Луи Буссенар - Приключения воздухоплавателей
— Я думаю, my dear lad, что ваше убежище известно полиции.
— Тысяча чертей! Мы говорим совсем не об этом! Я хочу узнать, что стало с моим другом.
— Этот ваш Дикки — малый не промах. Должно быть, он обнаружил детективов, что окружили дом.
— Но тогда я у них в руках!!! Надеюсь, что только я. Если мой друг на свободе — еще не все потеряно.
— Хотя здесь полным-полно полицейских, я все же попытаюсь помочь вам скрыться. А впрочем, удастся ли мне?
С этими словами мистер Уил повернулся на каблуках и стал быстро спускаться по лестнице. Привыкший к веселому нраву хозяина бара, Жан Рено был неприятно удивлен, заметив на лице мистера Уила насмешливое и даже жестокое выражение. Казалось, сейчас с нашим героем говорил совсем другой человек. Это обстоятельство немало встревожило Жана.
«Нас предал мистер Уил, — подумал он. — Кто, как не он, привел сюда полицию? Меня вот-вот схватят! Что же делать? Сопротивляться? Бесполезно… Бежать подобно зверю, на которого устроена облава? Но тогда я навсегда потеряю мою дорогую Эллен… О нет! Ни за что на свете! Главное сейчас — не сделать какую-нибудь глупость. Лучше оставить все как есть».
Чтобы избавиться от малейшей мысли о сопротивлении, Жан вытащил из кармана револьвер, который дал ему бармен, и положил на виду около часов. Одновременно его пальцы наткнулись на одну из частей бриллиантового колье, оставшуюся у него после раздела найденного украшения. Какое-то время Жан колебался. Камни изумительной красоты стоили целое состояние, и именно на них делалась ставка в хитроумной игре, предпринятой в интересах мисс Эллен. Следовательно, колье необходимо было сохранить любой ценой. Тогда напрашивался вопрос, куда и как его спрятать. Жан знал наверняка, что арестованных обыскивают, но в ту минуту он был не в состоянии придумать что-нибудь путное. О каком импровизированном тайнике могла идти речь, если под угрозой находилась его свобода и, возможно, даже жизнь! Оставался единственный способ — положить украшение в самое избитое место. И в ту же секунду Жану пришла в голову безумная, абсурдная и одновременно гениальная мысль. Он увидел на столе два больших сандвича, оставленных мистером Уилом ему на завтрак. Жан быстро схватил один из них, снял ветчину и бросил под кровать, затем затолкал колье в толстый слой масла, накрыл сверху ломтем хлеба и пришлепнул, соединив наилучшим образом два ломтя.
— Бедняга Дикки был бы мною доволен, — с грустной улыбкой пробормотал Жан.
Между тем на лестнице послышались тяжелые шаги. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появились двое полицейских с револьверами в руках.
— Сдавайтесь! — крикнул один из них. — И не вздумайте сопротивляться! Нас четверо, и мы хорошо вооружены.
Жан Рено совершенно спокойно посмотрел на них и ответил:
— Я готов следовать за вами, господа. Вот мой револьвер. Другого оружия у меня нет. Вы позволите мне взять с собой сандвичи? Моя совесть чиста, и я ужасно голоден.
— Что у вас в сумке?
— Прибор для физических исследований. Он не представляет никакой опасности. Да вы и сами можете убедиться. Гранулы в пузырьке — лекарства, и они также совершенно безвредны.
— All right! Идемте!
Жана посадили в экипаж, запряженный двумя крепкими лошадьми, и уже через час он подъезжал к флэштаунской тюрьме.
Это заведение, остроумно прозванное его обитателями Stone Jug[84], обладало поистине американским комфортом. Представьте себе просторные, хорошо освещенные камеры с раковинами и ванными, с горячей и холодной водой. Кроме того, там стояли отличные кровати с чистым бельем и прекрасная, если не сказать роскошная, мебель. В тюрьму регулярно привозили свежие газеты, заключенные могли посещать библиотеку… Одним словом, тамошняя жизнь отличалась невиданной для бедняков из рабочего города роскошью. Ко всему прочему, в тюрьме существовал внутренний дворик, где заключенные прогуливались в тесноте, богатой различными сюрпризами, имелись разнообразные игры, читальные залы, была даже предусмотрена ежедневная пачка сигарет или порция жевательного табака на выбор. Короче говоря, местная тюрьма могла бы служить отличным местом отдыха, где человеку была предоставлена возможность наслаждаться всеми прелестями жизни за исключением свободы. Действительно, из Каменного Мешка немыслимо было убежать. Один вид его железобетонных стен заставлял угаснуть всякое желание побега.
Жана, по-прежнему сжимавшего драгоценные сандвичи в руках, препроводили в комнату под номером двадцать семь. Комнату! Эти янки так любят употреблять эвфемизмы[85]. Молодому человеку сразу же предложили раздеться и принять душ. Предупредительный и вежливый, почти любезный сторож унес одежду, чтобы произвести тщательный обыск. Новоприбывший заключенный с удовольствием погрузился в горячую воду и засунул в рот один из сандвичей. Положив второй на расстоянии вытянутой руки, Жан предложил сторожу осмотреть содержимое сумки, среди которого, впрочем, не было ничего запрещенного или опасного. В самом деле, ни в одежде, ни в сумке не обнаружили ничего подозрительного, и их тотчас же вернули владельцу.
Оставшись в одиночестве, заключенный извлек бриллианты из. масла и положил их во внутренний карман жилета. Таким образом, благодаря своей сообразительности и хладнокровию Жану удалось сохранить сокровище, которое он сможет продать после выхода из тюрьмы. Когда? Разумеется, скоро. Задерживаться в Stone Jug Жан Рено не собирался. Меньше чем через двадцать четыре часа об аресте одного из похитителей королевских миллионов стало известно всей Америке. Естественно, эта новость наделала немало шума. Впрочем, Жан не сомневался, что так оно и будет. Удобно устроившись в кресле-качалке, предусмотренной в каждой камере, он закурил сигару и принялся обдумывать способы побега.
Внезапно пронзительный телефонный звонок заставил молодого человека вздрогнуть. Разве не чудо? Каждый заключенный флэштаунской тюрьмы имел право пользоваться отдельным телефоном!
— Алло! Господин Жан Рено?
— Да! С кем я говорю?
— С известным адвокатом, мистером Кеннеди. Я хочу заняться вашим делом, хочу защищать ваши интересы в суде.
— Очень рад.
— Тогда я приду завтра в полдень, чтобы обсудить с вами некоторые вопросы.
— Отлично!
— Алло! Господин Жан Рено?
— Да! С кем я говорю?
— С редактором «Лайтнин». Я прошу вас дать нам интервью из расчета двадцать центов за слово и автограф — доллар за букву. Это не слишком мало?
— Считайте, что мы договорились.
— Я прилечу на аэростате!..Чтобы быть первым!..
— Алло! Алло!
— Кто там еще?..
— Фотограф из «Илестрэйтид стар»[86]. Настоятельнопрошу позволения сфотографировать вас. Плачу сто долларов. Устраивает?
