Владимир Буров - Тэтэ
— Могут. Когда-то это происходило гораздо чаще. Ведь именно тогда родилось утверждение, что детей находят в капусте. Позднее это утверждение стало восприниматься, как шутка.
Я только покачал головой.
— Зачем вы пришли?
— А ты не рад? Мы пришли к тебе. Мы любим тебя.
— С некоторых пор я не люблю заниматься платоническим сексом. У меня потом все болит.
— Ты будешь чувствовать себя со мной, как с обычной девушкой. Вот только будем ли мы счастливы в этом мире? Я выгляжу на двадцать лет, но совершенно не знаю, что мне здесь делать. А там я была кандидатом наук. Чуть в Америку не уехала. В Силиконовую Долину. Из-за мужа не пустили. Он служил в Германии.
— У тебя был муж?
— Был. Когда понял, что у меня от него детей не будет, ушел к другой. Трахал жену командира дивизии. У полковника был один ребенок, а стало пять. А у меня без любви и страсти детей не бывает.
Я потер пальцами лоб, потом правый глаз.
— Прошу вас, побудьте пока здесь. У меня есть дела. Борис, ты любишь собак? — Парень кивнул. — Поиграй, пожалуйста, с Баком.
Больница
Они остались в доме, а я поехал в больницу к Семену.
Он лежал на кровати и курил. Ничего себе больница.
— Как себя чувствуешь? — спросил я.
— Нормально. Был в коме. Только вчера очнулся, — ответил Семен.
— В коме?! Из-за ранения в плечо был столько времени без сознания?
— Да. Слишком поздно мы обратились к врачу. Произошло заражение крови. Странно, что я не умер, говорят.
— Ты вообще слышал, что в городе происходит?
— Нет, а что происходит? Ты справился с работой экстрасенса? — Семен хохотнул. — Хорошая работа. Секса…
— Если я тебе скажу, что происходит, ты не поверишь. Скажу тебе лучше, что в ресторане Мумия была суперсходка. Ты знаешь, кто там был?
— Московские воры?
— Не только. Там еще были главные менты области и фээсбэшник из Москвы. У меня есть кассета. Мы их записали.
Семен покачал головой.
— Зачем тебе надо было в это лезть?
— Заставили.
— Страшное дело, — сказал Семен.
— Страшно, что это только цветочки.
— А что еще произошло?
— Не знаю, с чего и начать?
— Начни с себя.
— С себя? Хорошо. Ты думаешь, мне сколько лет? Мне пятьдесят лет!
— Почему? — недоуменно спросил Семен.
— Вот так получается.
— Ну, ты переработался экстрасенсом. — Я понял, что сейчас бесполезно рассказывать Семену про перемещения во времени. Не поверит. Хотя сам Семен уже встречался с другим временем. Когда в Москве от него ушел друг убитого в Суздале Изюма Вася. Этот Вася вошел в двухэтажный пивной бар на Рязанке. Но он не просто вошел, а вошел в 1980 год. Не даром там вход был всего три рубля. Три рубля за графин пива и за полкурицы. Не зря милиционеры говорили Семену, что скоро начнется Олимпиада в Москве, а они зачищают столицу от сомнительных личностей. Но Семен ничего еще не сопоставил. Я так думаю. А если скажу, что должны существовать бесполые люди — всё, точно подумает, что я чокнулся. Надо найти подход помягче. — Думаю, тебя ищут из-за этой кассеты, — добавил Семен, — надо уходить. Жаль, у нас нет машины. Ни машины, ни денег. Так нельзя жить.
— Давай, продадим эту кассету, — сказал я.
— Ты вообще думаешь, что говоришь? Они нас убьют.
— А вдруг нам удастся уйти. Тогда у нас будут деньги, купим опять новую машину.
— И уедем в теплые края, — сказал Семен. Он подумал немного и добавил: — А что, в принципе можно попробовать. Вопрос только в том, за сколько нам продать твою кассету?
— За сто тысяч, — сказал я.
— Долларов? — спросил Семен.
— Ну не рублей же, — усмехнулся я.
— Кому ее лучше предложить? Я до сих пор не пойму, кто у них главный. Менты или воры?
— Главный тот, у кого больше денег, — сказал Семен. — Кассета у тебя с собой? Давай послушаем.
— Кассета у меня с собой, но магнитофона нет, — сказал я.
— Надо обратиться к… — начал Семен, но я перебил его.
— Я знаю, к кому надо обратиться, — сказал я. — Мы продадим кассету подполковнику Усольцеву. Он не был приглашен на заседание. Кассета нужна ему дозарезу. К тому же мы должны ему сто тысяч. Продадим ему кассету за двести тысяч. Сто сквитаем, а сто он нам отдаст.
— Не нравится мне игра в деньги со спецслужбами. Ты не представляешь себе, какие они все жмоты. Обманет. Я тебе точно говорю, этот Усольцев подсунет нам фальшивые деньги.
— Тогда ты предлагай, к кому нам лучше обратиться.
— Я раньше работал в киллерском синдикате Лени Московского. Он знает меня. Предложим ему кассету. Знаешь, где он остановился?
— Нет. Я даже не уверен, что он еще в городе.
— В городе. Он не уедет без кассеты. Надо как-то узнать, где он остановился.
Продажа кассеты
А Леня Московский еще спал в это время в одном из коттеджей санатория. Несмотря на то, что кондиционер сломался, Леня спал крепко. Всю ночь он развлекался с девочками. Сначала в бане, потом на берегу реки, затем опять в бане. На берегу девушки и охранники Лени варили уху из стерляди и судаков. Ели уху в бане. На берегу слишком кусались комары.
— Им нравится наше нежное мясо, — сказали девушки, — мы хотим в баню. — И все опять повалили в баню. Никто из этой компании не заметил, слежки. Хотя охранники периодически оглядывались по сторонам и даже иногда надевали прибор ночного видения. За главой московского киллерского синдиката наблюдали люди Усольцева. Его самого не пригласили на сходняк в Мумию. Сопровождал Леню местный авторитет Ворон. От ментов был только Козырев. Смелякова недавно нашли на берегу озера. Он был мертв. На теле и лице следы пыток.
Козырев второй раз в баню не пошел. Сказал, что утром у него планерка.
— Боюсь не выспаться, — сказал он и уехал на своем БМВ.
Областные начальники и Литовская пировали в правительственном домике. Раньше сюда приезжали представители советского правительства и гудели по три дня в этом домике. Сейчас этот домик члены правительства сочли бы просто сараем. Но Литовская решила остановиться именно здесь. Больница, где лежал Семен была рядом. Литовская считала, что я приду сюда. Информации у нее было достаточно. Да и интуиция у московской фээсбэшницы была неплохая. Литовская часто полагалась на нее. Напротив главного входа она поставил видеокамеру. Записывались все, кто входил и выходил из больницы.
Усольцев устроил хорошую слежку за Леней, а к правительственному домику послал только одного человека. Правда, этот человек сделал не мало. Он нашел камеру слежения Литовской и разбил ее.
