Евгений Войскунский - Искатель. 1969. Выпуск №4
— Но и это еще не все… — Яша словно испытывал терпение товарищей. Глаза его светились лукавством. — Есть еще и «в-третьих»!
— Графы и бароны приехали? — Саша вопросительно глянул на друга.
— В том-то и дело, что нет! — воскликнул Яша и взахлеб начал рассказывать о недавних событиях на Привокзальной площади.
— Действительно, историческая пятница! — повеселел Гордиенко-старший.
— Старика[6] бы позвать, — предложил Яша.
— Нет его, даже не ночевал, — ответил Алексей.
— Тогда вот что, — Яша посерьезнел, опустился на топчан. Подвигайтесь-ка ближе, обсудим операцию, которую нам поручил провести дядя Володя.
— Комендатура, да? — обрадовался Саша.
— Нет, не комендатура, — возразил Яша. — Стрелять не придется. Операция, как сказал дядя Володя, в сотни раз серьезнее, чем взрыв десяти комендатур. Исключительно тонкая и ответственная…
ПЛАН ХАРИТОНА
Из среднего ящика стола Харитон достал карту Одессы, прикрепил ее к стене. Так-с… Судя по всему, в городе орудует отлично законспирированная банда террористов, какими-то нитями связанная с катакомбами. Жаль, не успели схватить на рынке этого большевика, пустил себе пулю в лоб. И главное — при загадочных обстоятельствах убит осведомитель, сообщивший о его прибытии в город. За такие промахи в деникинской контрразведке можно было и пулю схлопотать…
Харитон нервно ходил по кабинету, сопоставляя факты, искал между ними невидимую на первый взгляд причинную связь. А в том, что все последние события были взаимно связаны, он не сомневался ни на минуту.
Как правило, вылазке красных из катакомб, рассуждал он, предшествует какой-либо террористический акт в городе. Видимо, эти акты — отвлекающий маневр. Полиция, сигуранца и гестапо бросают все силы на поиски преступников в городе, а в это время партизаны совершают диверсию на железной дороге. Так было уже не раз. Стало быть, это не случайное совпадение фактов. Нужно еще больше усилить охрану входов в катакомбы, а в городе, в каждом квартале, заиметь тайных осведомителей. Установить сеть круглосуточных скрытых постов наблюдения.
Харитон посмотрел на часы. Четверть восьмого. В семь тридцать у него свидание с оберштурмфюрером Шиндлером. Пора поторапливаться. Тем более что он сам попросил Шиндлера об этом свидании. Официально расследованием дел, связанных с выявлением подполья, занимается сигуранца, но и гестапо не дремлет. Гестаповцы, он это знал хорошо, были бы рады утереть нос «мамалыжникам» из сигуранцы.
Для себя он уже давно решил, что пора менять седло и при первой возможности попытаться перейти на службу в гестапо. Если удастся отличиться с выявлением подполья, то можно рассчитывать на благосклонность Шиндлера.
Оберштурмфюрер Ганс Шиндлер сидел у окна в глубоком кожаном кресле и чистил пилочкой ногти. С первых же слов следователя сигуранцы он понял: пороху тот не изобрел.
— Мой план прост, — говорил Харитон. — Замуровать и заминировать все входы и выходы в катакомбы, заживо похоронить всех, кто там скрывается.
— Предлагаете превратить катакомбы в могилу? — усмехнулся Шиндлер. — Но сколько вам известно выходов на поверхность?
— Пока триста пятьдесят.
— По подсчетам наших людей, эта цифра значительно больше. Примерно на пятьдесят.
— Но и эта цифра нуждается в уточнении. Местные жители утверждают, что лазеек в эту преисподнюю больше шестисот. Сейчас, как мне кажется, следует прощупать каждый клочок земли, взять под прицел каждую щель. Генерал Гинерару уже отдал соответствующий приказ… В район Усатовских и Нерубайских катакомб, а также Куяльника брошено несколько отрядов полевой жандармерии. Мы перекрыли все дороги и тропы, ведущие в Усатово и Нерубайское.
— И все-таки партизаны пустили под откос эшелон с солдатами и люкс-поезд, — не без иронии заметил Шиндлер.
Харитон и бровью не повел, хотя чувствовал, что жилка на виске бьется все быстрее и быстрее.
— Было бы полезно сравнить наши и ваши данные о проходах в катакомбы, — предложил Харитон. — Уточненные сведения ускорят нашу работу.
— Раззе дело только в этом? — удивился Шиндлер. — Предположим, мы действительно превратим катакомбы в могилу для тех, кто скрывается там. На подходе к городу наш специальный батальон. Солдаты прошли подготовку ведения наступательного боя в сложных пещерных условиях. Скоро батальон будет здесь и с ходу пойдет на штурм подземной крепости красных. Думаю, за один-два дня с катакомбной проблемой мы покончим. Но будут ли и после этого у нас все гарантии, что подполье кончит свое существование?
Шиндлер не мог простить сигуранце случая с раненым большевиком на Привозе. Упустили такую возможность приоткрыть тайну подполья!
— Я высоко ценю вас как опытного контрразведчика и даже хотел бы предложить вам со временем перейти к нам, — продолжал он, играя пилочкой. — Но вы, господин Харитон, долго находились в эмиграции и, простите меня за откровенность, разучились понимать своих соотечественников. В подполье, я думаю, красные оставили не наивных простаков. Облавами их не возьмешь. С ними надо вести тонкую войну. Войну умов. Или вы не согласны со мной?
Харитон неопределенно пожал плечами. Его бесил урок, который так небрежно давал ему сейчас Шиндлер. Но хозяевам перечить не следует. Эту истину в эмиграции он усвоил крепко.
— Впрочем, продолжайте, — разрешил Шиндлер, по-прежнему иронически улыбаясь.
Взяв себя в руки, Харитон стал излагать свои мысли дальше. Когда он заговорил об осведомительной группе из подростков, Шиндлер положил пилочку на стол, насторожился.
— Идея заманчивая, — заметил Шиндлер, — стоит попробовать.
Высоко над городом послышался тяжелый гул множества самолетов. Беспорядочно захлопали зенитки, раздались сильные взрывы, и все потонуло в сплошном грохоте.
— Русские? Откуда?! И почему не было воздушной тревоги?
Щиндлер вскочил, словно его подбросило пружиной, и замер, пораженный открывшейся перед ним картиной: зарево занимало полнеба.
— Они бомбят бензосклад возле спиртозавода! — вскрикнул Харитон. — Как они пронюхали о нем? Мы ведь только вчера заполнили емкости…
— Пока мы ведем бесплодные разговоры, безнадежно топчемся на одном месте и строим планы, русские времени не теряют, — зло бросил Шиндлер, закрывая окно шторой.
Последние его слова заглушила пронзительная сирена воздушной тревоги.
— Олухи! — выругался Шиндлер. — Кому нужна она сейчас, эта воздушная тревога…
Позже, в сигуранце, Харитон узнал: бомбовый удар по новому складу авиационного горючего был нанесен точно. Не уцелела ни одна емкость. Уничтожены десятки тысяч тонн горючего, предназначенного для гитлеровских самолетов, которые действовали на южном направлении. Бомбардировщики красных кто-то корректировал с земли по рации и световыми сигналами.
