ElectroVenik - Фанфик Идеальный путь, часть первая
— Не знаю. Ни разу не смеялась сильнее, чем когда поняла, что эта безумная гонка сквозь игру была всего лишь твоим финтом. Кстати, почему именно Квиррелл? Знай я заранее, побилась бы на свою метлу, что ты выберешь в жертвы Снейпа.
— Нет, — Гарри покачал головой. — Я уважаю Снейпа. Ненавижу, но, тем не менее, уважаю. И, полагаю, это взаимно.
— А чем провинился Квиррелл?
— Я не верю ему. Это его заикание, и тюрбан…мне кажется, это только маска. Каждый раз, когда я поворачиваюсь к нему спиной, у меня возникает чувство, что он сейчас проклянет меня. Я знаю, это глупо, это паранойя, но я так чувствую.
— Может, не так уж глупо, — тихо сказала Кэти. — Я видела, как он на смотрит, когда думает, что никто не видит — такой холодный, расчетливый взгляд, и руки у него в этот момент не трясутся. Не спеши отбрасывать свои подозрения. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом, верно?
— Слишком верно, — согласился Гарри. Вальс закончился, и Гарри отступил на шаг, убирая руку с ее талии. Он склонил голову. — Благодарю за танец, миледи.
— О, ты такой милый, я просто не могу удержаться, — она хихикнула, наклонилась и легонько поцеловала его в губы. — Теперь я могу хвастаться, что была первой девочкой, которая целовала Гарри Поттера.
— Весьма серьезное достижение, мисс Белл, — раздался от портрета Полной Дамы изумленный голос профессора МакГонагалл. — Признаться, я несколько удивлена. Никогда еще на моей памяти вечеринка по случаю победы не протекала столь…цивилизованно.
— Гарри дает нам уроки галантности, профессор, — объяснил Фред, после чего склонился и поцеловал руку Анджелины. — Спасибо за чудесный танец, миледи.
— Вам спасибо, добрый сэр, — Анджелина исполнила книксен.
— Что ж, он, очевидно, великий педагог, — усмехнулась декан. — Мистер Поттер, может быть, мы заменим прорицания вашим курсом, после того, как вы получите диплом, разумеется?
— Я должен серьезно над этим подумать, профессор, — отозвался Гарри. — Боюсь, на это уйдет лет пять, не меньше. Я вообще-то склонялся к Защите от Темных Искусств.
— Я должна обсудить это с директором, — совершенно серьезно ответила МагГонагалл. — Надо решить, что лучше — галантные студенты, или первокурсники, умеющие сражаться с троллями…
Она покинула гостиную. Абсолютная тишина сохранялась еще минуту, прежде чем ее нарушил Джордж.
— Ха! А я всегда говорил, что у МакГонагалл есть чувство юмора!
* * *
Когда Хэдвиг принесла Гарри записку от Хагрида с сообщением о том, что дракончик собирается вылупиться, друзья едва не прогуляли гербологию — даже Невилл был готов пропустить свой любимый урок, чтобы посмотреть на небывалое зрелище. Только работники немногочисленных драконьих заповедников имели такую возможность, да и для них каждое новое вылупившееся яйцо было событием.
Гермиона, однако, и слышать не хотела об этом, и потому друзья помчались к Хагриду сразу после урока, не переодевшись и даже не вымыв рук. Хагрид, убедившись, что это именно они, слегка приоткрыл дверь, и друзья прошмыгнули внутрь.
Ждать пришлось недолго — яйцо активно раскачивалось, его уже покрывали трещины. Вскоре послышался треск, и оно развалилось на части, открыв взорам весьма уродливое существо, чем-то похожее на зонтик, худое, с непропорционально большими кожистыми крыльями — детеныша Норвежского Тупорылого дракона. Хагрид любовно ворковал над дракончиком, которого немедленно окрестил Норбертом. Когда же «деточка» тяпнула его за палец, Хагрид расплакался от счастья и объявил, что тот узнает свою мамочку.
— Хагрид, ты ведь понимаешь, что не сможешь его оставить? — осторожно спросила Гермиона. — Ты не сможешь спрятать огнедышащего дракона в Лесу, а профессор Дамблдор не позволит, чтобы он был поблизости от студентов.
— Да понимаю я, Гермиона. Но не могу я его отпустить, он же крошечный совсем, он погибнет один.
— Что насчет Чарли? Брата Рона? Он ведь работает укротителем драконов, в Румынии.
— Да, он сможет помочь! Надо будет послать ему письмо. Что скажешь, Хагрид? С Норбертом все будет в порядке, Чарли о нем позаботится.
— Я…
— Хагрид, дракона все равно придется перевозить в ручную, на метлах, — не дал ему договорить Гарри. — Чтобы организовать это, потребуется время. И Норберту нужно будет окрепнуть, чтобы выдержать путешествие над облаками.
— Ты помог ему вылупиться, и сможешь выкормить его, — мягко сказала Гермиона. — Но любой птенец в итоге должен улететь.
— Я…понимаю, — Хагрид вздохнул. — Ну, хоть немножко с ним повожусь.
Вдруг Гарри заметил, как за колыхнувшимися занавесками промелькнуло бледное лицо. Оно тут же исчезло. Гарри подошел к двери и выглянул из нее. В сторону замка убегала небольшая фигурка. Мальчик заметил очень светлые, уложенные волосы. Малфой.
* * *
Дракончик рос невероятно быстро. Через неделю он был уже вдвое крупнее, и успел дважды полинять. Гарри, с разрешения Хагрида, забрал обе шкуры, равно как и остатки скорлупы — драконья кожа была очень ценным материалом, устойчивым к кислотам, температуре и даже магии, а скорлупа была ценным компонентом для некоторых зелий.
Справляться с «малышом» было отнюдь не просто, Гарри даже подумывал, не наложить ли на него втихаря заклятье Империус. Останавливало его только то, что это было просто почти невозможно: Хагрид не спускал с дракончика глаз ни днем, ни ночью.
Чарли в ответном письме сказал, что договорился с несколькими друзьями, которые все равно собирались навестить его в Румынии, и велел девятнадцатого мая, в воскресенье, доставить дракончика в ящике на вершину астрономической башни, ровно в полночь.
Как они дождутся этого, Гарри с друзьями не имели понятия. Норберт уже сейчас превосходил по размеру Клыка, а до девятнадцатого мая оставалось почти две недели. Поглядев, как дракончик подпалил Хагриду бороду — к счастью, настоящего огненного дыхания у малыша пока не было, Гарри отправился в библиотеку — искать чары крепости и огнеустойчивости. Он чувствовал, что они им вскоре понадобятся — хотя бы для того, чтобы Норберт не спалил хижину Хагрида.
* * *
До отправления Норберта в Румынию оставалась неделя, и он успел полинять еще раз — к счастью, теперь он рос уже не так быстро. Однако Гарри заботило не это: Квиррелл, хотя выглядел все еще осунувшимся, заметно взбодрился. Ночью мальчик покинул замок и ненамного зашел в Лес. Найти серебряные следы единорожьей крови оказалось не трудно. Гарри не знал, погиб ли уже этот единорог, или нет, но пообещал себе, что не даст Квирреллу убить второго.
Две ночи одержимый духом Волдеморта профессор не покидал своих покоев, и Гарри, было, засомневался — а не посчитал ли Квиррелл, что его здоровье восстановилось в достаточной степени. Но на третью ночь сигнальное заклятье, которое мальчик каждый вечер устанавливал на его дверь, активизировалось. Гарри немедленно проснулся от взревевшей в его ушах сирены, отменил заклятье и достал Карту Мародеров, одновременно доставая свой волшебный сундук, в котором, кроме всего прочего, лежало его боевое облачение — полный доспех из драконьей кожи, доставшийся ему от прапрадеда. Конечно, доспех был предназначен для взрослого, но для метаморфа это не представляло проблемы. Гарри принялся бесшумно одеваться, не отрывая взгляда от волшебного пергамента.
