Луи Буссенар - Капитан Ртуть
— А вы, капитан? Вы хотите умереть один?
— Я не обязан давать вам отчет… Ты, Бедняк, останешься со мной. Сиори, проводишь людей в пещеру. Там ложитесь на землю и ждите. Бедняк, возвращайся скорее, я тебя жду… Ты, Питух, будешь за командира, я рассчитываю на тебя.
— Хорошо, капитан, но не бросайте нас, как на Рио-Зарзеис.
Бедняк секунду колебался: снова оставлять Ртуть одного! Но тот взял его за руку и шепнул на ухо пару слов.
— А, раз так, — засмеялся Бедняк, — я согласен!
И маленький отряд — всего шесть человек! — ринулся за Сиори.
— Славные ребята! — прошептал Ртуть. — Они рвутся в бой — они его получат!
Через две-три минуты Бедняк вернулся.
— Все, шеф, я к твоим услугам! Они там как сыр в масле!
Бедняк успокоился. Он понял, что у Ртути созрел какой-то план. На лице капитана появилось знакомое решительное выражение: ясно, дезертировать не придется…
Ртуть увлек друга в арсенал. Смеркалось, становилось трудно различать предметы. Но наш герой обладал удивительной зрительной памятью. Почти в темноте он нащупал кнопку, приводящую в движение люк, и показал ее Бедняку. Она была замаскирована доспехами.
Ударом молотка капитан испортил замок двери оружейной залы, а также входной двери и оконные задвижки на первом этаже. Затем взял в охапку карабины со стойки и выскочил наружу, а за ним — Бедняк, с такой же охапкой.
Послышался конский топот: всадники подъезжали к мосту. Мексиканцы шумно пререкались и не пропускали один другого. В это время Ртуть и Бедняк побежали за ферму и припрятали оружие в укромном уголке. Бедняк ничего не понимал, но слушался беспрекословно. Капитан — настоящая ртуть, летел, поворачивался, передвигался с головокружительной быстротой…
Друзья снова вернулись на ферму. Ртуть потащил товарища в темный погреб, заставленный ящиками. Они схватили тяжелые ящики — один, другой, десять, двадцать — и установили цепочкой от двери до погреба. Ловким ударом ноги капитан выбил кое-где доски, чтобы виднелось содержимое. Все это было проделано в считанные минуты.
Ртуть потер руки: дело шло на лад.
— Теперь скажи мне, малыш, ты знаешь латынь?
— Нет, шеф.
— Ну так знай — латинская пословица «Audaces fortuna juvat» означает: «Счастье сопутствует отважным!» Сторожи оружие, будь начеку… Когда услышишь мой сигнал — два хлопка в ладоши, — делай то, что я велел.
— Хорошо, капитан. Понятно.
— А сейчас пожмем друг другу руки — и за работу!
Бедняк исчез.
Ртуть вернулся во двор. Пора действовать: первые мексиканцы достигли главного входа, толкаясь, теснясь и изрыгая проклятия.
Капитан вошел в дом и поднялся по лестнице на второй этаж. Все окна здесь выходили на внутренний двор, кроме круглого слухового окошка: из него наш герой мог наблюдать все, что делалось снаружи. Сомнения не было: он видел беспорядочное бегство врагов.
И действительно: люди Переса присоединились к Карбахалю, решившему совершить дерзкое нападение на Тампико. Шпионы сообщили главарю об исчезновении Ртути. Эта новость придала партизанам смелости. Карбахаль решил, что наступило самое подходящее время для атаки.
Перес был уверен в смерти Ртути, очень гордился своим подвигом и жаждал нанести французам решающий удар. Странное дело, но его дочь Долора впервые отказалась следовать за ним. Привыкший ко всеобщему подчинению, отец силой усадил донью Альферес на коня, и они поскакали.
Карбахаль ошибся в расчетах: Тампико надежно охранялся французскими офицерами, горевшими желанием покончить с постоянными налетами и проучить врагов. Солдат Карбахаля побили, за ними в смятении бежали и матадоры. Жалкие остатки двух банд — от силы сто пятьдесят человек, раненные, измученные, возмущенные, — примчались по тайным горным тропам в прибежище, о существовании которого не знал никто в европейской армии.
Ртуть догадался обо всем этом, стоя на наблюдательном пункте. Невольно взгляд его искал в сутолоке донью Альферес. Не видно. Может быть, погибла в бою? Сердце юноши сжалось, а рука потянулась к аметисту, лежавшему в кармане.
Капитан заметил во дворе офицера в форме, сверкавшей золотом и серебром. Драгоценные камни, украшавшие его оружие, переливались на солнце. Вокруг собрались взбешенные солдаты. Мексиканец защищался, парировал угрозы, но в ответ раздавался смех, подобный рычанию диких зверей…
Ртуть никогда не видел прежде этого человека, но сразу узнал его по рассказам. Это был сам Карбахаль, партизанский генерал, неуловимый предводитель мексиканцев. Почти три года он грабил, убивал, совершал всевозможные насилия. Партизаны боготворили его: они получали целые области на растерзание. Но сегодня генерал проиграл, и бандиты могли уничтожить его безо всякой жалости.
Рядом с Карбахалем капитан заметил зловещую фигуру карлика, Бартоломео Переса, у которого генерал просил защиты. Отец Долоры тоже был в смятении. Могущество демонических глаз не спасало. Перес, правда, держался молодцом, в руке его блестел нож: он недешево продаст свою жизнь! Ртуть внимательно следил за развитием этих трагических событий. Пора вмешаться? Нет, еще рано…
Внезапно послышался крик: партизаны наткнулись на ящики, которые Ртуть нагромоздил у входа на ферму.
Раздались вопли:
— Вино! Агавовый напиток! Чингирито!
Выпивка! Новость мгновенно разнеслась по рядам.
Разъяренная толпа, почти задушившая Карбахаля, собиравшегося сражаться с пистолетами в руках, неожиданно отхлынула. Мексиканцы рванулись в просторное помещение на первом этаже. Люди Бартоломео Переса тащили все новые ящики со спиртным.
Шайка крушила ящики, ломая их и отрывая доски. Показалось множество бутылок, да еще из погреба выкатили несколько бочонков с вином. Бой, поражение, удары, раны — все было забыто…
Солдаты пили, вырывая друг у друга бутылки, которые падали на землю и разбивались. Некоторые ложились ничком и лакали как собаки. Быстро опьянев, люди превратились в скотов. До Ртути долетали шум, крики и хриплое пение, подобное реву хищников.
Эти партизаны, так называемые патриоты, а на деле убийцы и палачи, оказались большими пьяницами. Все без исключения. Бой, неудача и отступление только усилили их жажду. Люди поглощали бутылку за бутылкой крепкие мексиканские напитки.
Перес понял, что это происки неизвестного врага. Ведь погреб всегда заперт, спиртное выдавалось понемногу.
Хитрость неприятеля страшила предводителя. Он хотел поделиться своими подозрениями с Карбахалем, но тот уже сдался на милость алкоголю. Только что генерал смотрел в лицо смерти, а теперь ему хотелось забыться, во рту пересохло, в глотке горело…
