Александр Кулешов - Искатель. 1984. Выпуск №6
Она протянула записку мисс Блеклок.
— Садитесь, мисс Марпл. Спасибо, что принесли, вы очень любезны.
Она внимательно прочла.
— Священник очень чуткий человек, — спокойно сказала она. — Он не выражает никаких бессмысленных соболезнований… Передайте ему, что приготовления будут очень кстати. Ее любимый… ее любимый псалом был…
Внезапно ее голос прервался.
Мисс Марпл мягко сказала:
— Я, конечно, чужой человек, но поверьте, мне очень жаль. И тут вдруг Летиция Блеклок не удержалась и зарыдала.
Ее плач был жалобным, и в нем звучало безутешное горе и какая-то обреченность Мисс Марпл сидела не шелохнувшись. Наконец мисс Блеклок выпрямилась.
— Извините, — сказала она, — на меня просто… просто нашло. Какая утрата! Понимаете, она была единственной ниточкой, связывавшей меня с прошлым. Единственной, кто… кто помнил. Теперь она ушла, и я осталась совсем одна.
— Как я вас понимаю! — сказала мисс Марпл. — Человек остается один, когда уходит последний, кто помнит его в молодости. У меня тоже есть племянники и племянницы, и добрые друзья, но нет никого, кто помнил бы меня молодой, никого из тех времен. Я уже давно совсем одна.
Они обе посидели молча.
— Вы все прекрасно понимаете, — сказала Летиция Блеклок. Она поднялась и подошла к письменному столу. — Мне надо черкнуть пару строк пастору. — Она держала ручку негнущимися пальцами и медленно выводила каждую букву. — Артрит замучил. Подчас я вообще не могу написать ни слова.
Она заклеила конверт и надписала его.
— Если вам не трудно, будьте любезны, захватите конверт с собой.
В холле послышался мужской голос.
— Это инспектор Креддок, — сказала мисс Блеклок.
Она подошла к зеркалу, висевшему над камином, и припудрила лицо.
Вошел Креддок. Он неодобрительно глянул на мисс Марпл.
— О, — сказал Креддок, — значит, вы здесь.
Стоявшая у камина мисс Блеклок обернулась.
— Мисс Марпл любезно принесла мне записку от священника.
Мисс Марпл засуетилась:
— Ухожу… ухожу. Не буду вам мешать.
— Вы были здесь вчера в гостях?
Мисс Марпл нервно сказала:
— Нет, не была. Мы с Банч ездили в гости к одним нашим друзьям.
— Тогда вам нечего мне сообщить. — Креддок недружелюбно распахнул дверь, и мисс Марпл, довольно смущенная, вышла из гостиной.
— Эти старухи везде свой нос суют, — сказал Креддок.
Немного помедлив, он добавил:
— Мы обязаны были предотвратить смерть мисс Баннер.
— Но как? Не представляю себе.
— Конечно, это нелегко. Но сейчас мы должны действовать быстро. Чьих это рук дело, мисс Блеклок? Кто дважды покушался на вашу жизнь и, возможно, попытается сделать это и в третий раз, если мы ему не помешаем?
Мисс Блеклок поежилась:
— Не знаю, инспектор…
— Я связался с миссис Гедлер. Она помогла мне, насколько это было в ее силах. Правда, не слишком многим. Ваша смерть сыграла бы на руку нескольким людям. Прежде всего Пипу и Эмме. Патрик и Джулия Симмонс примерно того же возраста, однако их прошлое более или менее ясно. Но как бы там ни было, мы не можем ограничиваться только ими. Скажите, пожалуйста, мисс Блеклок, если бы вы сейчас увидели Соню Гедлер, вы бы ее узнали?
— Соню? Конечно… — Она вдруг осеклась. — Нет, — медленно сказала она. — Наверно, нет. Слишком много лет прошло. Тридцать лет. Сейчас она уже пожилая женщина.
— А какой вы ее помните?
— Соню? — Мисс Блеклок немного подумала. — Она была довольно маленького роста, смуглая.
— А какие-нибудь особые приметы? Может, что-то в поведении?
— Нет-нет, по-моему, нет. Она была веселой… очень веселой.
— А у вас нет ее фотографий?
— Сониных? Дайте подумать… Да нет, отдельных фотографий нет. Были какие-то общие снимки… в альбоме… там, наверно, есть и она.
— Ага. А можно мне взглянуть?
— Конечно. Куда же я подевала альбом?
— Мисс Блеклок, скажите, пожалуйста, допускаете ли вы, хотя бы теоретически, что миссис Светтенхэм — это Соня Гедлер?
— Миссис Светтенхэм? — Мисс Блеклок посмотрела на нега с искренним удивлением. — Но ее муж состоял на государственной службе где-то в Индии, а потом в Гонгконге.
— Вы исходите из того, что она вам сама про себя рассказывала?
— Если дело оборачивается так, то не знаю… Но неужто миссис Светтенхэм?.. Господи, какой вздор!
— А Соня Гедлер никогда не пыталась играть? Скажем, в любительских спектаклях?
— Как не пыталась! Пыталась. И у нее неплохо выходило.
— Вот видите! И еще одно. Миссис Светтенхэм носит парик. По крайней мере, — поправился инспектор, — так утверждает миссис Хармон.
— Да-да, мне казалось, что у нее парик. Эти ее пепельные кудряшки такие ненатуральные. Но, по-моему, все-таки это вздор. Она очень приятная женщина, а порой бывает даже очень забавной.
— Еще есть мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд. Кто-нибудь из них может оказаться Соней Гедлер?
— Мисс Хинчклифф слишком высокая. Она ростом со среднего мужчину.
— А мисс Мергатройд?
— Ах… что вы, уверена, что мисс Мергатройд не Соня.
— Но вы ведь не очень хорошо видите, мисс Блеклок?
— Да, у меня близорукость, вы на это намекаете?
— Именно на это. А теперь я все же хотел бы взглянуть на фотографию Сони Гедлер.
— Я постараюсь найти альбом.
— Пожалуйста, поищите его сейчас.
— Как, прямо сию минуту?
— Я был бы вам весьма признателен.
— Хорошо. Так… дайте подумать. Я видела этот альбом, когда мы убирались в книжных шкафах. Помогала мне Джулия. Помню, она еще потешалась над платьями тех времен… Мы поставили книги на полку в гостиной. А куда мы положили альбомы и большую подшивку «Арт Джорнал»? Совсем память стала дырявая! Может, Джулия помнит? Она сегодня дома.
Инспектор отправился на поиски Джулии. Внизу ее нигде не было. Он спросил у Мици, где мисс Симмонс, и Мици сердито ответила, что это не ее забота.
Стоя под лестницей, инспектор позвал: «Мисс Симмонс!» — и, не услышав ответа, начал подниматься. Он столкнулся с Джулией неожиданно. Она выходила из двери, за которой в глубине виднелась спиральная лесенка.
— Я была на чердаке, — сказала она. — Что случилось?
Инспектор Креддок объяснил.
— А, те старые альбомы с фотографиями? Да, я прекрасно их помню. Мы засунули их в большой шкаф в кабинете. Я сейчас поищу.
Она спустилась и толкнула дверь в кабинет. Возле окна стоял большой шкаф. Джулия открыла дверцу и выгребла кучу всякой всячины.
— Сколько же здесь хлама, — сказала она. — Старики никогда ничего не выбрасывают.
