Владимир Черносвитов - «Мелкое» дело
– Вот уж не было печали… Товарищи офицеры! Хоть бы из вас кто-нибудь помог! – воскликнул комендант.
– Пожалуйста, давайте я! – весело и охотно отозвался из очереди Сидоренко и быстро занял место за столиком. – Да я… господи: пять лет сам комендантом был… студенческого общежития, – подмигнул он ожидающим, вызывая смех. – Так, кто тут первый – давайте!.. Ага – в этот журнал? Ясно!.. А потом вам передавать?.. Готово, прошу вас! – передал он коменданту документы какого-то подполковника.
Очередь зашевелилась, пошла, коменданты и Сидоренко-регистратор работали в шесть рук.
– Следующий! Готово, прошу вас, товарищ майор… Прошу вас… Пожалуйста… Прошу вас, – приговаривал Сидоренко, передавая коменданту документы. И услышав «пожалуйста», комендант и помощник незаметно делали так, что место по соседству вручалось одному из подготовленных офицеров, который выходил следом за тем, документы которого сопровождались возгласом Сидоренко «пожалуйста».
Таких, правда, оказалось, немного, и все они, как и многие другие, попали в разные вагоны, так что присутствие нового пассажира не могло удивить никого из прежних спутников.
А когда к столу коменданта подошёл высокий капитан с узким лбом и гладко зачёсанными набок волосами, тот, у которого в душевой Сидоренко заметил морскую татуировку на плече и груди, следователь под столом наступил на ногу коменданту.
– Когда снимались? – вдруг спросил комендант, взглянув на карточку и на владельца удостоверения.
– Давно… Еще лейтенантом был. Там видно, – спокойно ответил капитан.
Сидоренко, как бы любопытствуя, заглянул через плечо коменданта на карточку, потом – на капитана.
– Да, не красит война людей. Похудел, один нос да волосы остались такие же, – улыбнулся Сидоренко.
– Кабы такие же, а то вон… – капитан, смеясь, выразительно похлопал себя левой рукой по макушке.
– Следующий! – вдруг сердито и строго выкликнул комендант и протянул капитану документ.
Поезд пришёл в Берлин вечером. Сидоренко весь был поглощён заботой – не упустить из виду своего поднадзорного. «Капитан» вышел на перрон одним из первых, вмешался в самую гущу пассажиров и быстро направился к выходу. Разыскивая по карманам документы, кто-то загородил собой выход именно тогда, когда высокий «капитан» уже миновал проверяющего. Сидоренко стало уж не до Зотова, который должен находиться на перроне, но почему-то не встретил майора. Извиняясь налево и направо, следователь протиснулся к выходу и проскочил в зал в тот момент, когда «капитан» выходил из него с противоположной стороны. Привязав себя к нему незримой, но прочной нитью внимания, Сидоренко проследовал за «капитаном» по всем лестницам, залам, переходам и вышел на площадь.
Тут «капитан» остановился, закурил, мельком осмотрелся и деловито зашагал влево. Сидоренко – за ним, насторожённо, готовый каждую секунду замереть в тени или с безразличным видом свернуть за угол. Зотов так и не встретился.
«Куда он мог деться?» – подумал Сидоренко. Но обрадованный тем, что «капитан» не предпринял попытки воспользоваться трамваем или машиной, вернул всё внимание к поднадзорному и его маршруту. «Капитан» быстро шёл, не обращая внимания на прохожих и уверенно сворачивая с одной улицы на другую. Угловые дома, как правило, были разбиты, и Сидоренко не находил названий улиц. Улицы почти не освещались.
Наконец на одном доме следователю удалось увидеть белую таблицу, на которой чужим готическим шрифтом было написано: «Keпeникштрассе», а внизу размашисто, порусски: «Разминировано. Васильев», и на следующем доме, опять той же рукой, но латинским шрифтом: «Форзихт! Но шпилен, киндер, – гефар!» – «Осторожно! Не играйте, дети, – опасно!» – от этого угловатого предупреждения на Сидоренко повеяло родной русской сердечностью.
Дойдя до перекрёстка трамвайных линий, «капитан» стал снова на ходу закуривать, зажигая спички одну за другой. Сидоренко поровнялся с каким-то мужчиной в реглане и потрёпанной шляпе, который внимательно считал вспышки спичек. Неизвестный чуть выждал и пошёл следом за Сидоренко. Очутившись между ними, Сидоренко насторожился ещё больше.
Улица была пустынной. Сидоренко услышал приближение шагов позади и, вынув из кармана какую-то бумажку, быстро сошёл на дорогу и остановился, рассматривая стену дома, как бы разыскивая по адресу нужный номер. Мужчина в реглане прошагал мимо. Вертя в руках бумажку, Сидоренко перешёл на другую сторону улицы.
У раздвоения улицы неизвестный догнал «капитана», и Сидоренко увидел, что тот на ходу передал догнавшему какую-то вещь. Взяв её, неизвестный повернул вправо, к набережной Шпрее, а «капитан» свернул влево, на Альте Якобштрассе.
Сидоренко на секунду приостановился. Мысль работала с лихорадочной быстротой; надо было немедленно решить, за кем следовать. У самого финиша дороги разошлись, и одна из них неминуемо приведёт к проигрышу всего дела – это было ясно. Стиснув зубы, Сидоренко мучительно напрягал волю и ум, чтобы принять правильное решение. В этот момент мимо него мягко, почти бесшумно, проскользнул чёрный лимузин с потушенными фарами и на большой скорости ушёл вдогонку мужчине в реглане. В вечерней тишине до Сидоренко донёсся резкий скрип тормоза. «Всё, за тем идти уже бесполезно – сел в машину», – констатировал Сидоренко и решительно направился за «капитаном», спокойно шагавшим метрах в шестидесяти впереди следователя. «Понадеялся я на этого Зотова, чёрт возьми!» – выругался мысленно Сидоренко, убыстряя шаги.
– Вы напрасно идёте за мной, майор! – «капитан» неожиданно обернулся и, прежде чем Сидоренко успел проскочить те несколько шагов, которые разделяли их, юркнул в тёмный подъезд пустого дома. Сидоренко выхватил из кармана пистолет и, пригнувшись, бросился за «капитаном». Тот, видимо, не ожидал от преследователя такой уловки, – нацеленный в голову Сидоренко удар не достиг цели. Что-то тяжёлое с силой ударило сверху вниз в косяк двери и рикошетом скользнуло дальше. Сидоренко почувствовал, как спина прогнулась под силой удара, и ткнулся лицом в холодные пыльные кафельные плиты пола.
Упав, он услыхал рядом с собой топот, возню, вскрик и как-то медлительно и равнодушно подивился тому, что борьба в тёмном подъезде продолжается…
Очнулся Сидоренко на диване в кабинете районного военного коменданта. Осмотрелся: залитая сильным, но мягким светом хорошо обставленная комната, у дивана – столик с лекарствами и шприцем, рядом с ним – мужчина в белом халате, незнакомый подполковник, несколько офицеров. Их заслонило склонившееся над следователем лицо Зотова. Оно выражало тревогу и волнение. Заметив, что Сидоренко открыл глаза, лейтенант радостно и виновато улыбнулся:
