Зверобой - Купер Джеймс Фенимор

Джудит несколько оживилась, как только беседа коснулась того, что ее так интересовало.

– Скорее всего, это была бы я…

– В роду Бампо, хоть и не знатном, встречались красавицы, Джудит, и если бы вы приняли мое имя, то люди, знавшие нашу семью, нисколько не удивились бы.

Девушка пристально взглянула на охотника, погасив мимолетную улыбку:

– Не думаю, что Хэтти готова к замужеству… Как вы считаете, Натаниэль, могли бы вы быть счастливы с такой женщиной, как я?

– Вы? – удивился Зверобой, совершенно не замечая волнения Джудит. – Такая девушка, образованная и прекрасная, вряд ли согласилась бы связать свою жизнь с простым охотником, кочующим по лесам… Вы, наверное, просто шутите.

– Вы несправедливы, если предполагаете, что я шучу. Еще никогда в жизни я не говорила так серьезно… – Лицо Джудит тревожно вспыхнуло нежным румянцем.

– Вы сегодня необыкновенно красивы! – искренне воскликнул Зверобой, беря девушку за руку. – Неудивительно, что Непоседа ушел отсюда подавленный и разочарованный…

– Неужели вы хотели бы видеть меня женой человека по имени Гарри Марч? – Джудит умолкла, опасаясь, что еще одно слово – и она первой признается в своих чувствах. Наконец она тихо проговорила: – Дело не в имени, Зверобой. Я скорее бы вверила свою судьбу человеку, на чью правдивость и преданность можно положиться, чем лживому и бессердечному негодяю, пусть даже у него в кладовой сундуки, полные золота, дома и земли… да хоть бы он восседал на королевском троне. Я имею в виду такого человека, как вы…

– Джудит… – растерянно и смущенно произнес охотник, – я не гожусь для вас… я слишком груб и невежествен для девушки, у которой… Которая воспитана совсем иначе. Мне приятен ваш выбор, и, думаю, я могу даже гордиться…

– Вы совсем не знаете женского сердца. – Джудит осторожно отняла руку и встала. – Я не имею права хвастать каким-либо родством после всего, что узнала сегодня ночью… Давайте прощаться, Натаниэль, всем нам пора немного отдохнуть, потому что завтра предстоит нелегкий день…

Как это ни было трудно, но Джудит должна была с болью признаться себе, что Зверобой не верит ее словам и считает этот разговор дружеской шуткой. Сначала она почувствовала себя уязвленной, но вскоре поняла, как несправедливо было ставить охотнику в вину его смирение и необычайную скромность.

Оба покинули ковчег и в полном молчании перешли на платформу замка. Охотник, прихватив одеяло, отправился в комнату к индейскому вождю, устроился на полу и вскоре погрузился в глубокий сон. Джудит легла с Хэтти и делаваркой, но от пережитого волнения никак не могла уснуть. Она пока еще не знала, как ей следует отнестись к тому, что произошло между ней и Зверобоем. С одной стороны, ее женская гордость не пострадала; с другой – она не получила от молодого человека никакого знака и, в лучшем случае, должна была продолжать надеяться на то, что Натаниэль Бампо разделяет ее чувства. Будущее казалось ей неопределенным, больше того – ужасным.

А вскоре все ее мысли обратились к новому отчаянному плану…

Уа-та-Уа поднялась на рассвете и, пока младшая сестра хлопотала у плиты, вышла на платформу, где и обнаружила сидящего в задумчивости Чингачгука.

– Смотри! – с печальным восхищением воскликнул могиканин, обводя рукой озеро и его великолепные берега. – Это страна Великого Духа, но теперь ее леса оглашают своим воем псы-минги. Как нам с тобой жить дальше, если Зверобой умрет?

Ответить Уа-та-Уа не успела – с дружеской улыбкой к ним приближался охотник. В руках у него был карабин Тома Хаттера.

– Вождь, – обратился он к Чингачгуку, – если так случится, что меня не станет, это замечательное оружие – твое. Сестры позволили мне распорядиться им так, как я сочту нужным… Оно принесет удачу твоему племени. Обладание таким ружьем стоит хорошей победы – бродяги позеленеют от зависти и, главное, больше не посмеют без опаски рыскать вокруг ваших вигвамов… Береги его…

– Все ружья убивают одинаково, – хмуро проговорил индеец. – Все они сделаны из железа и дерева.

– Ошибаешься, Великий Змей! – Зверобой оживился. – Принеси-ка сюда свое ружье, а я испробую карабин… И ты сразу поймешь разницу.

Это предложение ненадолго отвлекло всех от тяжелых мыслей.

На платформу был вынесен весь запас огнестрельного оружия, принадлежавшего Тому Хаттеру. Арсенал старика был довольно богат: в нем имелось несколько ружей, всегда заряженных на случай, если бы пришлось быстро пустить их в ход. Оставалось только подсыпать свежего пороху на полки, что и было тут же сделано.

– Начнем, вождь, – сперва испытаем ружья старика Тома, потом твое ружье, а под конец – мой карабин, – предложил охотник. – Птиц здесь видимо-невидимо… Гляди, вон плывет селезень. Это проворная птица, она молниеносно ныряет и вполне подходит для такой цели…

Чингачгук не отличался многословием. Едва ему указали птицу, он прицелился и выстрелил. При вспышке выстрела селезень мгновенно нырнул, и пуля скользнула по поверхности озера, ударившись о воду рядом с местом, где он недавно плавал. Зверобой усмехнулся, приготовился к выстрелу и стоял, внимательно наблюдая. На поверхности воды показалось темное пятно, селезень вынырнул, чтобы набрать воздуха, и взмахнул крыльями. Пуля охотника ударила ему прямо в грудь, и убитая птица опрокинулась на спину. Секундой позже Зверобой спокойно опустил карабин.

– Ну, это еще не мастерство, – сказал он. – Я захватил птицу врасплох. Чингачгук давно привык к моим фокусам… Теперь я предлагаю тебе, Змей, поразить летящую птицу. Вот это будет настоящее испытание – оно требует отличного оружия и зоркого глаза…

Над озером кружили орлы, высматривая добычу. Один из них парил прямо над замком, но слишком высоко, и все же Чингачгук прицелился, немного помедлил и выстрелил. Пуля прошла мимо; в ту же секунду Зверобой, видя, что могучая птица начала набирать высоту, вскинул карабин и спустил курок. Выстрел поразил цель, и орел, описав несколько кругов, начал падать, судорожно взмахивая крыльями, пока не рухнул на нос баржи.

Чингачгук подобрал бездыханную птицу.

Девушки, окружив индейца, начали осматривать смертельно раненного орла, затем могиканин поднял его за крыло и поднес Зверобою. Охотник остался стоять на том же месте, откуда стрелял; лицо его было мрачным и расстроенным.

– Какое нелепое мальчишество, Змей! – удрученно проговорил он, склоняясь над своим трофеем. – Позор мне… Я погубил живую, красивую и сильную птицу из пустого бахвальства… Джудит, я не имею права владеть этим карабином. Возьмите его и отдайте в более достойные руки!

– Нет, – покачала головой девушка. – Подарки не возвращают. Не нужно себя винить, к тому же, как знать, может, это оружие вам еще пригодится…

– Страшная вещь – сила, в особенности неразумная, – задумчиво проговорил Зверобой. – И как неизбежно один дурной поступок влечет за собой другой… Джудит, я должен покинуть вас немедленно!

Однако девушка убедила охотника побыть с ними еще немного, ведь в замке остаются его добрые и преданные друзья, которых он, возможно, больше никогда не увидит, и Зверобой нехотя согласился остаться…

Он и не подозревал, что этот, по его мнению, дурной поступок окажет решающее влияние на всю его последующую судьбу.

Когда солнце поднялось достаточно высоко над холмами, Зверобой заторопился. Подойдя к сестрам, он, с трудом сдерживая волнение, обратился к Джудит:

– Я хочу попрощаться с вами как друг, как человек, искренне желающий вам добра. Вы очень красивы и умны, однако – да простятся мне эти слова – бойтесь себя, Джудит… Поверьте, я от всей души уважаю ваше мужество. Вы гораздо лучше, чем мне показалось поначалу. И я никогда не забуду вас…

На глазах девушки выступили слезы; может быть, она ожидала других слов, а возможно, уже была готова расстаться с охотником навсегда. Она взглянула на Зверобоя, и тот прочел в этом взгляде тревогу и печальную нежность.

– Пусть Господь вас хранит, Натаниэль! Будем надеяться на лучшее… Хэтти отвезет вас на берег…