KnigaRead.com/

Джон Ле Карре - Сингл и Сингл

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джон Ле Карре, "Сингл и Сингл" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Я стану наташей, – объявляет она в паузе, которую и создала.

– Что такое «наташа»? – Оливер спрашивает Тинатин.

– Русская проститутка, – устало отвечает Тинатин. – Наташа – это имя, которым турки называют наших проституток.

– Тайгер сказал мне, что мы возвращаемся в бизнес, – говорит Оливер Евгению, улучив момент, когда Зоя уходит к русской гадалке.

Эта фраза погружает Евгения в глубокую тоску.

– Бизнес, –с горечью повторяет он. – Да, Почтальон. Мы занимаемся бизнесом. Оливер вдруг вспоминает, как Нина однажды объясняла ему, что и на русском и на грузинском это невинное английское слово стало синонимом преступной деятельности.

– Почему Евгений не возвращается в Грузию? – спрашивает он Тинатин, которая под неотрывным взглядом Зои лепит пирожки с рыбным фаршем, когда-то любимое блюдо Евгения.

– Евгений – это прошлое, Оливер, – отвечает она. – Те, кто остался в Тбилиси, не хотят делиться властью со стариком из Москвы, который потерял своих друзей.

– Я думал о Вифлееме.

– Евгений слишком много наобещал Вифлеему. Если он не приедет в золотой карете, на радушный прием рассчитывать не приходится.

– Хобэн построит ему золотую карету, – предрекает Зоя, приложив руку ко лбу, дабы нейтрализовать действие лодоса. – Массингхэм будет кучером.

«Хобэн, – думает Оливер. – Более не Аликс. Хобэн – мой муж».

– У нас здесь тоже есть русские ивы, – рассказывает Зоя высокому окну.

– Растут ужасно быстро, непонятно зачем, потом умирают. У них белые цветы. Запах очень слабый.

– Ага, – откликается Оливер.

Его отель большой, западный, безликий. На третью ночь, в начале первого, он слышит стук в дверь. Они прислали шлюху, решает он, вспомнив очень уж масленую улыбку молодого консьержа. Но это Зоя, и он особо не удивляется. Она входит, но не садится. Номер маленький, свет очень яркий. Они стоят лицом к лицу у кровати, глядя друг на друга под льющимся с потолка сиянием.

– Не участвуй в этом деле с моим отцом, – говорит она ему.

– Почему?

– Оно против жизни. Хуже, чем кровь. Это грех.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю Хобэна. Я знаю твоего отца. Они могут владеть, они не могут любить даже своих детей. Ты тоже знаешь их, Оливер. Если мы не сможем уйти от них, мы станем мертвыми, как и они. Евгений мечтает о рае. Кто обещает ему деньги, чтобы купить рай, того он и слушает. Хобэн обещает…

Неясно, кто делает первый шаг. Возможно, оба сразу, потому что руки их сталкиваются, и они, даже не успев обняться, оказываются на кровати, яростно борются, пока не высвобождаются из одежды, а потом, обнаженные, набрасываются друг на друга, как дикие звери, и, лишь насытившись, затихают.

– Ты должен оживить то, что умерло в тебе, – строго говорит она ему, одеваясь. – Очень скоро будет поздно. Ты можешь заниматься со мной любовью, когда захочешь. Для тебя это пустяк. Для меня – все. Я – не «наташа».

– Что может быть хуже крови? – спрашивает он, задерживая ее руку. – Какой грех я могу совершить?

Она целует его так нежно и грустно, что ему хочется повторить то, чем они только что занимались, но уже без спешки.

– С кровью ты губил только себя. – Она берет его лицо в руки. – В новом бизнесе ты погубишь себя, Павла и многих-многих других детей, и их матерей, и их отцов.

– В каком бизнесе?

– Спроси. Своего отца. Я – жена Хобэна.

* * *

– Евгений перегруппировал силы, – с чувством глубокого удовлетворения говорит Тайгер следующим вечером. – Он получил чувствительный удар, но теперь оправился от него. Рэнди вдохнул в него новую жизнь. С помощью Хобэна. – Оливер видит строгое, изготовившееся к бою лицо Евгения, который смотрит на огни на другой стороне долины, полоски слез на его морщинистых щеках. Запах соков Зои все еще с ним. Он чувствует их сквозь рубашку. – Между прочим, он по-прежнему мечтает о своем вине, надеюсь, тебя это порадует. Я купил ему несколько книг по виноделию. Возьми их с собой в следующую поездку.

– Каким новым делом он вдруг занялся?

– Торговым судоходством. Рэнди и Аликс уговорили его возобновить прежние контакты, напомнить о кое– Каких долгах.

– И что он собирается перевозить? Взмах руки. Таким же жестом отец отпускал официанта, который подвозил тележку с пудингами.

– Много чего. То, что должно быть в нужном месте в нужный день и за хорошую цену. Гибкость – вот его ключевое слово. Бизнес этот очень мобильный, конкуренция высока, все время надо быть начеку, но Евгению он по плечу. При условии, что ему окажут необходимую помощь. А это уже наша работа.

– Какую помощь?

– «Хауз оф Сингл» – помощники, Оливер. – Голова склоняется набок, брови лицемерно поднимаются. – Мы – максимизаторы. Созидатели, – мизинец указывает на бога. – Наша работа – обеспечить клиентов всем необходимым и сберечь урожай, когда они придут с ним к нам. «Хауз оф Сингл» не поднялся бы на такую высоту, если бы подрезал крылышки своим клиентам. Мы появляемся там, куда другие боятся сунуть нос, Оливер. И мы возвращаемся с улыбкой.

Оливер изо всех сил старается проникнуться энтузиазмом отца, надеясь, что, произнося слова, он сам в них поверит.

– И у него на руках все козыри. Я знаю.

– Разумеется. Он – принц.

– Он – старый барон-разбойник. И козыри отдаст, только если его вынесут ногами вперед.

– Как ты сказал? – Тайгер поднимается из-за письменного стола, берет Оливера за руку. – Я очень прошу тебя, Оливер, никогда не пользуйся этим термином, пожалуйста. Наша роль очень деликатная, и слова надо подбирать тщательно. Это понятно?

– Абсолютно. Я извиняюсь. Это всего лишь оборот речи.

– Если братья заработают те деньги, о которых ведут речь Рэнди и Аликс, они захотят получить наш полный набор: казино, ночные клубы, одну или две сети отелей, таймшерные комплексы, все то, в чем мы прекрасно разбираемся. Евгений вновь настаивает на строжайшей конфиденциальности, и я не вижу причин отказывать ему в этом. – Тайгер возвращается за стол. – Я хочу, чтобы ты лично передал ему этот конверт. И возьми для него бутылку «Берриз спейсайд» из сейфа. Возьми две, вторую для Аликса.

– Отец…

– Да, мой мальчик.

– Мне надо знать, с чем мы имеем дело.

– С финансами.

– Полученными откуда?

– Из наших пота и слез. Нашей интуиции, нашего чутья, нашей гибкости. Наших способностей.

– Что идет после крови? Что может быть хуже? И без того тонкие губы Тайгера превратились в белую полоску.

– Хуже – любопытство, спасибо тебе, Оливер. Создание проблем от скуки, неопытности, потворства собственным желаниям, заблуждений, необоснованных предположений, высоких моральных принципов. Был ли Адам первым человеком? Я не знаю. Родился ли Христос на Рождество? Я не знаю. В бизнесе мы принимаем жизнь, какая она есть. А не такой, как ее изображают на страницах либеральных газет.

* * *

Оливер и Евгений сидят на балконе, пьют вино Вифлеема. Тинатин в Ленинграде, ухаживает за заболевшей дочерью. Хобэн в Вене, Зоя и Павел с ним. Михаил приносит сваренные вкрутую яйца и соленую рыбу.

– Ты все еще учишь язык богов, Почтальон?

– Разумеется, – без запинки лжет Оливер, боясь вызвать неудовольствие старика, и дает себе зарок по возвращении в Лондон сразу же позвонить этому ужасному кавалерийскому офицеру.

Евгений берет письмо Тайгера и, не распечатывая, передает Михаилу. В холле чемоданы, коробки и тюки громоздятся до потолка. Они переезжают в новый дом, объясняет Евгений тоном человека, которому приходится подчиняться. Более подходящий для будущих нужд.

– Ты купишь новый мотоцикл? – спрашивает Оливер, ему хочется думать о чем-то приятном.

– А надо?

– Обязательно!

– Тогда я куплю новый мотоцикл. Может, целых шесть.

А потом, к ужасу Оливера, он плачет, уткнувшись лицом в стиснутые кулаки.

«Это ужасно, что ты не трус, –пишет Зоя в письме, которое ждет его по возвращении в отель. – Ничто не пронимает тебя. Ты убьешь нас своей вежливостью. Не обманывай себя, будто ты не можешь узнать правду».

* * *

В «Сингле» празднуют Рождество. В Трейдерском зале все сдвигающееся оттащили к стенам. Современная музыка, которую во все остальные дни Тайгер терпеть не может, готова вырваться из динамиков стереосистемы, шампанское уже льется, на столе высятся пирамиды лобстеров, гусиная печенка, пятикилограммовая бочка с черной икрой, привезенная, согласно словам Рэнди Массингхэма, клиентом «Хауз оф Сингл», имеющим интересы в Каспийском море, «где и плавают осетры, дарящие нам эти маленькие черные яички». Трейдеры радуются жизни, Тайгер вместе с ними. Наконец он поправляет галстук и поднимается на небольшое возвышение, чтобы произнести ежегодную речь. «Сингл», – говорит он своей разгоряченной аудитории, – никогда не занимал такие крепкие позиции, как сегодня». Гремит музыка, самые голодные бросаются к столу, чтобы первыми ухватить ложку черной икры, а Оливер, воспользовавшись суматохой, ныряет на лестницу черного хода, мимо родного юридического департамента поднимается по ней к сейфу, шифр электронного замка которого знают только партнеры, он и Тайгер. Двадцать минут спустя он возвращается, объяснив свое отсутствие расстройством желудка. Ему действительно нехорошо, но желудок не имеет к этому ни малейшего отношения. Он в ужасе от того, что увидел. От сумм, таких громадных, так внезапно появившихся, что у них может быть только один источник. Из Марбельи – двадцать два миллиона долларов. Из Марселя – тридцать пять. Из Ливерпуля – сто семь миллионов фунтов. Из Гданьска, Гамбурга, Роттердама, сто восемьдесят миллионов наличными, ожидающих, когда же их отмоет прачечная «Сингл».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*