Джон Нэнс - На орбите (в сокращении)
— Надеюсь, я вас не очень испугал, свалившись вам на голову, — говорит Кип, и собственный голос кажется ему странным, чужим.
«Человек этот, судя по всему, моложе меня, — соображает Кип, — лицо у него загорелое и морщинистое, точно он всю жизнь провел под открытым небом. Хотя большинство морщин явно появилось из-за того, что парень часто улыбается».
— Я видел, как вы заходили на посадку. Ну и скоростишка у вас была.
— Да, знаю, — соглашается Кип, пожимая ему руку.
— Сколько вы делали под конец, узлов двести?
— Около того. Я заметил полосу в последнюю минуту.
— Да, она малость заросла. В сумерках я, бывает, и сам эту чертовщину найти не могу. Но вы здорово справились. Потрясная была посадка.
— Спасибо.
— Хотя, вы ведь понимаете, обслужить вас мы здесь не сможем.
— Простите?
— У нас бензина нет.
Внезапно Кип ощущает легкое головокружение, как если бы сознание его восприняло сказанное мужчиной с серьезными искажениями.
— Моя… машина работает на другом виде топлива, — говорит Кип, чувствуя себя идиотом.
— Да я пошутил, мистер Доусон.
— Вы… вам известно мое имя?
— Черт, еще бы! Кому же оно не известно? Кстати, меня зовут Джим Уотерс.
Кип оглядывается на свой корабль, словно опасаясь, что «Бесстрашный» может исчезнуть. Нет, он по-прежнему здесь, за его спиной, несообразный, как розовый слон в гостиной.
— Я должен был приземлиться в Калифорнии, в Мохаве, — говорит Кип.
— Знаю. Но я, ей-богу, рад тому, что вы выбрали мою пыльную полосу. Хотя когда-то тут был большой военный аэродром.
— Где я, если точно?
На сей раз Джим улыбается так широко, что на лице видны все морщинки до единой.
— Это планета Земля, Кип, добро пожаловать!
— Нет-нет… я хотел сказать, я знаю, что это Нью-Мексико, но в какой части штата мы находимся?
— А-а, в семидесяти километрах к западу от городка Гладиола.
— Могу я воспользоваться вашим телефоном, Джим, если он у вас есть? Мне очень нужно. Понимаете, я должен сообщить всем, что я благополучно приземлился.
Джим качает головой:
— Думаю, это лишнее, Кип.
— Почему?
— А вон, гляньте-ка.
Джим указывает на северо-запад, в сторону Альбукерке. Над горизонтом поднимается небольшая эскадрилья вертолетов, летящая прямо на них.
Госпиталь ВВС, авиабаза «Холломан», штат Нью-Мексико, 13 ч. 30 мин.
Кип думает о том, что все люди, с которыми он встретился после приземления, реагируют на него как-то странно. Пилоты вертолетов, прилетевших, чтобы доставить его на ближайшую военную базу, бросились пожимать ему руку. Еще более странным было то, что командующий базой лично встретил Кипа в дверях и проводил в отдельную палату, где его ждал главный врач госпиталя полковник Биллингсли.
Теперь главврач приступает к проверке основных показателей состояния организма Кипа.
— Скажите, док, когда вы узнали, что я приземлился в Нью-Мексико? — спрашивает Кип.
— Перед самой вашей посадкой. Дышите, пожалуйста, глубже.
— Знаете, все проявляют ко мне такое… внимание. Про меня что, по телевизору говорили?
Доктор усмехается.
— О да… можно сказать и так. А теперь повернитесь и присядьте на краешек стола.
— Но… мне правда очень хотелось бы услышать ответ.
— На какой вопрос?
— По телевидению действительно много рассказывали о том, что я сегодня сошел с орбиты? Похоже, тут все об этом знают.
Врач выпрямляется, держа в руке аппарат для измерения давления, вглядывается в лицо Кипа:
— Разве вам никто до сих пор не сказал?
— О чем?
— Мы все знаем о вас с ваших же слов: застряв на орбите, вы делали записи, не подозревая о том, что канал электронной связи с компьютером действует!
— Простите, но я ни черта не понял из ваших слов.
Врач поясняет:
— Кип, в последние четыре дня все, что вы вводили в ноутбук, в реальном времени передавалось на Землю по единственному уцелевшему каналу связи.
— Что? Все это время?
Врач молчит, глядя в пол, потом поднимает взгляд на Кипа.
— Боже мой, Кип, — говорит он. — Я и понятия не имел, что вам ничего не известно. Видите ли, всякий раз, как вы нажимали на клавишу ноутбука, введенная вами буква почти мгновенно появлялась на телевизионных и компьютерных экранах всей планеты. Миллиарды людей читали ваши слова.
— Все читали… каждое слово?
— Кип, мы все уважаем вас за то, что вы рассказали правду о вашей жизни. Вы нас многому научили, Кип. Вся страна слушает вас.
Белый Дом, 2 июня
Внезапно Джефф Шир понимает, что попал в западню.
Люди, собравшиеся в Овальном кабинете, знают все. Директор ФБР, генеральный прокурор и глава Администрации Белого дома обычно не занимаются оценкой работы НАСА, не выясняют обстоятельств, вследствие которых сорвался срочный запуск шаттла.
В последние несколько дней ни один из источников Джеффа в Белом доме ни о каких зловещих знаках не сообщал, однако исчезновение Дороти Шиан не давало ему покоя.
Президент стоит у своего письменного стола.
— Джефф, вы помните, что обещали мне, когда я вступил в эту должность?
— Да, господин Президент.
— Я сказал вам, что требую прежде всего две вещи. Честности при несогласии со мной и при передаче мне любой неприятной информации, а также полного подчинения после того, как я принял решение.
— Да, сэр.
— Вы нарушили оба ваших обещания. Джим, передайте ему доказательства.
Директор ФБР молча бросает на колени Джеффа желтую папку.
— Доказательства? — Джеффа внезапно бросает в жар.
— Да, Джефф. Показания женщины, которую вы послали, чтобы саботировать спасательную операцию. Просмотрев содержимое папки, вы поймете, что я оказался перед серьезным выбором. Либо я преследую вас в судебном порядке, используя всю мощь федерального закона, и отправляю вашу задницу в федеральную же тюрьму, либо разрешаю, вам немедленно подать в отставку.
— Господин Президент…
— Даже не думайте, что вам удастся выкрутиться, Джефф. Вы — человек конченый. И вам предстоит томиться в неизвестности еще сорок восемь часов — пока я буду решать, что с вами делать.
Озеро Лон, Национальный парк «Скалистые Горы», штат Колорадо, 8 сентября
Джеррод Доусон улыбается, любуясь плавной дугой, которую описывает в вечернем воздухе его леска.
«Интересно, — думает Джеррод, — что бы я чувствовал, оказавшись здесь лет десять назад?» Брать у отца уроки рыбной ловли в двадцать лет немного странно, однако Джерроду это нравится, да и справляется он раз за разом все лучше. Он оглядывается на палаточный лагерь. Отец машет рукой — наверное, ему нужно помочь зажарить трех радужных форелей, которых они выудили вчера вечером.
