Владимир Тучков - Скованные одной целью
– Да, все понятно. Тебе бы учителем работать. Всё. Жду дальнейших.
Евграфов сидел как на иголках. И каждые три минуты проверял почтовый ящик Вильнева. Пароль он, естественно, знал. Поскольку был бы полным дураком, если бы не отслеживал его переписку с Хозяином.
И наконец-то! В ящике лежало письмо от Хозяина. С вложенной фотографией Следопыта. Хозяин спрашивал: действительно ли это программист Евграфов?
Евграфов вспотевшими пальцами набрал ответ на бланке Вильнева:
Да, это Евграфов.
И отправил, почувствовав сильное облегчение.
Потом опомнился, мысленно чертыхнулся и кинул письмо Хозяина из папки входящих в папку удаленных, а оттуда в корзину. В корзине стер только один этот файл.
После чего откинулся на спинку стула и закурил. Если бы была сигара, то, не задумываясь, закурил бы сигару. А так пришлось довольствоваться сигаретой «Лаки Страйк».
Бандит закурил.
– А мне можно? – спросил как можно вежливей Следопыт.
И тут бандит наконец-то сказал Подряд несколько слов. Но каких!
– Погодите, дети, дайте только срок, Будет вам и белка, будет и свисток!
И рассмеялся!
«Не марихуану ли засмолил?» – подумал Следопыт в мешке.
Свернули на Ленинградское шоссе.
«Да, – подумал Танцор с облегчением, – лишних петель не нарезают. Значит, ничего особо не опасаются. Это хорошо. Это очень хорошо!»
К счастью, дорога была здорово загружена. И Танцор вздохнул с ещё большим облегчением. Теперь волноваться за жигуль уже не приходилось. На восьмидесяти километрах с ним ничего не случится.
Опять позвонил Стрелке.
– Ну, чего?
– Ты где?
– Только что на кольцо вышла.
– Едешь до Ленинградского шоссе. И там прешь в область. В глушь. В Саратов. Ясно?
– Не вполне. Что это ты сам, милый друг, больно сильно взвеселился? Или на тебя твои же собственные рекомендации не распространяются?
– А это у меня нервное. Как у инвалида детства. В общем, аккуратненько идешь по шоссе в сторону Химок. А там посмотрим. Бензину хватит?
– Более чем…
И тут Танцор с ужасом увидел, что у него самого стрелка топливомера дрыгается в красном секторе.
Это пока было ещё не так уж и…
Начала мигать лампочка.
Это было уже значительно херовей.
Ничего, начал заклинать судьбу Танцор, километров на сорок хватит. В крайнем случае на тридцать,
И пошел вперед до обочине, мимо пробки. Чтобы заправиться и не упустить при этом «Тойоту».
Пробка закончилась.
Пошел на ста тридцати. Однако бензоколонкой и не пахло.
Сзади приближалась «Тойота».
Ничего, заклинал Танцор судьбу и безжалостные к автомобилистам безграничные российские просторы, ничего…
Двигатель заглотил порцию воздуха, ещё одну и подавился.
Танцор поставил нейтралку и продолжал по инерции тупо катиться вперед.
Однако и инерция вскоре иссякла.
Ведь Танцор прекрасно помнил ещё со школьной скамьи, что отрицательное ускорение автомобиля при выключенном двигателе равно произведению коэффициента трения на вес автомобиля, деленному на массу автомобиля. И против этого не попрешь, даже если будешь биться головой о лобовое стекло.
Мимо прошелестела шинами «Тойота».
У Следопыта отлежался бок. И он взмолился:
– Начальник, больше не могу. Надо бы перевернуться.
– Всё на месте, – ответил бандит тупо. Словно вэйвовский файл, который кликнули мышкой.
– Да иди ты на хрен, – не выдержал Следопыт, – бок болит!
– А, так бы и сказал. Переворачивайся. Только я тряпочку придержу. Чтобы не свалилась.
Перевернулся. Полегчало. Однако по-прежнему хотелось Курить.
Танцор судорожно набрал Стрелкин номер.
– Ну?
– Стрелка! Прокол! Бензин кончился!
– О, блин!
– Ты где? Давай скорей!
– С кольцевой съезжаю. Танцор чуть не взвыл.
– Ладно, я голосовать буду. Но ты всё равно поторопись. Всё.
Выскочил из машины и стал махать рукой. Нервно, резко… И бессмысленно. Ни одна скотина не останавливалась.
Понял. Вытащил из кармана всё, что было – две сотни баксов и пятисотрублевую бумажку – сложил веером и поднял над головой.
Тот же, зараза, эффект!
Зазвонил мобильник.
– Ну, что у тебя?!
Однако это был Василий, которого он предельно дипломатично послал на хрен.
И опять поднял над головой две зеленых и одну бордовую.
Начал тормозить громадный рефрижератор. С красной надписью на борту: «Колбасы Среднерусской возвышенности».
Прикинул, что «Тойота» прет на ста сорока. А у этого максимум сто десять. И замахал, чтобы проезжал мимо.
И опять стоял. Надежда уходила в песок, словно кровь из андалузского быка, под животный вопль трибун…
Свистнув тормозами, остановилась Стрелка.
Вскочил за руль и пошел вперед на пределе, словно зомбированный. Молча. Глядя в одну точку, которая бежала впереди джипа в тридцати метрах.
Прошел час. Или полтора.
– Ну, все, – мрачно сказала Стрелка, – скоро Питер будет.
Танцор согласился.
– В конце концов, – продолжила Стрелка, – ему ничего не угрожает. А если б даже и угрожало, то вряд ли мы чем-то помогли. Ведь так?
– Так.
– Просто теперь несколько усложняется задача. Придется искать Козла каким-то другим способом. Думаю, Следопыт что-нибудь накопает в компьютере. Так?
– Так.
– Правда, он на нас надеется. Уверен, что мы дом засекли…
– Стоп, – вернулся из прострации Танцор. – У нас есть номер «Тойоты». Это уже кое-что.
Развернулись и поехали в Москву. Уже с меньшей прытью.
АППЛЕТ 24.
В ЛОГОВЕ ВРАГА
По наступившей снаружи тишине Следопыт понял, что свернули с трассы. И начал считать секунды. Опять же на всякий случай. Вдруг там шлагбаум с охранником, и въезд только по пропускам. И Танцора притормозят.
Когда машина остановилась, насчитал минуты четыре. Значит, это километров восемь. При ста двадцати в час.
Однако «Тойота» опять дернулась. Видимо, въехала во двор. Мотор смолк.
– Значит так, – сказал бандит. – Без резких движений. Я тебя веду за руку. И когда будет можно, снимаю шапку. Всё понял?
– Понял, – сдавленно ответил Следопыт.
С трудом сел. С ещё большим трудом вышел. И – застонал. Потому что свело палец на правой ноге.
– Стой, блин, – зло сказал, когда бандит взял его за руку. – Не видишь, что ли?
И начал что-то такое делать ступней, пытаясь унять резкую боль.
– Ну, готов? – хмуро спросил бандит секунд через двадцать.
– Пошли, – ответил Следопыт.
Вел, надо отдать ему должное, аккуратно. Видимо, Козел сказал, что специалиста надо доставить в самом лучшем виде. Чтобы мозги были исправными.
