Иван Любименко - Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой»
Осталось только побеседовать с Аней, чтобы сверить наши позиции. Сакин скрепя сердце разрешает нам уединиться. Обменявшись новостями, сходимся во мнении, что Наталья обманет Игоря с Надей. Но зачем она это делает? Неужели нельзя сказать, что она присоединяется к альянсу Одинцова? Тогда оппозиция вообще не стала бы ничего предпринимать.
Жизнь в лагере замерла. Все ждут совета, который может во многом предопределить исход всей игры, кардинально изменить расклад сил. Тишина. Я и Игорь опять остаемся в домике для приватной беседы. После уже привычного вопроса о моих планах твердо отвечаю.
— Я гарантирую вам равенство голосов, это максимум, на что вы можете рассчитывать. Но я не верю, что Тэн будет голосовать по вашей указке.
— Бу-у-удет… — Игорь смеется.
— Тебе видней. Мне кажется, она вас обманет.
Заговоры заговорами, а кушать хочется всегда. Разумеется, бывшие Ящерицы пока плохо ориентируются на нашем острове. Игорь готов позаботиться о общем пропитании, но явно не собирается показывать «рыбные места». Вскоре он приносит два плода хлебного дерева, причем они гораздо вкуснее тех, что мы ели прежде. Те были твердые, со вкусом картошки. Эти плоды мягкие, при дегустации напоминают тесто для оладушек: чувствуется сахар. Оказывается, Игорь обнаружил еще одно дерево, на котором много таких зеленых шариков. Они иногда падают вниз, превращаясь на земле в размазанный кусок теста. Один такой перезревший плод просто развалился у него в руках.
— Пришлось его съесть, — словно сетуя на коварную судьбу, сообщает Игорь. Интересная формулировка вызывает у голодных соплеменников неоднозначные чувства. Как это «пришлось» съесть? Ну, просто заставили, блин, человека.
Беседа с Аней резко поднимает настроение.
— Я поговорила с двумя Серегами, — медленно начинает Аня. — В общем, если хочешь голосовать против Одинцова, твое право. Но я тогда проголосую против Нади. Они меня попросили об этом, но никто на меня не давил.
«Понятно», — мысленно загибаю пальцы, чтобы посчитать голоса двух сторон, и произношу:
— Отлично! Значит, по-прежнему придерживаемся нашего принципа: не вступать в заговоры и не голосовать друг против друга.
— Конечно. Я рассказала им, какой ты хороший. Мой Серега о тебе тоже очень хорошего мнения.
— Спасибо, Ань!
— Так против кого будешь голосовать?
— Против Целованьского! — смеясь, отвечаю я, вспоминая при этом историю в Москве.
Уф, наконец голова освободилась от тягостных мыслей о предстоящем совете. Решение принято, я не обманул никого из соплеменников. Компромисс найден.
На совете против Одинцова подали три голоса, против Нади — пять. Наташа обманула двух бывших Черепах и Целованьского. Ничего удивительного. Удивило другое: по выходе с совета у нас с Игорем имеет место неприятный диалог.
— Ну, что? — спрашиваю его.
— Что, что… Ты ж против Нади и проголосовал, — зло цедит он мне.
Такого от Игоря я не ожидал. Значит, в Наташе он не сомневается, а я, по его мнению, сдвурушничал.
— Нет уж, — хватаю его за рукав, — со своими кадрами разберись. Я свои обещания выполняю.
В моих словах злость и обида. Стоило так терзаться, чтобы потом доказывать, что ты не верблюд. Игорь молчит, потом идет к Наташе. Та прячет глаза, но тихой беседы не получается. Слышны громкие, раздраженные до предела реплики:
— Игорь, я как хочу, так и голосую!
— Тебя же следующую съедят, дура, как ты не понимаешь?!
Фитиль догорает, бомба готова взорваться, но сторонам хватает разума отойти друг от друга, чтобы избежать криминальной разборки.
Борьба альянсов закончена. Теперь нет противоборства. Есть изгои, аутсайдеры (модное на острове слово), и правящая группировка. Обидно, что сценарий последующих уходов легко предугадать, он продуман правящей партией основательно. Не секрет, что дружные ряды альянса будут редеть только после ухода всех беспартийных. Но уж лучше так, чем бороться против партийцев такими же или худшими методами. Игорь уверен, что он следующий. Затем, видимо, уйду я или Целованьский. И только потом — Наташа Тэн. Игорь предрекает мне чуть более долгую жизнь в племени, полагая, что вслед за ним уйдет Наташа. Разница не слишком большая, думать о грустном пока не хочется.
Глава 18
Бенефис Саши Целованьского, мудрого и меткого.
Кто есть кто в племени Акул? Игорь складывает рюкзак. Русские песни на Карибах.
Сразу после совета нас ждет испытание, оно мне, честно говоря, не по душе. Вопросы, которые безжалостно задает Бодров, явно не рассчитаны на среднестатистического островитянина. Они настолько сложны, что я зачастую отвечаю наугад. Иногда везет, отвечаешь правильно, иногда подсматриваешь правильный ответ у соплеменника. Думаю, на это и рассчитано испытание. Кто кому больше верит или кто не считает зазорным вовремя подглядеть ответ у соседа. Александр Целованьский играет блестяще, он уверенно выходит в финал. Наташа Тэн, подсматривавшая у него ответы, составляет ему компанию, но обойти лидера для нее, естественно, нереально. Побеждает действительно умнейший.
И тут наступает самый веселый момент. Оказывается, помимо приза-сюрприза, который будет вручен почему-то позже, победитель получает двойной иммунитет. То есть на двух очередных советах голосовать против Саши нельзя. Казалось бы, о чем еще мечтать?! Но фокус в том, что он еще до объединения просил соплеменников отправить его домой поскорее. Мы фыркаем от смеха, пока Бодров объясняет победителю, какое счастье на него свалилось. Тот встречает слова Бодрова со странной улыбкой на устах. Придется альянсу скорректировать план поедания соплеменников.
Одинцов то и дело уходит вместе с Инной в кусты пошептаться. Зачем лидеры партии так часто уединяются? Понять это никому не под силу. Игорь утверждает, что Инна — серый кардинал, она дергает за веревочки.
Сакин полностью сконцентрировался на Аньке. Они, похоже, больше всех получают удовольствия от пребывания на острове. В то же время не могу поверить, что Серега не продумывает личную тактику, всецело полагаясь на Одинцова с Инной. Анька, кстати, не раз говорила мне, что он побаивается Одинца. Якобы тот очень хитрый и может обмануть Сакина. Зачем тогда вообще объединяться? Когда-то все равно придется воевать друг с другом.
Снежана остается для меня загадкой. Я плохо ее знаю, поскольку на отборе мы практически не общались. Снежана чаще других разговаривает с Инной, но это общение как-то проходит незаметно. Она кажется мне замкнутой, а потому опасной.
Остаток дня посвящен улучшению быта. Одинцов стругает кокосы, чтобы сделать из них плошки, и у него это отлично получается. Мои успехи в этом деле гораздо скромнее. Инна проявляет удивительную для меня активность. Она постоянно работает. Причем не только моет посуду или подметает, как было принято у женщин на Тортугас, но и пытается то и дело перемещать тяжелые предметы: бревна, сундуки, ящики. Конечно, ей бывает нужна помощь, и она запросто обращается ко мне. Мне такие отношения очень импонируют. Игорь, прекрасно понимая, что его черед на вылет следующий (если он не победит в конкурсе), рук не опускает, как делал это Боря. Его вклад в обустройство быта, как всегда, велик. И что для меня еще важнее, он никак не показывает, что при ином моем поведении все могло сложиться по-другому.
