что существо подобралось ко мне так близко… стало так страшно оказаться в его лапах, что я решилась… прыгнуть со скалы.
Макс с выражением сожаления посмотрел и взял меня за руку.
— Никогда не отчаивайся. Пока человек жив, выход есть.
Я кивнула и через силу улыбнулась. Затем отложила планшет, потянулась к парню и поцеловала его в щеку.
— Так я им и воспользовалась. Теперь у меня есть ты, поэтому я собираюсь сделать все что угодно, чтобы быть с тобой. Что ты еще нашел? Продолжай.
Макс одарил меня нежным взглядом и продолжил.
— Страхи делятся на биологические, экзистенциальные и социальные. Последнее отбрасываем точно.
— Биологические, понятно, страхи за жизнь, наш случай. А экзистенциальные — это что?
— Это страхи, вызванные размышлениями над жизнью и смертью.
— Размышлять в моменты нападения монстров над риторическими вопросами существования человечества? А что, надо попробовать. Быть или не быть, вот в чем вопрос, — натянуто рассмеялась я.
— Я тоже сначала откинул этот вариант, но, если подумать, ты боишься встречи с монстрами, следовательно, думаешь о встрече с ними и возможных последствиях. Поэтому, я считаю, здесь грань биологического и экзистенциального.
— Может быть, ты прав.
— Теперь о биологии. Процесс испуга идет двумя нейронными путями: быстрым и длинным. Быстрый — это моментальная реакция головного мозга, как правило, сопровождающаяся ошибками. Эмоциональный стимул отражается в ядрах зрительного бугра и замыкается на амигдалярных ядрах. А длинный — когда эмоциональный стимул отражается в чувствительных ядрах зрительного бугра, но еще в плюс идет дополнительно через сенсорные участки головного мозга, и только потом попадает и замыкается на амигдалярных ядрах.
Я сморщилась от переизбытка терминов.
— Ничего не понимаю. Что за ядра и бугры?
— Зрительный бугор или таламус, этот участок головного мозга отвечает за распределение информации, поступающей от всех органов чувств, ну кроме обоняния.
Я сразу вспомнила смрадный запах мутанта и меня затошнило. Я откинула голову на спинку дивана. Макс зачитывал с ноутбука:
— Амигдалярные ядра или миндалина, миндалевидное тело, — участки головного мозга в форме миндалин, находящиеся симметрично в височных долях. Они выполняют немаловажную роль при формировании эмоций, в частности страха и удовольствия. Возможно, что образование твоего фантомного вещества связано с амигдалярными ядрами.
— Исходя из твоей теории, если я получу удовольствие, я тут же отправлюсь в путешествие? — мои глаза расширились от ужаса произнесенного вслух.
— Получается, что так.
— Значит, у меня должна присутствовать какая-то патология миндалин.
— Я тоже так подумал, но из известных науке патологий есть только статьи о женщине, у которой было генетическое нарушение, лишившее ее этих миндалин. Сейчас, секунду.
Макс щелкал курсором, ища нужную информацию.
— Вот здесь. Болезнь Урбаха — Вите. После нее она просто перестала бояться и чувствовать опасность, а также не смогла больше распознавать мимические признаки страха у других людей.
— Да уж. Чего только нет на свете. Можно просто не понимать всю опасность ситуации.
— Так и было. Например, она уверяла, что не любит змей и пауков, но всех спокойно брала в руки. Ядовитых. Как она позже объяснила, ей просто интересно было касаться их.
— Уж лучше с таким генетическим заболеванием. А что если и моя проблема носит генетический характер? Родители бы очень помогли, если бы я о них что-нибудь знала.
— Нам было бы проще, если мы могли воспользоваться медицинским оборудованием, но пока я не нашел способа. А если о тебе узнают, исследования не прекратятся. И я боюсь, что целью их будет не твое спасение.
— Этот вариант отпадает. Что-нибудь еще?
— Нарушение работы миндалевидного тела вызывает расстройство психики.
— Вот это мне подходит больше. Если бы не ты, я точно решила бы, что сошла с ума.
— Мне кажется, и справиться с этой проблемой было бы легче. Я бы слушал твои бредни и целовал тебя в промежутках между ними.
— А потом бы не выдержал и сдал в сумасшедший дом.
— Я никогда не поступил бы так с тобой.
— Хорошо. А то я плохо переношу больничную кухню. Еще есть какая информация?
— Собственно, больше у нас ничего и нет, поэтому будем отталкиваться от этого.
— Ладно.
— Дождемся новостей из университета. А пока пора на стрельбище.
Приехали мы в тоже место, что и в прошлый раз. Макс развесил листы с мишенями.
— Ну как, удивишь меня, как тогда?
— Конечно.
Я прицелилась и выстрелила мимо. Следующая пуля достигла цели, и я получила в награду выражающий одобрение взгляд. После того, как я немного потренировалась, он решил усложнить мне задачу.
