Яков Волчек - Сын Карая
– Благодари своего бога, что Антону доверился. Будет тебе и стол и дом.
– Между прочим, у меня еще много денег осталось, я могу за квартиру платить.
– Тем лучше, раз ты богатый.
В раздевалке Вовка показал Антону сверток с деньгами. Вот, пожалуйста! На несколько дней во всяком случае хватит.
Антон пренебрежительно подкинул сверток на ладони.
– Этого добра у нас с тобой будет, сколько захотим.
– Денег?
– Хрустов этих. По-вашему – денег. Ты за меня держись. Я тебе широкий белый свет покажу. Желаешь?
Вовка неясно представлял себе, что это такое – широкий белый свет.
– Ну, города разные. Возьму тебя в младшие свои корешки, и мы с тобой всё объездим – от моря до тайги. Желаешь?
Это предложение Вовке понравилось. Он солидно откашлялся, наклонил голову:
– Желаю.
Вот как хорошо началась его самостоятельная жизнь! Он будет ездить, много увидит и узнает. Будет учиться. Будет работать. Антон ему поможет…
– Мы в командировку поедем?
– Вроде.
Что-то все-таки Вовку тревожило. Он спросил:
– Антон, а вы кто?
Они шли по улице. Антон ступал нетвердо. Вовку уже немного мутило. Ответа он не услышал.
Вовка проснулся в большой и пустой комнате с очень толстыми, грубо побеленными стенами. На окне была решетка.
Что же это такое? Неужели он попал в тюрьму?
Но он быстро вспомнил, что это Ереван, комната Антона и что во время прогулки по городу он на многих окнах видел предохранительные решетки.
Все тело у него ныло. Еще бы, он лежал на голом топчане, на неровно сколоченных досках. Только вместо подушки было чье-то сложенное вчетверо пальто. Антон позаботился.
Голова у Вовки гудела.
Что сейчас – вечер? А может, ночь? За окном темно и тихо. Вовка огляделся. На грязном шнуре висела тусклая, засиженная мухами электрическая лампочка. Нехотя он поднялся и внезапно ощутил: что-то не так! Что-то случилось!
Не было свертка с деньгами – вот в чем дело.
Вовка ощупал карманы, потом полез под топчан.
– Не ищи, – раздался знакомый голос.
В дверях стоял Антон.
– Деньги мои потерялись…
– Я взял.
Лицо у него было опухшее, небритое. Как только он появился, в комнате запахло спиртом. Вовку опять стало мутить.
Антон пришел с покупками. Бросил на стол буханку хлеба, банку консервов, круг колбасы. Осторожно вытащил бутылку – ее он извлек из внутреннего кармана.
– Выпьешь со мной?
Нет, пить Вовке определенно не хочется.
– Брюхо набить желаешь?
От еды Вовка не откажется.
– Ну давай, нажимай.
– А вы?
– Не заботься.
Вовку удивляло – почему Антон не возвращает деньги? Он понимал так: сверток во сне вывалился и Антон взял его на сохранение. Но теперь Вовка уже в силах сам сберечь свое имущество.
– У меня там, кажется, рублей сорок, – сказал он небрежно. Было стыдно, что он заводит с хозяином разговор о деньгах – будто не доверяет ему.
– А я не считал. – Антон тупо глядел в угол комнаты.
– Ну, пусть они так у вас и остаются, – осторожно выговорил Вовка. – А когда мне сколько-нибудь понадобится, я буду у вас брать. Хорошо?
Антон дико взглянул на мальчика, но промолчал.
– Вы, наверно, сейчас в отпуске?
– Ага. – Антон потянул из бутылки, в его маленьких глазах засветился внезапно живой интерес. – Ты что, совсем дурак?
– Почему? – Вовка пожал плечами, отрезал кусок колбасы и хлеба. Только сейчас он почувствовал, как сильно проголодался. – А ваш друг Геннадий, за которого вы хотите отомстить, – он где? С ним что случилось?
Антон покачивал в ладонях голову, будто перебрасывал горячий блин из руки в руку.
– Дьякон далеко… Дьякон сейчас там, куда никто не торопится…
– Какой дьякон?
– Пей!
Широкая струя из бутылки полилась в стакан.
– Я не хочу! – испуганно отказался Вовка.
– Выпьешь.
В руке Антона появился нож с узким лезвием. Быстрое движение – и полоска стали глубоко вошла в доску.
– Мне что в стол, что в человека… Понял?
Вовка с ужасом глядел на раскачивающийся черенок.
Это уже никак не похоже на шутку. Так вот кто он такой, этот парень с разъяренными бесцветными глазами! Глаза убийцы и руки убийцы. И Вовка целиком в этих страшных руках.
Пересиливая себя, он с отвращением сделал маленький глоток.
– Больше не могу…
– Теперь говори: как жить думаешь?
– Не знаю… Я буду работать…
– Ага! Еще?
– Поступлю учиться…
– Теперь послушай, я тебе скажу, как ты будешь жить. – Антон шумно опустил на стол тяжелый кулак. – Ты вор. На тебя объявлен розыск по всем городам. Ты утянул денежки. Как только тебя найдут, так и законопатят на три года. Понял? Мне достаточно стукнуть первому постовому, и тебя нету. Уяснил?
– Я не вор… Деньги верну… Я заработаю…
– А кто тебя примет работать? Документ у тебя есть? Учиться пойдешь? А кому ты нужен? Без бумаг ты не человек. Родственников нет, денег нет.
– У меня сорок рублей!
– Где они? – Антон развел руками. – Теперь я твой бог. Понял? Вздумаешь уйти – на краю света разыщу. Да и сам как куренок погибнешь, лишь нос на волю высунешь! Подойди ко мне!
Вовка нехотя приблизился.
Широкая грязная пятерня ухватила его лицо и сжала, скомкала. Мальчик попытался вырваться. Он задыхался. Непреодолимая сила подняла его в воздух и отшвырнула в сторону.
Теперь Вовка лежал на полу у топчана. И Антону уже не надо было спрашивать, понял ли он. Вовка все понял: это конец. Нельзя ни бежать, ни домой вернуться, ни здесь остаться. Вовка сам погубил себя…
Ночью его разбудил Антон. Позвал плачуще и тонко, не своим голосом:
– Вставай, Скелет… Тоска меня загрызла… Мне по ночам одному невозможно… Дьякона-то, друга моего единственного, знаешь, отправили на небо… И меня скоро туда же… А какой парень был Генка Дьякон! Цельное ведро мог за один раз выхлебать! Для него человеческая жизнь была – как спичку переломить! Я за ним шел с закрытыми очами. А теперь и глаза открытые, а я все одно слепой…
Вероятно, Вовка все же уснул. У топчана опять стоял Антон с кружкой в руке.
– Пей!
– Я не хочу…
– Через «не хочу» выпьешь! Я тебя всему обучу. Обижать не буду. Братом своим сделаю. Понял?
Вовка с отвращением прикоснулся губами к краю кружки.
– Расскажу тебе, Скелет, как они Дьякона поймали. Они его нечеловечно поймали. Собаками, понял?
«При чем тут собаки?» – сквозь сон думал Вовка.
В эту ночь он просыпался еще не раз. Антон сидел за столом, плакал, кому-то грозил расправой. Слова его были темными:
– Горло перегрызу! Всех напополам перерву вот этой своей рукой! Кровь повыпущу! Прощенья никому не будет!
Под утро он тоже уснул.
