Уилбур Смит - Взгляд тигра
– Уехала? – Я решил, что ослышался.
– Ну да. В аэропорт, нашим автобусом. У нее рейс в половине восьмого.
Не ожидая ничего подобного, я был совершенно сбит с толку. Секунды бежали, а поступку Шерри объяснения не находилось. И вдруг до меня дошло, что случилось ужасное.
– О Господи! Джудит… – прошептал я и рванул к пикапу. Завидев меня, Анджело выпрямился и прекратил петь.
Я запрыгнул в кабину, включил зажигание, выжал педаль до самого пола и на двух колесах развернулся.
– В чем дело, Гарри? – заволновался Анджело.
– Ты когда сказал Джудит про лодку?
– Когда за вами уезжал.
– Она пошла сразу?
– Нет, ванну хотела принять, одеться нужно. – Чувствуя чрезвычайность ситуации, он не пытался скрыть, что они спали вместе. – Да пока доберется с фермы, через долину. – Анджело снимал жилье у крестьянской семьи, близ родника, оттуда до пристани три мили ходу.
– Дай-то Бог, – пробормотал я.
Грузовик помчался по проспекту. Взвизгнув покрышками, я вывернул на дорогу, и машина пошла юзом – еле выровнял, пришлось изо всех сил нажать на акселератор.
– Какого черта, Гарри? – добивался ответа Анджело.
– Нужно перехватить Джудит раньше, чем она поднимется на «Плясунью», – резко оборвал я.
Мы с ревом неслись по объездной дороге над городом, и Анджело лишних вопросов не задавал. За долгие годы работы экипаж привык, что мое слово – закон.
Миновали форт, далеко внизу под нами раскинулась Гранд-Харбор. «Плясунья» чалилась на стоянке среди других судов, а на полпути между ней и пристанью сидела в ялике и гребла Джудит. Даже с такого расстояния я разглядел крохотную женскую фигурку на банке и короткие, экономные удары весел – островитянки умеют грести не хуже мужчин.
– Не успеем, – нервничал Анджело. – Она доберется раньше, чем мы попадем на Адмиралтейскую пристань.
В самом начале Фробишер-стрит я стал жать на клаксон, надеясь гудками расчистить пикапу проезд, но в субботний базарный день на утренних улицах не протолкнуться. Крестьяне стекались в город на запряженных волами подводах, в повозках и на допотопных, полуживых автомобилях. Беспомощно ругаясь и продолжая гудеть, я с трудом пробивался сквозь толпу.
Целых три минуты тащились мы полмили, отделявшие нас от пристани, пока не влетели в решетчатые ворота и пересекли рельсовые пути.
Ялик покачивался бок о бок с «Морской плясуньей», а Джудит перелезала через борт. На ней были изумрудно-зеленая рубашка и синие джинсовые шорты; заплетенные в косу длинные волосы переброшены за спину.
Я резко затормозил у складских помещений и вместе с Анджело побежал к причалу.
– Джудит! – крикнул я, но голос не долетел, и она исчезла в кают-компании.
Мы бросились в конец пристани, надрываясь от крика. Все без толку – ветер дул в лицо, а «Плясунья» стояла на воде в пятистах футах.
– Вон шлюпка! – Анджело схватил меня за руку. От кольца, вделанного в брусчатку, тянулась цепь к стоявшей на воде старой, обшитой внакрой рыбацкой лодке.
Мы спрыгнули в нее, пролетев восемь футов, и повалились друг на друга. Причальная цепь из толстых оцинкованных звеньев крепилась к кольцу тяжелым висячим замком.
Дважды обмотав ее вокруг запястья, я уперся ногой в стенку пристани, поднатужился, и медный замок не выдержал. С цепью в руках я повалился на дно шлюпки.
Анджело уже вставил весла в уключины.
– Греби! – заорал я. – На всю железку!
Стоя на носу и прижимая ко рту сложенные рупором ладони, я звал Джудит, стараясь перебороть ветер.
Анджело бешено налегал на весла, чуть приподнимая их над водой, когда отводил назад, и вкладывая в гребки вес всего тела.
На полдороге к «Плясунье» нас захватил шквалистый дождь, обрушившийся на Гранд-Харбор вихревыми потоками серой воды. Он хлестал в лицо, и я щурил глаза, пытаясь разглядеть, что впереди.
Очертания лодки еле проступали сквозь пелену дождя – до «Плясуньи» было рукой подать. Оставалось надеяться, что Джудит подметет и приберется в каютах, прежде чем поднести горящую спичку к газовой горелке на камбузе. А еще хотелось верить, что я ошибся и что Шерри Норт не приготовила мне прощальный подарок.
В ушах звучало мое поучение накануне: «Сначала открой газовые баллоны – и не забудь закрыть, когда закончишь, не то лодка превратится в бомбу».
«Плясунья» будто висела перед нами на дождевых нитях, призрачно белая и невесомая в вихре дождевой пыли.
– Джудит!
Мы были совсем рядом, она должна была услышать. На борту находились два пятидесятифунтовых баллона бутана, способных разрушить большой кирпичный дом. Газ тяжелее воздуха и если вытекал, то скопился внизу, заполнив корпус «Плясуньи» смертельно опасной воздушно-бутановой смесью. Хватило бы единственной искры от батареи или спички.
Я молился, чтобы все обошлось, и снова окликнул Джудит.
Внезапно страшный голубой свет озарил лодку. Чудовищной силы взрыв расколол корпус и поднял палубу со всеми надстройками, словно крышку. От смертельного удара «Плясунья» осела на корму, взрывная волна, точно штормовой ветер, обдала нас едкой вонью.
Моя лодка умирала жестокой насильственной смертью. Развороченный, безжизненный корпус накренился еще больше, холодный бурлящий поток хлынул внутрь. Тяжелые двигатели безжалостно тянули вниз, и «Плясунья» быстро затонула в серых водах Гранд-Харбор.
Мы с Анджело окаменели от ужаса, прижавшись друг к другу в раскачивающейся шлюпке, среди прыгающих в волнах бесформенных обломков, – больше ничего не осталось от красавицы лодки и хорошенькой молодой девушки. Бесконечное отчаяние охватило меня, от горя и боли хотелось выть, но, словно парализованный, я не мог пошевелиться.
Первым очнулся Анджело. Он вскочил, хрипя как раненый зверь, и попытался броситься за борт, но я его удержал.
– Пусти! – вырывался он. – Я должен быть с ней.
– Успокойся! Ей уже не поможешь!
Даже если бы удалось опуститься на сорок футов под воду, где на дне лежал искореженный корпус «Плясуньи», Анджело только с ума сошел бы от увиденного. Джудит находилась в самом центре взрыва, ее чудовищно изувечило.
– Отпусти, черт бы тебя побрал!
Анджело высвободил руку и ударил меня в лицо. Я успел отвернуть голову, кулак лишь свез кожу со щеки, но парня следовало угомонить. Мы боролись в ходившей ходуном шлюпке, которая грозила перевернуться в любую минуту. Хоть и легче меня на сорок фунтов, Анджело сопротивлялся с безумным упорством и силой, звал Джудит и был на грани срыва. Я отпустил его плечи, развернул к себе, слегка отодвинулся и резко ударил ребром правой ладони в точку под левым ухом – он сразу отключился. Поудобнее уложив его на дно лодки, я погреб назад к пристани. Все во мне онемело, в душе была пустота.
