Дмитрий Чевычелов - Остров на карте не обозначен
— Наш остров, господин штандартенфюрер, вулканического происхождения и сложен из пород разных эпох. Карстовые образования, типичные совсем для других районов, здесь широко распространены. Множество пещер; целые лабиринты их имеются в возвышенностях острова. В этих вопросах я разобраться не могу и не знаю, что предпринять, чтобы предотвратить опасность обвалов в наших сооружениях. Вот если бы господин Рынин взялся осмотреть это, тогда все было бы ясно!
— У вас имеются основания опасаться таких обвалов и в будущем? — беспокойно спросил Реттгер.
— Да. На новом строительстве обвалы тоже случаются. Вчера задавило многих.
— Сколько? — спросил Рынин.
— Меня не интересует учет мертвецов, — пренебрежительно махнул рукой Штейн.
— Пустое, Рынин! — вмешался Реттгер. — Нехватки в людях не будет! Это не страшно. Страшны сами обвалы.
Рынин отвернулся и, успокаивая себя, стал рассматривать подводку цепей и тросов к щиту. Он даже нагнулся над водой, заглядывая вниз.
Реттгер поморщился.
— Можете, Рынин, даже нырнуть. Глубина здесь достаточная, чтобы не вынырнуть. Вы лучше смотрели бы и слушали то, что касается вас.
Не обращая внимания на грубый юмор Реттгера и его недовольство, Рынин продолжал внимательно разглядывать систему управления щитом, стараясь разобраться в ней и запомнить ее.
Реттгер повернулся к Штейну:
— Продолжим разговор в вашем кабинете!
— Пожалуйста, пожалуйста, господин штандартенфюрер!
Шли молча. Молча вошли в кабинет.
— Вот что, инженер Штейн! — мрачно заговорил Реттгер, усаживаясь за стол инженера. — Покажите нашему гостю оранжевую папку.
Штейн встал, прошел к сейфу и неуверенно начал возиться с ключами…
— Ну, доктор Рынин, с чего вы думаете начать? — спросил Реттгер.
— Я начну с исследования. С сегодняшней дыры — в первую очередь. Но, прежде чем начать, я должен договориться с вами кое о чем.
— Это что, предварительные условия, что ли?
— Может быть, полковник…
— Говорите, что вы хотите.
— Мне нужна будет рабочая сила.
— Рабочей силы вы получите сколько надо!
— Не то, полковник! Сейчас мне нужно будет немного — человек пять.
— И в чем же дело?
— Эти люди должны быть одни и те же. Им предстоит кое-что освоить. Они должны быть постоянными.
— Ну что ж, эти люди будут прикреплены к вам на постоянную работу. Через час люди будут у вас. Кого вы хотите? Англичан, французов?
— Этих людей укажу я, полковник!
— Мы русских сюда не допускаем! — со злобой сказал Реттгер.
— Вы забываете, полковник, что я русский!
Реттгер промолчал. Потом с раздражением сказал!
— Очевидно, вы хотите облегчить положение каких-то ваших знакомых. Вероятно, с этого судна.
— Может быть, полковник. Ну и что, это для вас так разорительно?
Реттгер прищурился.
— Ладно. Но предупреждаю: они будут при входе и выходе тщательно обыскиваться и находиться постоянно при конвоире. Утром — доставляться сюда, а на ночь — обратно в лагерные казармы.
— Против этого я не возражаю, полковник.
— Напишите мне их фамилии.
Рынин повернулся к Штейну:
— Разрешите листочек бумажки и карандаш.
— Пожалуйста.
Рынин взял карандаш, бумагу и написал: «Тамарин, Кузьмин, Муратов, Степанов, Парменов».
Реттгер принял бумажку и спросил:
— Что еще?…
— Карту этой части острова и все необходимое для обследования прилегающих к строительству ущелий и пещер.
— Хорошо. Вы, Штейн, выполните немедленно все эти требования!.. Что еще?
— Больше ничего.
— А о вознаграждении вы не желаете условиться заранее?
— Нет. Это преждевременно.
— Учтите, Рынин, у меня тоже есть условия: около вас всегда будет охрана… Дадим вам еще и одного помощника.
Реттгер повернулся к Штейну:
— Ну, что вы там возитесь, черт возьми?!
Штейн, с толстой папкой в плотном оранжевом переплете, поспешно подошел к столу.
— Передайте папку доктору Рынину! — приказал Реттгер.
Штейн растерялся.
— Господин штандартенфюрер! Осмелюсь напомнить, что материалы эти строго секретные.
— Выполняйте мое распоряжение! — раздраженно сказал Реттгер. — И учтите: доктор Рынин будет здесь работать, а для этого он должен знать, что и как сделано до него.
Штейн все еще стоял не двигаясь, почтительно слушая.
— Разве я не ясно выразился? — наливаясь яростью, поднялся Реттгер из-за стола. — Секреты здесь охраняете, а своды начинают рушиться!..
Испуганный Штейн торопливо сунул Рынину оранжевую папку и, тяжело отдуваясь, застыл в ожидании дальнейших распоряжений.
Реттгер направился к двери.
— Я уезжаю! — сердито бросил он на ходу. — За вами, Рынин, машина придет к восьми часам. А вы, инженер Штейн, поставьте ему стол для работы в вашем кабинете. Персональная охрана его также будет здесь!
— Слушаюсь, господин штандартенфюрер!
Штейн бросился провожать Реттгера. Рынин остался один. Он взглянул на оранжевую папку, которую держал в руках. На обложке стояла лаконичная надпись: «Операция „Ящик Пандоры“. Гриф над этой надписью гласил: „Секретные документы государственной важности“. Рынин знал, что эта формула означала высшую степень секретности в немецком делопроизводстве. Но какое значение это имело, когда физическое уничтожение Рынина Реттгер заранее предрешил?
«Раскрывая папку с этими материалами, я подписываю себе смертный приговор, — подумал Рынин. — Но я должен все знать, чтобы лучше действовать…»
Рынин открыл папку, а в кабинет вошел его угрюмый конвоир и молча уселся на стуле у двери.
Глава восьмая
В ЛАБИРИНТЕ НАД ГРОТОМ
1
Когда Штейн, проводив Реттгера, вернулся в свой кабинет, Рынин потребовал, чтобы для его рабочей бригады было приготовлено отдельное помещение, с большим столом и принадлежностями для чертежных работ, а также все необходимое для обследования карстовых лабиринтов: электрические фонари, веревки, мел, компасы, часы, геологические молотки и три кирки.
Все требования Рынина были немедленно выполнены. Помещение выбрал сам Штейн. Оно находилось в стороне от служебных кабинетов сотрудников управления. Дверь его выходила в вестибюль, около входного тоннеля, где постоянно стоял часовой.
А вскоре в распоряжение Рынина были доставлены и все выписанные им пять человек. После тщательного обыска при входе дежурный эсэсовец провел их в отведенное им помещение, где уже находился Рынин, и приказал:
