Дарья Кузнецова - Ищейка
— Честно? Из любопытства… не каждый день тебе столь необычная и прекрасная девушка признаётся, что видит тебя во сне.
— Ещё бы у тебя жизнь не такая беспокойная была, — она иронично улыбнулась. — Что-то мне подсказывает, что ночные кошмары перед выставкой имеют к тебе прямое отношение… Равно как и кошмары половины этой четверти.
— Мне уже становится страшно с тобой общаться, — я тоже не удержался от улыбки. — Мы ловили опасного преступника — не читала, в газетах писали много чего лестного про наш отдел?
— Мельком видела… Это маньяк-садист который?
— Да. Ты, видимо, отдувалась кошмарами за меня — я заснуть не мог.
— Вот как? Настолько впечатляюще? — она вскинула брови.
— Лучше тебе этого не знать, — поморщился я.
— Тогда хорошо, что в кошмарах не было подробностей — просто ощущение липкого опасного взгляда, внимания и страха. И то кратковременно, под утро. А вот последний из них был куда ярче, много крови, река какая-то, — поделилась впечатлениями художница.
— Демоны… — пробормотал я и задумчиво потёр подбородок. — Что-то действительно мне уже очень не по себе от этой истории. Мало ли, что я натворю, а ты сон про это увидишь?
— И что ты предлагаешь? — живо заинтересовалась Марена.
— Можно попробовать проконсультироваться с магами Разума. Завтра забегу, узнаю. Всё равно собирался зайти, только по другому поводу, — пробормотал я себе под нос, вспоминая про сегодняшний провал в памяти.
— Это хорошо! — искренне обрадовалась девушка. — Ты, конечно, мужчина интересный, но, повторюсь, уж больно жизнь у тебя насыщенная всяческими гадостями…
— Я не интересный мужчина, я следователь, — я вздохнул. — У тебя какие планы на завтрашний вечер?
— Если ничего не случится, здесь работать буду. Хочешь куда-нибудь пригласить?
— Почему бы не пригласить очаровательную девушку посидеть в какое-нибудь приятное местечко? Я крайне редко бываю в Пёстрой Луже, здесь есть достойные посещения рестораны?
— М-м… — задумчиво протянула Марена. Потом лицо её озарилось искренней и крайне злорадной радостью. — А знаешь, есть. Называется "Маски".
— Ты меня пугаешь… Почему такое кровожадное выражение лица?
— А, так… богемные взаимоотношения, — она поморщилась. — Очень интересно посмотреть на реакцию пары… знакомых, когда я заявлюсь под руку с эффектным мужчиной, да ещё и галантным, воспитанным, не позволяющим себе вольностей. А уж если учесть, что графом… И не смейся! Знаешь, как она меня достала со своим ухажёром? Купец первой гильдии, п-фе… Плешивый, сальный…
— Ладно, ладно, я понял, побуду галантным ухажёром. Если сегодня доберусь до портного, то даже постараюсь соответствовать титулу, — я поднял руки вверх. — В конце концов, я тоже очень не люблю, когда начинают пускать пыль в глаза, особенно если ничего кроме пыли нет.
— Я уже, кажется, начинаю радоваться, что с тобой познакомилась, — весело подмигнула мне художница.
— Полностью согласен, — я хмыкнул. Потом поглядел на часы (как удачно, что я вчера их не потерял… жаль было бы такую хорошую вещь) и вздохнул. День пролетел незаметно, время шло уже к пяти. — Но, увы, вынужден откланяться. Работа, работа… А ещё я обещал зайти к портному. Но завтра в шесть вечера я у вашего порога, — я поднялся и поклонился. Художница махнула мне кистью в качестве прощанья и попросила захлопнуть дверь.
Встреча с портным прошла спокойно и быстро. Приятно удивило то, что координаты старика Шера Рамо ещё сохранились в моей памяти. Следующей приятной новостью было наличие его в мире живых, да ещё и в весьма бодром состоянии. Правда, подобное впечатление — что скоро Рамо отчалит на остров Мёртвых, — производится им столько, сколько я его помню. Сухонький старичок с неопределённой родословной продолжал быть лучшим портным этого города уже не первый десяток лет, и количество его клиентов никогда не было большим.
— Господин Рамо вас примет, — сообщил явно озадаченный помощник портного, кланяясь и предлагая следовать за ним. Сначала юноша (внук? правнук?) попытался меня не пустить, заявив, что старик не принимает. Пришлось назвать свою фамилию и попросить доложить.
— Блэйк, мальчик мой, как давно ты не навещал старика, — Шер поднялся мне навстречу, распахивая объятья. Он был точно такой же, каким бывал всегда — аккуратно уложенные редкие седые волосы, белая рубашка с подвёрнутыми рукавами, жилет с доброй сотней карманов, тёмные брюки и мягкие домашние туфли. И всё та же мерная линия, висящая на шее. Сколько помню, он никогда ей не пользовался, но и никогда не снимал. Может быть, эта полоска кожи уже давно к нему приросла?
— Добрый день, господин Рамо, — улыбнулся я.
— Иди, иди, Тамир, тебя ждут дела в лавке, — старик махнул рукой на помощника, и тот поспешил скрыться. — Внук мой. Младший. Смышлёный мальчик, вот, приспособил к семейному делу… А что ты так давно не заглядывал? — поинтересовался он, придирчиво разглядывая мой костюм. — Так-так, узнаю-узнаю, моя работа… Но как же это давно было!
— Работа, времени на хорошую одежду нет совсем, — я виновато развёл руками, стоически снося цепкие паучьи пальцы старика, дёргавшие меня в разные стороны за детали одежды.
— Нет, молодой человек, это просто кошмар какой-то! — вынес свой вердикт портной. — Я непременно займусь вашим гардеробом. Что желаете заказать?
— На первое время — два сюртука, трое брюк и пяток сорочек, — растерянно сообщил я.
— Как?! И всё?! — возмутился он. — Нет, это же уму непостижимо! И не уговаривайте даже, это какой-то кошмар! Что бы сказал ваш покойный отец, видя, что его сын годами ходит в одном и том же сюртуке?!
— Господин Рамо, мне элементарно жаль творения ваших рук — при моей работе они могут быть безвозвратно испорчены, — вяло попытался оправдаться я. С этим человеком спорить бесполезно. Максимум, можно высказать своё мнение и смиренно просить о милости быть услышанным и принятым к сведенью.
— Не смейте оправдываться, юноша! Я знаю, где и кем вы работаете, и это не даёт вам никакого права ронять достоинство своей семьи! Минимум, семь сюртуков, парадный фрак… и ещё по мелочи! Завтра зайдёте забрать первый, и чтобы больше вас в этом старье я не видел! Я знаю, что делаю хорошие вещи, которые могут служить долго, но это не повод беречь их, как память о старой бабушке в виде её очков в ларце на каминной полке, — решительно возразил Рамо. Я понял, что моё мнение здесь и сейчас никого не интересует, и предпочёл промолчать.
— Слушаю и повинуюсь, — я коротко поклонился. — В котором часу завтра вам будет удобно?
