Картер Браун - Искатель. 1999. Выпуск №8
— Круто! — сказал он. — На самом деле, круто, Косматый! Это как раз то, что надо!
Косматый — сама скромность — пожал плечами.
— Это моя вещь, — сказал он. Прозрачный протуберанец метнулся в их направлении и впитал слова.
Мелькающие символы на груди Вещи мигнули, ярко высветились и приобрели узнаваемый вид. Пробежала строка ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ЧЕРЕДОВАНИЕ, затем ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ОТСЕВ, затем ПРОВЕРКА УСТНОЙ РЕЧИ. Из-за решетки вместо квохтанья донесся мелодичный женский голос: «Отбор образцов завершен. Лингвистический отсев завершен. Форма связи: модулированное изменение воздушного давления. Уровень интеллектуального развития — древний Английский. Все верно, сэр?» Голос был похож на голос стюардессы или телефонистки — безличный, вежливый, лишенный каких-либо эмоций.
— Она базлает с нами? — шепотом спросил Косматый.
— Может быть, — ответил Маха.
— А о чем?
— Не врубился. Типа того, что говорим ли мы по-английски или нет.
Косматый пожал плечами, сглотнул слюну и сделал шаг по направлению к Вещи. Он добавил мощности своему голосу:
— Да, детка. Только мы больше по-американски говорим.
Панель быстро замигала и высветила: ЯЗЫК ПОДТВЕРЖДЕН, а затем — ПОЖАЛУЙСТА, ИДЕНТИФИЦИРУЙТЕ СЕБЯ. Голос сказал с напевной мелодичностью телефонистки: «Пожалуйста, сообщите ваше имя и номер глакс перед тем, как разместить ваш запрос».
Теперь пришла очередь Махи пожимать плечами.
— Давай, Косматый, действуй. Что тебе терять? Скажи ей.
— Мое… э… имя, — запинаясь, проговорил Косматый, — …э… Бертрам Лоуренс Фремптон…
— Бертрам! — воскликнул Маха. — Я и не знал… — Он начал хихикать.
— Заглохни, Маха. — Косматый был смущен и растерян. — Ты мне лучше скажи, что за черт этот номер глакс?
— А кто знает? Дай ей свой номер социального страхования.
— …э… и 339-24-3775.
Вещь щелкнула и мягко зажужжала. Надпись на ее груди оповестила: ПРОВЕРКА КАТАЛОЖНОГО СЧЕТА, а спустя секунду снова заговорил безличный голос: «У вас нет каталожного счета, сэр, поэтому вам разрешен только стандартный первоначальный набор гражданина из трех запросов на товары и услуги, не выше уровня III Класса. Дополнительные запросы могут быть размещены только после открытия минимального счета на сумму одна тысяча Галактических Рабочих единиц, плюс налоги». Надпись мигнула и появилась новая: ПЕРЕДАЙТЕ ЗАПРОС № 1.
Косматый потряс головой, пытаясь прочистить мозги.
— Старик, — сказал он, оборачиваясь к Махе, — я не врубаюсь. Я не врубаюсь.
— Ух ты! — воскликнул Маха. — Он возбужденно переступил с ноги на ногу. — Отпад! Ну, как в кино. Типа того, как Рекс Инграм и Турхан Бей, или — блин — Корнел Уайлд!
Косматый умоляюще посмотрел на Маху. Он привык, что этот щуплый человечек ему все объяснял.
— О чем ты, Маха? Ты врубился?
— Старик, блин. Это же типа того, что очень просто. Как в кино. Ты надыбал себе джинчика. Прикинь, один из тех котиков, что дает тебе три желания.
— О-о!
— Так действуй, старик, желай!
Косматый снова потряс головой, все еще в растерянности, но он уважал способность Махи ухватывать суть высоких понятий, таких вещей, которые лежали за пределами его собственного миропонимания, и он решительно повернулся, чтобы выложить первое желание. Он уставился на решетку и уже открыл рот, чтобы говорить, но заколебался. Он закрыл рот, открыл его снова и опять закрыл, и повернулся к Махе.
— А что мне пожелать, Маха?
— На хлеб, старик. На хлеб! — Маха задыхался от волнения, нетерпение так и бурлило в нем из-за неспособности Косматого оценить ситуацию.
— Бертрам Лоуренс Фремптон, — проворчал он тихо, с явным неодобрением. — Блин!
Косматый повернулся обратно, кивнув головой в знак признания мудрости Махи.
— Э-э… во-первых… э-э, я хочу много хлеба, типа того, что может…
— Косматый! — завопил Маха. — Ты тупая башка! Скажи ей, ты не это имел в виду! Это деньги! Ты шизик!
— Я не это имел в виду! — закричал Косматый. — Типа того, что забери это обратно, детка!
Но было очевидно, что уже слишком поздно. Буханки хлеба стали возникать повсюду вокруг них: круглые датские булочки, длинные золотисто-коричневые французские батоны, пышные черные германские хлебцы, американские слойки, округлые английские чайные булочки, плоские греческие лепешки, странные караваи из других мест, из других времен. Хлеб был везде. Воздух был насыщен густым запахом дрожжей, ничего не было видно от сыпавшейся дождем выпечки. Сквозь все это еле-еле просвечивала надпись на груди Вещи, где после слова ЗАПРОС стояла цифра «2»,
Стоя по колено в булках, Маха тихо плакал от отчаяния.
— Старик, ты, наверно, недавно слез с дерева. Что проще — попросить у джинчика что-нибудь, и ты все завалил.
— Прости, Маха. Я типа того, что — прости, Маха. Как думаешь, может, я еще раз попытаюсь?
— Нет! — Маха взметнул обе руки, словно пытаясь заткнуть еле видимое место между усами и бородой Косматого. — Остынь, Косматый. Давай минутку подумаем.
— Хорошо, Маха, — виновато сказал Косматый, — теперь-то я буду осторожен и попрошу деньги, Д-Е-Н-Ь-Г-И, деньги.
— Нет. Нет. Глянь на этот хлеб. Какие деньги ты подучишь, может быть, времен Конфедерации. Блин. Кто знает, какие деньги? — Маха затих, глубоко задумавшись. Косматый ждал, любуясь Вещью, в восхищении от ее прекрасной конструкции,
Через некоторое время Маха вдруг просиял, и снова повернулся к Косматому.
— О'кей. я допер. Проси бриллианты. Они прилично стоят.
Косматый повернулся, чтобы выполнить указание, но Маха неожиданно поднял руку, печально остановив его.
— Нет, это не пойдет. Слишком трудно толкнуть. Шмон начнется капитальный, нас вывернут наизнанку.
Он подумал еще, поглаживая свою лысину. Затем, с хитрым выражением на лице, выудил из кармана смятую пятидолларовую бумажку.
— Вот, — сказал он, — попроси у нее пару миллионов таких штучек. И ради Христа, не назови их зеленью.
Косматый взял бумажку, послушно кивнул и обратился к Веши с непривычной тщательностью:
— Во-первых, я… э… желаю два миллиона вот этих пятидолларовых бумажек.
Маха слушал, удовлетворенно улыбаясь.
Вещь мигнула своей освещенной панелью и выдвинула узкий ящик откуда-то из середины корпуса. Голос произнес: «Если вы желаете получить услуги по дублированию, пожалуйста, положите оригинальный образец для дублирования в зигипэт».
Косматый подошел, держа банкноту в руке. Он был готов уже опустить ее в ящик, когда Маха вдруг снова завопил:
— Стой, Косматый! Стой! На них на всех будет один серийный номер! Как на игрушечных деньгах!
