Эдгар Берроуз - Тарзан и сокровища Опара
В то время, как эти мысли мелькали в его голове, целый отряд людей появился из лесу, выехал на равнину и стал приближаться к развалинам дома.
Бдительный Абдул-Мурак первый заметил их, но они уже были на середине равнины.
Он приказал своим солдатам сесть на коней и быть наготове. В глуши Африки никто не может знать, дружествен или враждебен ему чужой отряд.
Верпер вскочил в седло и стал вглядываться в приближающихся людей. И вдруг, побледнев, он обернулся к Абдул-Мураку.
– Это Ахмет-Зек и его разбойники, – пробормотал он. – Они пришли за золотом.
Ахмет-Зек еще издалека заметил груду золотых слитков и убедился, что его опасения оправдались. Кто-то опередил его: другой пришел за сокровищем раньше, чем он.
Араб был взбешен. Последнее время все было против него. Он потерял драгоценные камни, потерял бельгийца и вторично лишился англичанки. А теперь кто-то пришел, чтобы похитить его сокровище. И он еще имел глупость полагать, что золото его в безопасности!
Он не интересовался тем, кто были эти воры. Но он был уверен, что они не отдадут золота без боя. Громко гикнув, он пришпорил коня и понесся на абиссинцев. За ним, размахивая длинными ружьями над головами, дико крича, с бранью и проклятиями мчалась разношерстная орда его помощников-головорезов.
Люди Абдул-Мурака встретили их ружейным залпом и уложили нескольких арабов; но разбойники уже накинулись на них, и в ход пошли сабли, пистолеты и ружья.
Как только Ахмет-Зек приблизился к абиссинцам, он увидел и узнал Верпера и бросился прямо на него. Бельгиец, ясно представляя участь, которая ожидала его в руках Ахмет-Зека, повернул своего коня и помчался бешеным галопом прочь с поля битвы.
Поручив командование одному из своих приближенных и пригрозив ему смертной казнью в случае, если он не прогонит абиссинцев и не притащит золота в лагерь, Ахмет-Зек пересек равнину и бросился догонять бельгийца. Даже здесь, рискуя потерять золото, он не мог отказаться от мести.
В то время, как преследуемый и преследователь мчались к далекому лесу, битва на равнине была в полном разгаре. Ни свирепые абиссинцы, ни закоренелые убийцы-разбойники не щадили и не просили пощады.
Из-за кустов Тарзан наблюдал за кровавой схваткой. Он со всех сторон был окружен бойцами и не мог броситься за Верпером и Ахмет-Зеком.
Место, где прятался Тарзан, было окружено абиссинцами. Арабы налетали на них с дикими криками, то отступая, то снова с разбега врываясь в кучку абиссинцев, и своими кривыми саблями наносили удары направо и налево.
Людей Ахмет-Зека было больше, чем абиссинцев, и разбойники медленно, но верно уничтожали солдат Менелика. Для Тарзана исход битвы был безразличен. Он следил за борьбой с определенной целью – выбраться из кольца ожесточенных бойцов и погнаться за Верпером.
Когда он увидел Верпера на тропинке, на которой он убил Бару, он подумал, что зрение обманывает его: настолько он был уверен, что вор был убит и съеден Ну мой; но, следуя за отрядом абиссинцев и пристально вглядываясь в течение нескольких дней, он убедился, что это был именно тот самый человек, которого он искал. И он уже не давал себе труда додумываться, кому в таком случае принадлежал изуродованный труп, найденный им в лесу.
Он сидел в разросшемся кустарнике, как вдруг двое конных бойцов, араб и абиссинец, подскакали совсем близко к нему, яростно размахивая саблями.
Шаг за шагом араб оттеснял своего противника назад в кусты, так что лошадь абиссинца уже чуть не наступила на Тарзана; но в этот миг кривая сабля расколола череп абиссинца, и труп его свалился в кусты и в своем падении едва не задел человека-обезьяну.
Когда абиссинец упал с седла, Тарзан поймал момент – и тотчас же воспользовался освободившейся лошадью. Не успело испуганное животное прийти в себя и броситься наутек, как голый великан уже сидел верхом на его спине. Сильная рука схватила его поводья, и удивленный араб увидел нового врага на месте того, которого он убил.
Но этот противник не размахивал саблей, и его лук и копье преспокойно висели у него на спине. Оправившись от удивления, араб кинулся вперед с поднятой саблей, чтобы уничтожить дерзкого незнакомца. Он рассчитал удар, который должен был уложить человека-обезьяну. Но удар пришелся по воздуху, так как Тарзан вовремя успел уклониться от него. И в то же время араб почувствовал, как лошадь противника задела его ногу и сильная рука вытянулась и обхватила его вокруг поясницы. Прежде чем он успел опомниться, он был стащен с седла, его враг прикрылся им, как щитом, и пронесся вместе с ним сквозь густую массу его товарищей.
Миновав поле битвы, Тарзан швырнул араба на землю, и когда тот немного пришел в себя, он увидел, что его странный противник скачет через равнину по направлению к лесу.
Еще целый час продолжалась ожесточенная бойня. Прекратилась она только тогда, когда последний из абиссинцев свалился мертвым на песок равнины. Но горсточке людей удалось все-таки спастись, и среди них был Абдул-Мурак.
Победители собрались подле груды золотых слитков, вырытых абиссинцами, и стали ждать возвращения своего предводителя. Их радость несколько омрачалась воспоминанием о странном голом белом великане, который промелькнул у них перед глазами. Он промчался на вражеском коне, увлекая с собой одного из их товарищей. Этот последний теперь опять был среди них и с ужасом рассказывал о нечеловеческой силе этого странного существа.
Им всем слишком хорошо было знакомо славное имя Тарзана из племени обезьян. В этом белом великане они сразу узнали заклятого врага лесных разбойников, и его появление нагнало на них панический ужас – тем более, что их уверяли, что Тарзана уже нет в живых.
Суеверные по природе, они не сомневались в том, что видели бестелесный дух умершего, и с ужасом оглядывались, ожидая его возвращения. Они спрашивали себя, какую месть учинит над ними этот дух, когда он вернется и увидит, что после того, как они разгромили его владения, они вернулись еще и за его золотом.
Они разговаривали между собой, и ужас их возрастал с каждой минутой, а из-за тростников, у реки кучка голых черных воинов следила за каждым их движением. С возвышенного противоположного берега эти чернокожие услышали шум битвы и, осторожно спустившись к реке, перешли ее вброд и спрятались в тростниках, откуда они могли обозревать все поле битвы.
Разбойники долго ждали Ахмет-Зека, и все время страх перед привидением, которое могло каждую минуту возвратиться сюда, подкапывался под чувства их преданности их предводителю.
Наконец один из них осмелился высказать молчаливое желание всех и заявил, что он намерен отправиться в лес на поиски Ахмет-Зека. В следующий же момент все были на конях.
